Охота за тенью (СИ) - "Velena Revers". Страница 15

Мне огонь не причиняет вреда.

Я вылетаю из пламени, прыгаю на корягу, с нее — на варлака, который оказался крайним, и добиваю ударом лезвия в горло. Из ловушки первым выскакивает молодой человек с хриплым голосом. Бросаю в него метательный нож, но он падает на землю, сбивая пламя, и лезвие только задевает куртку возле шеи.

В ловушку не попал только вервольф. Пока остальные разбегаются в панике, катаются по траве, он уже несется на меня. Выбрасываю ладони вперед, воздушным ударом сбивая его с ног. Рычащий мужчина прокатывается по земле, трясет головой, оглушенный. Меня сзади за горло хватает еще кто-то и берет в захват.

Я почти не сопротивляюсь. Только разворачиваю нас так, чтобы оказаться лицом к дереву и взбегаю ногами по стволу, в конце переворачиваясь и бросая нас обоих на землю. Чужие руки от удара разжимаются. Бью его лезвием в бок, поднимаюсь и снова разворачиваюсь к оборотню. Самого опасного нужно вывести из строя раньше всех.

Острая боль от иглы в шее останавливает меня.

Миг — осознание. Одна из книг в зеленой обложке со знакомой руной — травы и зелья. Колбочки и ступки — среди них есть ведун. Наверняка затаился за спиной, пока я отвлеклась на его товарищей.

Вот сволочь…

Поспешно выдергиваю из кожи дротик, выпущенный из трубки. Оборотень успел прийти в себя и нападает сам, вместе с оставшимся в живых типом, которого я пока не опознала. Снова разбрасываю их в стороны волной плотного воздуха. Нагоняю-таки вервольфа, успеваю ранить, опрокинув на землю. Оборачиваюсь к оставшимся и тут меня от разворота бросает в сторону. Ноги моментально слабеют.

Дротик. Поздно вытащила.

Пока могу двигаться, бросаюсь в сторону хриплого. Он ближе всех, но почему-то медлит, стоит на месте.

Как оказалось, среди них именно он был самым опасным.

Шаг, и ноги вдруг увязают в земле, как в болоте. Губы человека шевелятся, а в глазах разгорается свечение. Маг!

Потеряв равновесие, бросаю в него еще одним ножом. Сразу за ним, из той же руки швыряю пульсар, а сама выбираюсь из наколдованной топи. Слышу вскрик — нож миновал защиту. Еще бы.

Взлетаю на корягу, снова метаю лезвие, и следом за ним бросаюсь на противника сама, на ходу извлекая из-за спины особый кинжал. Он понимает, что ему сейчас придет конец и разбегается сразу в три разные стороны вместе с мороками — поди теперь угадай, кто есть кто.

Силы заканчиваются.

Я бросаю кинжал, но не вижу, попала ли. Колени тут же подкашиваются, и меня швыряет на траву вниз лицом. Пытаюсь подняться — не могу пошевелить даже пальцем. В наступающей темноте разбираю, по шагам, как уцелевшие собираются кругом, не решаясь сразу подойти.

Только и успеваю вяло выругаться, после чего окончательно теряю сознание.

Темнота. Тишина. Пустота…

Пустота снова наполняется содержимым — звуками, красками…

…Метательные ножи в основном носят на боку, пристегивая ремень с ними к внешней стороне куртки. Вроде как оттуда удобнее всего доставать. Но наставник считал, что ситуации бывают разные, чему научил и меня. Так что я предпочитала распихивать их куда только можно, по одному-два. Сейчас, проверив заточку, запихиваю в чехлы, пришитые ниже колен.

— Держи.

Человек, помогающий в сборах, протягивает боевую трость со стальным посеребренным кончиком. Я, подумав, отвожу ее в сторону.

— Не думаю, что понадобится. Она удобнее против разумной нечисти, а таковая мне встречается очень редко. Оставь с остальными вещами.

— Хорошо. Хотя я бы на твоем месте взял запас побольше.

— Чтобы я потом с этой тяжестью и двух верст не смогла пробежать? — Я усмехаюсь. Во время обучения, конечно, бегала и не с такими. Но то обучение, где целью было узнать наш предел выносливости и поднять его. А сейчас я иду на задание, и нужно максимально облегчить себе жизнь, чтобы сэкономить силы.

Фарет поворачивается к столу, где я разложила свой арсенал, и его ладонь замирает над кинжалом.

— Его берешь?

— Да. С ним зачастую даже удобнее, чем с мечом. Кстати, насчет меча. Подай мне крепление на спину. Думаю, придется много ходить, а он мне своим покачиванием уже всю ногу отбил.

— Сейчас принесу.

Основная часть сборов проходит в молчании. Но я в этом доме далеко не в первый раз, и хорошо его знаю. Фарет очень похож на своего разговорчивого отца, который до него был помощником ордена. Эти люди выполняли обязанности подручных, хранителей, кладовщиков, бухгалтеров и представителей. Их называли и аколитами, и легатами, даже резидентами, суть одна. В каждом крупном городе у ордена был свой легат.

— Ты вроде как нервничаешь. Что-то случилось?

Он молча складывает в мою сумку флаконы с зельями… Пожимает плечами.

— Так, нехорошее предчувствие. Почему-то кажется… Как бы не случилось плохого.

— Фарет, я ведь уже не в первый раз оставляю у вас свои вещи. И не в первый раз ухожу охотиться. Ты вроде как должен давно привыкнуть.

— Да, я знаю. Отец тоже говорит, что поначалу волновался за охотников из-за их предосторожностей, однако при нем не случалось ничего страшного. И даже раненными видел вас редко.

— И к чему ты ведешь? Сейчас ведь будет какое-то «но»?

Он садится на стул и сматывает в клубок тонкую веревку.

— Но — я до сих пор думаю, что это дурная примета. То же самое, что писать завещание и надеяться, что вскроют его совсем нескоро.

— Ну, в случае с завещанием смерти наследодателя часто способствуют родственники, которым страшно не терпится узнать и исполнить его последнюю волю. — Я заканчиваю с ножами и начинаю убирать волосы в косу, чтобы не мешались. — А ты не думай плохого. Сам сказал, это всего лишь предосторожность. Мы так всегда делаем, если остаемся у людей ордена. Лишним не будет.

Закончив с волосами, ставлю на стол небольшое блюдце. Наливаю в него воды и кладу одну из своих черных бусин с обережного браслета.

— Помнишь, что делать?

Он кивает.

— Да слышал уже не раз… Если с блюдца закапает кровь, значит, мне придется позаботиться о твоих вещах. Собрать в сумку, положить внутрь бусину, которая будет оберегом от воров, и доставить в город где охотник может переродиться… У тебя это Рилас. Уверена, кстати, что он?

— Да. Именно он приходит в голову. Если что — Я улыбаюсь. — появлюсь там.

— Хорошо. Итак, если что доставить туда вещи и передать местному легату. В Риласе это, по-моему, господин Гарак. Сказать, чтобы ждал. — Он задумывается.

— Скажи, а если вам приходится оставаться на ночь у других людей? Или вообще в лесу. Опасность везде может подстерегать. Как тогда будете…

— Если съедят в другом месте? Ну, придется собирать новую сумку. Подольше дело затянется. Так что помирать удобнее, когда вещички у вас! — Я развеселилась, но легат поджал губы:

— Ну тебя, с такими шутками.

— Да не переживай ты!

Я снова улыбаюсь, на этот раз ободряюще.

— Задание ведь не такое сложное. Найти девушку. Возьму след от того малинника, где она пропала, и пойду по нему. Утащить ее должны были недалеко, так что скорее всего, вернусь уже к вечеру. Сто раз ведь так делала!

— Как раз пироги с брусникой поспеют.

Видение начало таять, комната померкла, и лицо помощника расплылось перед глазами. Последним послышался его голос, тягучий, словно доносился сквозь воду.

— Будем ждать…

***

Распахнув глаза, я не сразу пришла в себя и осознала, что нахожусь здесь и сейчас, в другом месте, другом лесу. Села, стянула с себя одеяло и уткнулась лбом в колени с глухим стоном.

Игры памяти определенно не на пользу — я как-то теряла чувство времени. Казалось, что я до сих пор не выбралась из сна и все что в нем видела, пережила только что, один вздох назад. И вместе с тем видения казались запыленными временем, смутными, словно случились не неделю назад, а как минимум, десять лет. Никак не выходило понять, какой именно отрывок своей жизни я увидела. Когда он произошел. Догадываться оставалось, только сопоставляя факты.