Лера и параллель (СИ) - Горенко Галина. Страница 24

— Самый страшный зверь в этом лесу — это я, — заржал этот недоделанный хищник. — Тебе нечего бояться.

— Говорил паук мухе, — пробурчала я себе под нос, но он услышал и захохотал пуще прежнего. Видимо радость от того, что определил, где мы — пьянила.

С трудом поднявшись, я отказалась от протянутой руки, не хотела лишний раз его касаться, вспоминая то, как во время полета простые, поддерживающие прикосновения будоражили меня, раздувая спящие угли утихшего желания.

Не знаю, то ли местные боги услышали мои молитвы, то ли проклятия, но к обоюдному удивлению далеко нам идти не пришлось. Буквально через минут двадцать неторопливого хода по просеке, мы вышли на поляну, на которой, о чудо, стоял с виду нежилой домик.

Мой ассоциативный ряд сразу же вытащил из недр памяти избушку на курьих ножках из сказок Александра Роу*. Прям такая типичная Бабёжная дачка. Для полноты картины не хватало ступы и черного кота.

— В доме никого нет, Лера, но хозяин неподалеку. Судя по остаточной магии, вход зачарован от зверья и гнуса, мы же зайдём беспрепятственно.

И отворив дверь, на которой не было даже простейшего замка (зачем он в лесу), прошел в темный проем.

Спустя мгновение я последовала за ним.

Внутри было тепло и сухо, неуловимо пахло травами и свежеиспечённый хлебом, да так, что рот мой мгновенно наполнился слюной. Но есть я ничего не собиралась, ещё не хватало, ввалиться в чужой дом без спроса и слопать еду хозяев, моветон — как сказала бы моя бабушка. Упырь, не теряя времени обошел помещения небольшого домика, состоящие всего из двух комнат, коридор-кухня и спальня, следы недавнего присутствия человека были очень четкими.

— Здесь живёт одна женщина, больше ничьего запаха не чувствую. Хотя может быть такое, что травы мешают учуять кого-то ещё, — вообще Макс выглядел отлично, словно мы вернулись с недолгого пикника за городом, у него даже обувь не запылилась, я же была выжита как лимон и потрепана как мочало, поэтому даже если здесь живёт людоед, мне начхать. Я хочу разуться и посмотреть на всех ли моих пальцах кровавые мозоли или через один.

— У нас гости, — тихо шепнул упырь и выжидательной посмотрел на дверь.

— Это не у вас гости, а у меня. Добрый вечер, — сказала молодая, привлекательная женщина, заходя в дом и втаскивая корзинку с травами, в руке у нее была связка побегов молодого папоротника и пучок с черемшой. — Вы поспели к ужину.

Далила, как представилась женщина, была потомственной травницей, держала небольшую аптеку в Перте, а в сезон выбиралась в дом, оставшийся от прабабки за свежими травами, и оставалась здесь практически до середины лета, смешивая составы на месте.

— А вы как здесь очутились? — Спросила она. Максимилиан с видимой неохотой признался, что нам удалось пережить крушение дирижабля, по-другому объяснить наше здесь присутствие, да ещё в таком виде не представлялось возможным.

Девушка споро собрала на стол, предложив разделить с ней её нехитрый ужин, я достала остатки твердого сыра и ветчины напоминающей пармскую, рыбу и хлеб мы слопали ещё днём, к тому же продукты были на грани, и мне было не жаль отплатить за гостеприимство хотя бы так, судя по убранству домишки, хозяйка позволить себе деликатесы не могла, пусть они были и не первой свежести.

За сытным, пусть и простым ужином, Далиле удалось разговорить упыря, да ещё как, они хихикали как подростки на лавочке в сквере, она кокетливо хлопала ресницами, смущаясь опускала глаза долу и всячески очаровывала вампира. Тот же отвечал немного невпопад, но был так открыт и приветлив, что во мне невольно свернулись гадючьим клубком нехорошие предчувствия.

Сначала я подумала, что это ревность сжала тисками мое переменчивое сердце, но внутри ползало что-то холодное и скользкое, сигнализирующее об опасности.

— Пейте травки, милая, — ворковала она, — это свежий сбор, все сама, сама.

— Вы невероятная, мисс, — хриплым голосом полным сексуального томления отвешивал все новые комплименты Макс, — одна, в лесу, вам нужен мужчина, нельзя так жить, вы слишком хороши для отшельничетва. А вдруг другие случайные путники не будут так порядочны, как мы?

— Да, вы совершенно правы, Максимилиан, — чирикала травница подливая свежий кипяток в заварник, моя кружка была полной, поэтому она щедро плеснула Дракуле, тот вдохнул аромат и на его лице, уже имеющим странно-глупое выражение, вылезла совершенно дебильная улыбка, а за ней на свет показались кончики клыков, — может вы разделите со мной эту невыносимую тяжесть одиночества.

Тот кивал как китайский болванчик, а вот зрачок его был не алмазным, как при возбуждении, а мутно-черный, он закрывал всю темно-синюю радужку, и для меня это было показательно. Я обалдела, вампиры не то, чтобы скрывали свою принадлежность к кровососущим от других людей, они скажем так, старались не светится, Макс априори был сильнее многих, так чего он так поплыл?

Про таких женщин в моём мире говорили — роковая, только вот некоторые были по-настоящему la femme fatale**, некоторые из себя корчили властительниц мужских дум и сердец, а эта играла, как на сцене, но так гротескно и карикатурно, что на языке помимо воли крутилась знаковая фраза Станиславского "Не верю!"***. Она расточала свое обаяние и на меня, изо всех сил пыжась и стараясь очаровать, но выходило лишь наоборот, она лишь отталкивала меня своим поведением, да к тому же смотреть на нее мне стало крайне неприятно.

А вот представитель сильной половины распластался по лавке, практически обволакивая нескромную мисс, милое щебетание и сладкое кокетство перешли в откровенную похоть, и, судя по всему, мешала им только я.

Я пристально, но скосив взгляд так, чтобы Далила не заметила моего излишнего внимания, посмотрела на девушку. Что-то в её поведении меня настораживало. Периодически её лицо как-то плыло, словно портилось качество картинки в телевизоре, глаза мутнели, а силуэт подергивался и мельтешил.

Подскочив с лавки, хозяйка поставила предо мной новую кружку с парящим отваром, а мою убрала.

— Вы, наверное, очень устали, Валерия, — её намек по прозрачности мог бы соревноваться с офисными окнами, за которые Борисыч дрючил уборщицу каждый день, был у него такой пунктик, — вот свежий отварчик, тут мелисса, мята, крыжец, мышиный горошек и ещё кой-какие травки, он поможет вам уснуть, милая.

Другими словами, пей и проваливай в спаленку, а мы тут с Максиком без тебя разберемся как отдыхать. Я осторожно глотнула остро пахнущий, горький отвар, гадость какая, сделала вид что выпила ещё и подняла глаза на хозяйку. В ее очах сияло первобытное торжество самочки над конкурентками, а внимательный, цепкий взгляд подмечал изображаемую мной зевоту, как я тёрла глаза, как осоловевшим взглядом шарила куда бы прилечь, и как в конце концов завалилась на сложенные руки прямо на грубо сколоченный стол.

Она сделала именно то, что я от нее и ожидала — не стала терять ни секунды и тут же подняла будто пьяного, перепившего крови зубастика и повела за собой в комнату, воркуя, поглаживая, судя по шелесту и страстно целуя сбрендившего Лигару.

Раздались стоны, шепот, хихиканье и все сопутствующие так сказать прелюдии звуки, дверь слава Богу она за собой не закрыла, а я громко и ровно сопела, похрапывая и стараясь изображать ровно спящую дурочку.

Как я и ожидала, следующая серия звуков мало напоминала мелодию страсти, скорее сладкую конфету, покрытую оболочкой похоти с начинкой из БДСМ. Упыря явно привязывали, а по тому, как кряхтела мисс, хоть он и не сопротивлялся, дело это было сложное и неблагодарное.

Спустя пару минут, когда все звуки стихли, а тишина перемежалась стоном, возбуждённым и страстным, но каким-то вымученным что ли, я, стараясь делать все как можно тише вышла из-за стола прихватив тяжёлый чайник. Чугуний — как ржали мы в школе.

Что ж, я не имела не малейшего понятия что она такое, но увиденное, могло запросто стать офигительным сюжетом в передаче «Необъяснимо, но факт». Голая, лысая и черт побери, сморщенная как урюк, засушенный под жарким солнцем братского Узбекистана, Далила Батьковна стояла напротив прикованного посеребренными оковами к стене Лигару раскинув руки. Пальцы её немного светились в полумраке, она вся заходилась в экстазе, а зубастик был слегка не в форме, грустный какой-то. Впрочем, продолжать более детальное наблюдение не было смысла, со всей силы, что осталась во мне после тяжёлого, дневного марш-броска по пересеченной местности, я долбанула этой "травнице" заварником по затылку, жалея, что сил то осталось не так много, как того заслуживает оказанное гостепреимтво.