Квинтовый круг - Лукин Евгений. Страница 10

Барту с некоторой обидой взглянул на него.

– Вы не верите моему заключению? Он способен сейчас только бредить.

– Ну и что ж? – Кронин был невозмутим. – Надо внимательно выслушать его бред, в нем не может как-то не отражаться реальный ход событий.

– Мы можем ухудшить его состояние.

– Иногда жертвы необходимы, – вздохнул инженер, – или вы думаете, что мне приносит большую пользу непрерывное трехсуточное бдение?

– Решено, – Лобов повернулся к Барту, – надо разбудить Майкла, осторожно расспросить, а разговор записать и проанализировать на логомашине. Займитесь этим немедленно. Помощь вам нужна? Тогда действуйте.

Барту начал подниматься по трапу, а Лобов обернулся к штурману.

– По ходу поиска мне не понятна одна деталь, Клим. Почему вы начали розыск возле той купы деревьев, а не какой-нибудь другой. Ведь упавшее дерево вы увидели уже потом, сначала вас заинтересовало что-то другое. Что?

– Сработал биолокатор, – подсказал инженер.

– Верно! Но, – Клим поморщился, – не то чтобы он наверняка сработал, а так…

– Да, – согласился инженер, – отметка была очень неуверенной.

– По какому же объекту он сработал?

Клим пожал плечами.

– Наверно, простые помехи. Это случается не так уж редко.

– Помехи, – почти про себя проговорил Лобов, – а если не помехи?

Он поднял глаза на товарищей:

– Идите на корабль. Ты, Алексей, немедленно и без всяких разговоров ложись отдыхать, прими на свой вкус препарат, чтобы углубить сон и через два-три часа быть в рабочем состоянии. Ты, Клим, помоги Барту. С Майклом будет нелегко, а Поль перенервничал и выбился из колеи. Если выяснится что-нибудь важное, передавай на борт унихода немедленно.

– Мы тебя проводим, Иван, – Кронин оттолкнулся спиной от корпуса унихода и повел усталыми плечами, – двигатель немножко барахлит, надо прибавить усиление.

– Что ж, прибавь, – улыбнулся Лобов.

Пока Кронин возился в отсеке двигателя, Клим склонился к командиру, уже сидевшему на рабочем сиденье унихода.

– Может быть, все-таки возьмешь меня на подстраховку? Как-то нехорошо на этой планете.

– Присматривай за Барту. И береги корабль. Будь осторожен. Во время тумана без особой нужды не выходите из корабля даже с подстраховкой. Кто-то прячется в кустарнике, прячется и следит за каждым нашим шагом.

Подошел инженер:

– Двигатель в самом оптимуме, можешь спокойно опуститься на дно морское и взлететь под облака, – он улыбнулся одними глазами. – Может быть, возьмешь меня? Что мне стоит еще раз подремать в униходе?

Лобов покачал головой.

– Отдыхай, – и мягко добавил: – Ты сейчас, как наш левый двигатель неделю назад. Можешь отказать в любой момент, а когда – неизвестно. Ну, удачи.

Лобов вел униход к месту биоконтакта по приборам.

На Юкке начиналось утро. Солнечные лучи уже легли на облачный лик планеты, поэтому облака теперь были насыщенно-желтыми. Казалось, униход повис где-то в гуще апельсинового сока и, покачиваясь с крыла на крыло, тихонько ворчит от удовольствия. Иван испытывал сложное чувство тревоги, подъема и возбуждения. Он знал, что тайна Юкки вместе с судьбой Вано Балавадзе и Дины Зейт где-то рядом. Для ее раскрытия оставалось сделать последний решающий шаг. Но последний шаг бывает всегда и самым трудным, и самым опасным.

Сколько сомнений, сколько в обстановке неясного, фрагментарного, как будто и не связанного между собой, а на самом деле тесно переплетенного незримыми пока нитями. Взять хотя бы гибель юккантропов. Майкл или кто-то другой из землян мог сделать это лишь в состоянии аффекта или безумия, а разве в таком состоянии будешь тщательно выцеливать и бить наверняка?

Стало быть, это не земляне? Кто же?

В районе биоконтакта Лобов сбросил скорость и вывел машину под облака. Он сразу увидел причудливую купу деревьев, похожую на готический замок, рухнувшее на землю дерево и смятый, искалеченный глайдер. Ему невольно припомнилась тяжелая картина, виденная им в рефрижераторе, заныло сердце, но он одернул себя. Надо думать о живых, а не о мертвых. Иван твердил себе это все время, пока выписывал петли и восьмерки, прислушиваясь к сигналам биолокатора и надеясь на удачу.

Надежда надеждой, но когда биолокатор сработал слабо и неуверенно, как и рассказывали его друзья, Ивану даже жарко стало. Он резко повалил униход на крыло и увидел под собой мелкое грязное озерцо с соляными отложениями на берегах и редким кустарником.

Развернувшись, Лобов снизился до высоты нескольких метров и тихонько пошел вдоль берега. Грязь, мелководье, самое раздолье для земноводных, которыми заполнена Юкка. Но берега пустынны, ни малейших признаков жизни. Может быть, вода озера слишком солена или даже ядовита? И вдруг Иван увидел то, отчего сжалось и екнуло сердце, – сразу за кустами, над которыми он пролетел, наполовину в прибрежной воде, наполовину в грязи рядом лежали несколько неподвижных тел. Трудно было понять, кто это, люди или юккантропы, живы они или мертвы. Лобов завесил униход немного в стороне, до боли в глазах вглядываясь вниз.

Струя воздуха от машины рябила воду и колыхала ветви кустарника. Лобов внутренне вздрогнул, когда увидел, как одна из неподвижных фигур шевельнулась и тяжело приподняла голову, разглядывая униход. Это был юккантроп. Лобов встретился с ним взглядом. Долю секунды поддерживался зрительный контакт, потом голова бессильно откинулась назад, по воде пошли круги.

Лобов передохнул и вдруг с фотографической отчетливостью припомнил, что тела Аллена и Ватана были покрыты солью и грязью.

Когда, набрав высоту, Лобов делал круг, выбирая удобное для посадки место поближе к берегу, послышался сигнал видеофонного вызова и на экране появилось лицо Клима. Лобов с беспокойством отметил, что штурман взволнован и расстроен.

– Иван, – начал тот и замолчал.

– Ну, что случилось? – Лобов тоже начал нервничать.

– Иван, Майкл признался, что это он убил Аллена Рисса, – Клим повел рукой по лицу, – не знаю, можно ли ему верить, но он только и твердил об этом. Через какую-нибудь минуту пришлось его усыпить.

– Я думаю, это бред, Клим.

Клим с благодарностью взглянул на командира.

– Правда? И я так думаю. Да что там думаю, я просто уверен, что больной или здоровый, безумный или не безумный, Майкл не способен на преступление. Я же его хорошо знаю, мы учились вместе!

– Помню.

– И еще, не знаю только, пригодится ли тебе это сейчас. Майкл твердил про какую-то пленку, которую он спрятал в пистолете. Так вот, я нашел капсулу с пленкой. Собираюсь ее прослушать.

– Понятно, – Лобов ненадолго задумался, – пусть пленку прослушает Поль. А ты готовь глайдер и жди сигнала. По моей команде вылетишь к точке биоконтакта. Я обнаружил ее. Это озеро, сейчас я над ним. Фиксируй по телеметрии. В озере у самой воды лежат не то больные, не то умирающие юккантропы. Захожу на посадку.

– Не рискуй понапрасну.

Лобов улыбнулся:

– Не буду. Готовь глайдер и жди сигнала, Клим.

Иван посадил униход не на самом берегу, возле юккантропов, а поодаль, на плоском пригорке, открытом со всех сторон. Достав из кобуры пистолет, Лобов задумчиво взвесил его на ладони, примкнул к нему дополнительный магазин с ампулами снотворного и положил обратно. Все небо от края до края светилось насыщенным оранжево-красным огнем и ощутимо дышало теплом; растаяли тени, мир стал бестелесным, плоским и тревожным. Было почти тихо, лишь издалека доносились резкие беспокойные павлиньи вскрики.

С минуту постояв возле машины и освоившись, Лобов аккуратно прихлопнул дверцу и неторопливо пошел по направлению к озеру, от которого его отделяла полоска чахлого кустарника. Кустарник был неподвижен, но именно это и настораживало. Чем ближе Иван подходил к нему, тем острее он ощущал разлитую повсюду скрытую опасность. Из-за кустарника одним длиннейшим прыжком вылетел юккантроп. Казавшийся темно-бронзовым в апельсиновом свете, он упруго стоял на полусогнутых ногах, покачиваясь из стороны в сторону.