В огне революции(Мария Спиридонова, Лариса Рейснер) - Майорова Елена Ивановна. Страница 55

В этом качестве ему полагался поезд, в котором было несколько штабных вагонов, собственная типография, вагон-ресторан. Троцкий выпускал свою газету, у всех прибывших на бронепоезде были нагрудные знаки — прообразы нынешних бейджей. На платформе бронепоезда был доставлен личный автомобиль Троцкого, имелось и еще два автомобиля. Позже прибыл самолет Льва Давидовича для оперативных нужд.

Троцкого можно назвать первым топ-менеджером в пиаре, по этой части в его агитпоезде все было выстроено идеально, включая даже столовую посуду, украшенную специальными логотипами. Существует легенда о том, что охрану своего поезда, в котором ездил по фронтам, Лев Давыдович одел с ног до головы в красное кожаное обмундирование — «для тяжеловесной внушительности».

Особо продуман был даже знаменитый костюм наркомвоенмора. Его сотворил художник Юрий Анненков, который создавал портрет Ленина для первых советских денег, и украшение Красной площади для нескольких годовщин революции кряду. Костюм представлял собой непромокаемое плащ-пальто с высоким воротником, клапаном и большим карманом по середине груди (такой обычно украшал зимние шинели русских офицеров), кожаные перчатки с крагами (шоферские, очень эффектные), сапоги и фуражку, а также автомобильные очки. Поверх плаща — перекрещенные ремни амуниции, планшет и кобура. Художник смешал офицерский шик с шиком шоферским и сумел обойтись без военной определяющей атрибутики, без петлиц, знаков различия и даже без красной звезды на фуражке. О том, что костюм понравился, говорит тот факт, что в самые голодные годы Анненков получал семь пайков, включая «усиленный паек Балтфлота» и даже паек «матери, кормящей грудью» — за лекции об искусстве при роддоме им. Розы Люксембург.

Человек творческий, чрезвычайно умный, Троцкий умудрялся управлять революционным хаосом и искал только власти. Большевики с «дореволюционным стажем» считали его новичком и выскочкой, что не помешало талантливому Льву стать главным организатором Октябрьского переворота. Именно Троцкий настаивал на решении начать вооруженное восстание. Именно он воспринимался массами как практик и организатор, с нуля создавший победоносную Красную Армию.

Его роль как главного организатора Октябрьского переворота в Петрограде признавалась в большевистской иерархии целых семь лет, до обострения противостояния со Сталиным. Первый нарком просвещения Анатолий Луначарский считал Троцкого едва ли не самым крупным оратором своего времени. «Эффектная наружность, красивая широкая жестикуляция, могучий ритм речи, громкий, совершенно не устающий голос, замечательная складность, литературность фразы, богатство образов, жгучая ирония, парящий пафос, совершенно исключительная, поистине железная по своей ясности логика — вот достоинства речи Троцкого… Я видел Троцкого говорящим по два с половиной-три часа перед совершенно безмолвной, стоящей притом же на ногах аудиторией, которая как зачарованная слушала этот огромный политический трактат». Министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Оттокар Чернин, встречавшийся с Троцким на переговорах о Брестском мире, писал: «Троцкий, несомненно, интересный, умный человек и очень опасный противник». Другой участник переговоров в Брест-Литовске, генерал Гоффманн, вспоминал: «Троцкий — хороший оратор, образованный, энергичный и циничный, создавал впечатление человека, который не остановится ни перед какими средствами, чтобы достичь того, чего хочет».

С таким неординарным человеком судьба свела Дару или она сама посодействовала судьбе — теперь это узнать невозможно.

Лариса, никогда не сомневавшаяся в собственной красоте и утвердившаяся в своем журналистском даре, не собиралась удовлетворяться скромной ролью очеркиста и жены военного моряка. Она стала выполнять разведывательные задания Троцкого, отправляясь во вражеский тыл под видом крестьянки: разузнавала расположение белых, хаживала в разведку в занятую белочехами Казань. В августе 1918 для восстановления связи между штабом и воинскими частями Красной 5-й армии она совершила рейд из Свияжска до станции Шихраны.

Можно предположить, что Лариса и Троцкий были знакомы и раньше — белые пятна в ее биографии уже не восполнить из-за ее посмертной судьбы и за давностью лет. В письме к родителям она рассказывала: «Троцкий вызвал меня к себе, я ему рассказала много интересного. Мы с ним теперь большие друзья, я назначена приказом по армии комиссаром разведывательного отдела при штабе (прошу не смешивать с шпионской контрразведкой), набрала и вооружила для смелых поручений тридцать мадьяр, достала им лошадей, оружие и от времени до времени хожу с ними на разведки. Говорю с ними по-немецки».

В современном Музее гражданской войны в Свияжске скульптурно воссоздана сцена доклада Ларисы Рейснер, вернувшейся из разведрейса, Льву Троцкому.

Два незаурядных человека не могли не потянуться друг к другу.

Троцкий, сын одаренных, но малообразованных родителей был покорен аристократическим происхождением фон Рейснер. Сейчас он был всесилен, но в нем еще жил мальчик из еврейского местечка, гимназист-критикан из провинциального Николаева. Ему, любителю французских романов, общение с утонченной красавицей благородных кровей навевало грезы о чистокровный скакунах, несущих рыцарей без страха и упрека, о звоне длинных клинков, о трепещущих на ветру фамильных стягах. Воображались блестящие и вероломные вельможи, покорно склоняющиеся перед всесильным Храповицким, секретарем «Семирамиды Севера» — императрицы Екатерины. Тускло мерцали золотые обрезы фолиантов на университетских полках темного дерева. «Полностью сконцентрированный на революции» по словам его первой жены Людмилы Соколовской, Троцкий иногда попадал под очарование момента.

Ларису же завораживали острота его ума и безжалостность государственного деятеля. Восхищало умение отражать доводы противника, сочетать фанатическую приверженность своему делу с умением лавировать и, иногда чуть-чуть, а иногда сильно смещая акценты, подменяя причины следствиями и наоборот, используя спекулятивные построения, привлекать на свою сторону представителей разных кругов. Покоряла даже слегка покровительственная манера человека, стоящего очень высоко на общественной лестнице. Давно известно, что самый сильный афродизиак — это власть.

Естественное влечение между молодой очаровательной женщиной и практически всемогущим харизматичным мужчиной средних лет подогревалась общностью психологических и ментальных установок. Оба были динамичны, жадно стремились к новым впечатлениям, высоко ставили себя над толпой, и в то же время проповедовали абстрактную любовь ко всему «трудовому человечеству». Возможно, Лариса в мечтах уже видела себя супругой, Эгерией этого великого государственного человека. Правда, он был женат, и уже вторым браком, но что значила какая-то Наталья Седова по сравнению с божественной Ларисой Рейснер! Но, кажется, Троцкий в тактичной форме дал ей понять, что простая сердечная привязанность недоступна для него — лишь потому, что все отдано революции.

Недолгое время, когда отсутствовал Раскольников, участвовавший в военных операциях, Лариса проводила ночи с наркомом в купе его знаменитого бронепоезда. Ходили слухи, будто Раскольников, неожиданно вернувшись, застал их «на месте преступления», но понял и простил. Несмотря на кратковременность связи (а, может быть, именно благодаря ее непродолжительности), Троцкий сохранил о Ларисе нехарактерные для него нежные воспоминания, не без намека на близость. «Ослепив многих, эта прекрасная молодая женщина пронеслась горячим метеором на фоне революции. С внешностью олимпийской богини она сочетала тонкий иронический ум и мужество воина». Он называл ее бесстрашной Афиной Палладой, богиней революции.

Лариса, мечтающая «с Троцким умереть в бою, выпустив последнюю пулю в упоении, ничего уже не понимая и не чувствуя ран…», посвятила наркому свою поэму «Свияжск». А в книге очерков «Фронт» она изобразила его великим человеком, «сумевшим дать новорожденной армии железный костяк». Тогда это мнение было общепринятым. Даже Сталин до того, как началась борьба за власть, писал, что победу в Октябрьской революции и Гражданской войне «нельзя представить без участия «товарища Троцкого».