Слушаю и повинуюсь (СИ) - Калинин Алексей. Страница 2

— Да кто вы такие? — снова спросил Артем. — Чего вы делаете в моей квартире? Да я… Да я… Да я сейчас полицию вызову!

— А я тебе кадык выгрызу и шерсти туда напихаю. Сиди на попе ровно, пиздорылое мудоебище, и слушай, чо тебе умные люди… то есть умные джинния и крыс будут задвигать! — грозно пропищал Масуд.

Артем с каждым словом крысы отползал всё дальше, пока не уперся спиной в батарею центрального отопления, да не прорвутся её стояки в зимнюю пору. Новый господин пытался натянуть замызганную футболку на пах, чтобы прикрыть поникший член, и без того скрывшийся в зарослях между волосатых холмиков. От натяжения лицо певца группы «Раммштайн» Тиля Линдерманна вытянулось, как будто и он не ожидал увидеть на обычной российской кухне восточную красавицу в сверкающей диадеме, легкой газовой накидке и широких шароварах.

— Что вам от меня ну-нужно? — начал заикаться Артем.

Пришлось брать управление в свои руки. Масуд слишком недипломатичен, да отгрызут кошки его облезлый хвост.

— Ты спросил — кто мы? Чтобы между нами не осталось недопонимания и недомолвок, я расскажу тебе всю правду. Слушай, внимай и да пусть караван моих слов дойдет до оазиса твоих мыслей. Ты слышал что-нибудь о Шахерезаде? Сказках тысячи и одной ночи?

Артем всё также сидел у батареи, но теперь он уже не выглядел бледным, как пузо дохлого карася. Румянец возвращался обратно на лицо и дыхание выравнивалось. Он слушал меня, а его глаза скользили по моему телу, особенно останавливаясь на тех местах, где сквозь легкую ткань просвечивались сосцы и треугольник внизу живота…

И мне нравились его взгляды! Пусть крыс и злился, глядя на это.

— Шахерезаду? Слышал, а ещё видел видюху, где Али-Баба пригласил сорок разбойников, и они все вместе входили в девушку по имени Сезам. Так и орали: «Сезам, откройся! Сезам, отдайся!»

— Надо бы тебе поменьше смотреть таких фильмов, но побольше заниматься этим самым… — я облокотилась на столешницу и грациозно оттопырила пятую точку.

Глаза Артема приковались к моему заду, и он пару раз судорожно сглотнул. Я улыбнулась. Похоже, что надо было раньше выйти на свет, возможно, мы с Масудом нашли именно того, кто нас освободит…

— А почему ты спросила про Шахерезаду? — спросил Артем.

— Ты помнишь, почему она начала рассказывать царю Шахрияру свои сказки?

— Ну, типа, там… — замялся Артем.

— Базарь, когда тебя спрашивают, хуило с багдадского базара. Чего ты яйца мнешь? — проприщал Масуд, и добавил. — Гуля, ты глянь, он и в самом деле яйчишки разминает.

Артем покраснел и отдернул руку. Я лишь улыбнулась, когда кончик его члена показался наружу. Он пригодится. Чуть позже…

Пока же новый господин, да не расточит кариес его зубы, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Этакий бука без штанов, но в футболке.

— Я не помню точно, вроде он брал в жены невинных девушек, а на утро отрубал им головы, — ответил Артем.

Я потянулась. Легкая газовая ткань натянулась и очертания грудей проявились отчетливее. Артем снова сглотнул. Эх, чувствую, что срок моего пленения заканчивается и вскоре я обрету свободу.

И наконец смогу избавиться от Масуда!

— Всё верно, малыш, — проговорила я таким соблазнительным голосом, что Артем ещё раз сглотнул. — А почему он так делал? Не знаешь? Так вот, его первая жена изменила ему с черным рабом…

— Я не раб, а личный помощник по клинингу и дезинфекционным работам, — возмутился Масуд.

— Как ты себя не называй, но как был рабом, так рабом и остался, — напомнила я о месте черной крысы.

— Подумаешь — вторгся один разок в царские райские кущи… Так ты сама постоянно на это намекала. То за хуй дернешь, то за жопу укусишь, — пробурчал Масуд.

Артем с удивлением взирал за нашей перепалкой. Он уже успел полностью успокоиться и его дыхание стало ровным, как самаркандский песок на закате. Новый господин переводил взгляд с крысы на меня и обратно. Его уже не удивляло то, что мелкое животное болтает. А мы в тот момент снова затеяли привычную перепалку, которая всегда заканчивалась общей обидой и пожеланиями облысеть. Обиды хватало ровно на три дня.

— Я намекала? Да это ты…

— Стойте-стойте-стойте! — окрикнул нас Артем. — Я правильно понял, что ты его первая жена, а ты тот самый черный раб?

— Не раб, а… Но суть ты всосал верно, — кивнул Масуд.

— Да, я первая жена персидского царя. Зовут меня Гюльзахра. Можно просто — Гуля. В сказке сказано, что Шахрияр нас убил, но он поступил гораздо-гораздо хуже. Он проклял нас перстнем царя ифритов и наказал вечной жизнью. Меня он сделал джиннией, а Масуда крысой. Впрочем, жизнь Масуда от этого не сильно изменилась, — сказала я.

— Ты чо опять начинаешь? А? Забыла, как последний раз я тебе в туфли насрал? — оскалился Масуд.

Артем хлопнул ладонью по полу, привлекая наше внимание.

— Хватит вам собачиться. Я понял, что вы прокляты и должны оставаться такими вечность. Но вот одного не могу понять — какого черта вы ко мне на кухню-то приперлись? И почему у меня из крана огненные струи льются? Ваших рук дело?

— Да, — я не стала врать. — Это моих рук дело. Когда ты упал, то нечаянно потер мою лампу. Ты стал моим новым господином, и я должна исполнить семь твоих желаний, а за это ты даруешь мне свободу… Такое условие поставил нам Шахрияр в наказание за наше преступление…

Артем явно не поверил нашему рассказу. Он начал озираться по сторонам:

— Где стоят скрытые камеры? Кто это меня разводит? Толян? Пузырь? Голыш? Выходите! Задолбали со своими приколами.

— Это не приколы, Артем, — я протянула руку новому господину. — И ещё есть небольшой пунктик в проклятии — я могу творить волшебство только если заряжусь той самой энергией, которую получают люди из твоих любимых фильмов.

Глава 3

Артем невольно посмотрел за мою спину, там на экране могучий варвар доказывал свою мужественность королеве с такими большими грудями, что они могли сделать честь дойной корове. Потом они поменяли позу и уже королева начала доказывать свою покорность и женственность.

— Этой энергией? — Артем кивнул на экран.

— Да, и чем больше я её получу, тем сильнее смогу сделать чудо. Если не веришь, то поцелуй меня.

— Да ладно! Я всё равно не верю — это развод! — Артем попытался улыбнутся, но улыбка вышла жалкой и пресной, как последняя лепешка бедняка.

— Да ты реально задолбал! — пискнул Масуд. — Тут перед тобой всю масть выложили, а ты нас всё за фуфлыжников держишь. Всё, достал! Гулька, если чо — я у тебя в лампе. Надо покемарить, а то давление подскочило и вообще… если сейчас не сдерну, то за себя не ручаюсь. Хлебальник этому лоху могу поломать нечаянно…

— Только ничего там не трогай, — кивнула я в ответ.

— Базаришь, — хмыкнул Масуд и вытянулся на задних лапах.

Он становился выше и тоньше. Тянулся к потолку и истончался с каждым сантиметром. Черная крыса становилась прозрачнее и прозрачнее, пока он не превратился в создание, сотканное из дыма. Темный дымок, как от горящего сухого верблюжьего помета, поднялся в воздух и поплыл по направлению к пролому в полу. Там всё ещё лежала моя лампа и ждала момента, когда её вынут наружу.

Артем ошалело смотрел на такое банальное исчезновение, как будто ни разу в жизни не видел, как испаряются крысы. А между тем в его телевизоре и не такие чудеса показывались.

— Ты это видела? Это он в дым превратился? Нет, это он в самом деле в дым превратился? Мне не показалось?

— Нет, не показалось. Масуд ушел в мою лампу. Он там частенько прячется от кошек и других крыс, которые собираются настучать ему по усам.

Я всё ещё стояла с протянутой рукой, а новый господин не спешил подниматься с пола. Мда, всё-таки я была слишком большого мнения о его раскрепощенности. Не могу сказать точно, но похоже, что Артем ибн Петр был девственен как первый снег, покрывший вулкан Демавенд, да будут спокойны его сны. По крайней мере, в эту квартиру мой новый господин никогда не приводил ни наложниц, ни жен, ни даже девиц для услады глаз и освобождения чресел.