Орфан Кейн (СИ) - Квазар Арьят. Страница 39

— А как же твои слова, что здесь это в порядке вещей?

— Не путай круглое с мягким, — Рихтер помотал головой. — Если у меня сначала и были сомнения… Что говорит наш паранормальный друг?

— Говорит, что Ибрагим хороший человек, — ответил Кейн, покосившись на Аншара. Старик помрачнел еще больше:

— Тогда дело на самом деле плохо. Нужно отсюда выбираться, нас раскрыли, а этот тип пошел за подкреплением.

— Наверняка. Но как же глупо мы будем смотреться, если Ибрагим на самом деле никакой не…

— Хорошо, можешь оставаться тут и проверить! — рыкнул старик. — Или засунь стыдливость подальше и действуй!

Он припечатал ладонью по столу, от чего Бауэр и Ойра моментально замолчали, а тритонианка подпрыгнула на стуле и уставилась на него с испугом в глазах.

— Слушайте сюда! Мне нихрена не нравится, что тут происходит, но раз мы с Орфаном позволили ситуации зайти так далеко, то и вина на нас. Сейчас поднимаетесь и бегом к кораблю, мы прикрываем! Да, Кейн?

Он не спросил, он приказал, Кейн ощутил вдруг разницу между назначенным и настоящим капитанами. В груди вновь начала подниматься злость на себя, и он приказал:

— Давайте! Ходу!

Кейн вскочил, хлопнув рукой по поясу и с бессильной яростью осознавая, что оружия при нем нет. Остальные вскочили тоже, Бауэр схватил под руки клона и тритонианку, поволок к выходу, но тут двери распахнулись, и в зал хлынули вооруженные люди. Впереди шел Ибрагим, на его лице застыло холодное презрение. Он указал следующему за ним мужчине в черном костюме на команду «Паломо»:

— Вот эти шакалы, господин.

Кейн не слышал его слов. Вместо этого он смотрел на вошедшего. Это был считавшийся погибшим на «Аяксе» реакторщик Ганн.

8-5

— Вот урод! — взревел Бауэр, сжав огромные кулачищи, добавил: — А мы ведь все думали, что тебя схватили эти уроды в черных скафандрах! Ты как с «Аякса» выбрался?!

Остальную команду мертвого корабля это интересовало не меньше, хотя Кейн уже предполагал, что же случилось с бывшим реакторщиком. Тем временем люди с автоматами занимали помещение. Они вставали под стенами, ощетинившись стволами. Ибрагим подошел к Рихтеру, помахивая пистолетом, с садистской ухмылкой ударил старика по голове. Тот опустился на пол, ругаясь, как черт. Кейн сорвался с места, собираясь вцепиться уроду в горло, но его опередил Бауэр, здоровяк одним прыжком оказался рядом, вцепившись толстыми пальцами тому в воротник. Он занес кулак, но стоящие со всех сторон боевики как по команде вскинули автоматы, готовясь открыть огонь.

Бауэр замер, держа нагло ухмыляющегося урода, Ойра и Аншар сдвинулись, закрывая спинами тритонианку. Кейн присел рядом со стариком, осматривая ссадину у того на голове, потом обратился к Ганну, повысив голос:

— Вот, значит, с каким мусором тебе приходится работать теперь.

— Не хуже, чем до этого, поверь мне, — ответил мужчина в черном, потом добавил, обращаясь к здоровяку: — Отпусти его. Мне плевать, если ты его убьешь, но тогда моим людям придется пристрелить тебя и остальных.

Бауэр с недовольным рычанием поставил Ибрагима на пол. Тот попятился, с испугом глядя на здоровяка, но едва оказался вне его досягаемости, тут же снова обрел наглость и уверенность в себе. Ткнув в сторону стрелка пальцем, он зло прошипел:

— Тебя я порежу лично.

Кейн в бессилии смотрел, как тварь удаляется, довольно ухмыляясь. Вдруг стало плохо от полного бессилия как-то повлиять на ситуацию. Их поход закончился, едва начавшись. Угодить в ловушку, да еще такую элементарную! Капитан сжал зубы и крепко зажмурился, пережидая приступ горькой ярости, а Ганн вдруг обратился к старику:

— Так значит они втянули в свою аферу старика на раздолбанном корыте? Впрочем, насколько этот корабль корыто, ты уже показал, когда вырубил четыре перехватчика… Гм. Мне такие технологии пригодятся. Но я от чего-то думал, что капитаном сделают тебя, — он посмотрел на Кейна, тот ответил прямым взглядом. — Это дополнило бы образ команды неудачников.

Бауэр рыкнул снова, делая шаг в сторону Ганна. Кейн успел схватить его за рукав, а сам Ганн помотал головой: между ними было не меньше тридцати метров, и добраться до обидчика одним куском не было ни единого шанса.

— Ты не слишком высокого мнения о команде, с которой работал сам.

— Ну а что я могу поделать с тем, что это правда? Скопище неудачников: один прогадил свой отряд, отправив его прямо в засаду, второго выперли со службы за неподчинения приказам, третий — настолько неуравновешенный, что… Болтаетесь по галактике, иногда прибиваясь к компаниям таких же неудачников… — он поглядел на Аншара. — Иногда они прибиваются к вам. Впрочем, это не имеет значения, ценность среди вас представляет только девчонка. Да и то только ее знания, которые так просто не извлечь.

Кейн слушал бывшего товарища, лихорадочно оценивая ситуацию и стараясь понять, как же действовать дальше. То, что им нужна девчонка, не оказалось сюрпризом, скорее, он бы удивился, окажись все не так. И как только она окажется у противника, команде «Паломо» придет моментальный конец. Они вшестером и в полной боеготовности не смогли бы продержаться долго на открытом пространстве против нескольких десятков стрелков, а теперь к тому же старик ранен. А бог, за каким-то чертом увязавшийся за ними, сейчас бесполезней Рихтера, и не известно еще, вышел бы из него какой-нибудь толк, не попадись они так бездарно в самом начале пути.

На всякий случай Кейн покосился на клона. Тот поймал его взгляд, помотал головой. Сквозь привычное безразличие проглянуло отчаяние, Аншар на самом деле не знал, что делать. В этот момент Ганн как раз закончил толкать речь и обратился к ним с ожидаемым требованием:

— Не дергайтесь, мы заберем девчонку и корабль, а вас — так и быть, отправим в тюрьму. За порчу и уничтожение шести перехватчиков Флота кого-то из вас расстреляют, но остальные смогут еще пожить… Акамине, давай без резких движений. Выходи и медленно шагай к нам. — Ганн повысил голос, обращаясь к стрелкам: — Если эти дернутся — стреляйте. Только девчонку не зацепите!

Бессильная ярость окончательно затопила Кейна. Он был готов броситься с голыми руками на самоуверенного урода в черном, но останавливало осознание, что тогда погибнут все. Старик захрипел, заваливаясь на бок. Кейн потянулся к нему и заметил, как тот шевелит губами, стараясь что-то сказать. Склонившись ниже, он сумел разобрать:

— За поясом, сзади…

Стараясь действовать незаметно, Кейн сунул руку старику под рубашку и нащупал что-то холодное. Через секунду он вытащил крошечный складной пистолет, однозарядную модель скрытого ношения. План дальнейших действий нарисовался сразу, если, конечно, это можно было назвать планом.

Акамине стояла, затравленно озираясь. Она прекрасно понимала, что случится, едва она окажется в руках противника, и Кейну показалось даже, что она облегченно выдохнула, когда он оказался рядом и, крепко обхватив ее за талию, приставил к виску крошечный дерринджер.

— Прости… — Шепнул он ей на ухо одними губами, потом обратился к Ганну: — Раз вам нужна девчонка, то мы можем и поторговаться!

Мужчина в черном недовольно дернул щекой. Ибрагим взвился, едва не подскочив на месте, закричал:

— Никаких разговоров! Я тебя на куски порву, шакал! Ты у меня грязь жрать будешь!

— Помолчи! — резко оборвал его Ганн, и когда тот скрылся у него за спиной, сказал Кейну: — Я не верю, что ты причинишь ей вред, сержант. К тому же, если с ней что-то случится, вы умрете в любом случае.

— Но ее вы не получите! Дай нам выйти, и тогда у тебя появятся оправдание перед хозяевами и возможность поймать нас позже.

— Нет, это так не работает. — В голосе Ганна прозвучало разочарование. — Я подскажу: ты отдаешь девчонку, потом вы сдаетесь. Только так.

Кейн почувствовал, что тритонианка под его рукой мелко задрожала. Испуг? Паника? Ганн оставался слишком спокойным, и это путало все карты. Капитан уже готов был отпустить Акамине, но тут уязвленный на глазах врагов а главное — женщины, Ибрагим выскочил вперед и с криком выпустил по команде «Паломо» очередь от пояса.