Сплетая жизнь (СИ) - Константа Людмила. Страница 32

— Гарантий я вам не дам, потому что подобное воочию вижу впервые. Если вы согласны, то прикажите слугам принести из моих личных вещей белый ящик с красным крестом посередине. И еще нужен стол, много света, чистые простыни, горячая вода… Все это нужно обработать, думаю ваши целители в курсе необходимых процедур. О помещении они тоже смогут позаботиться.

— Я уже все вам сказала, леди Керпен, — вскинулась Виктория, выделив фамилию моего усыновителя, — и решения не изменю. Думаете, я не вижу, как плохо моему мальчику?

Нет, ему не плохо, все серьезней. Если у меня ничего не выйдет, а что именно делать, я знаю только в теории, то он умрет. Вслух я, этого, разумеется, не сказала, но королева была далеко не глупой женщиной и все поняла без продолжений. Вперед вышли те самые целители, загнавшие принца одной ногой в могилу, потому что полностью положились на неработающую при подобных травмах магию. Они даже не заморачивались с обработкой раны!

— Ваше величество, я не могу молчать, — едва не рыча от негодования, произнес один из них, — вы…

— Либо молчите и помогайте, либо я попрошу вас вывести. Мне бунт на корабле сейчас не нужен, — прямо заявила я и, не тратя времени впустую, принялась за ногу мальчишки.

Мой чемоданчик отыскали быстро, а так уже лежали нужные готовые растворы, часть рецептов из которых я позаимствовала из магических талмудов. Целители, как ни странно, соизволили проявить мудрость и хоть продолжили ворчать, но сделали все, чтобы не отвлекать меня. При этом они следили за каждым моим действием, оценивая и запоминая все, что я делаю.

Под временную операционную нам отвели небольшой кабинет, обрабатывать который бросились Ральф с Лероем, сразу поняв, что к чему. Не высказать простыми словами, как я была им сейчас благодарна и не столько за посильную помощь, сколько за поддержку. Ведь они прекрасно понимают, что независимо от результатов операции, нас всех вновь ждут проблемы. Такое уже было чуть меньше года назад и вряд ли Инквизиция простит то, что вновь твориться у них под носом и даже ее величество Виктория не сможет нас защитить, если тот же Гаспар захочет крови.

Правда, я все же надеюсь на созыв Ассоциации врачевателей. Только они смогут побороться за место под солнцем, и может быть, даже, изменить подход к местной медицине. И вот тогда все, что мы делаем, будет не зря! А если принц не выдержит… Там уже все равно: итог известен.

Ядвига, понимая всю серьезность момента, с силой утащила Викторию в соседнюю комнату. От вида бледной матери, руки, конечно, не тряслись, но настрой сбивался. Подготовившись, я покосилась на замершего рядом Ральфа: у него было непривычно серьезное выражение лица, что никак не красило первую язву академии. Я не смогла удержаться от улыбки, на что молодой рыцарь среагировал моментально.

— Я знаю, что моя великолепная харизма и безупречная внешность вызывает у девушек ступор, но давай мы переключимся на принца!

Я сделала вид, что задумалась и с интересом спросила:

— А что мне за это будет?

Ральф, явно чувствуя себя просветителем, нехотя буркнул:

— Нельзя во всем искать выгоду. Как можно жить с такими меркантильными замашками?

— Лучше, чем без них.

Не хотелось его разочаровывать тем, что именно из этого жизнь и состоит и мы никогда не делаем ничего просто так. Даже дышим по причине желания жить. Времени на дискуссии не было, лежачий в беспамятстве мальчишка слабел на глазах. Переглянувшись, мы начали.

— Господа, — осмотрев мальчика еще раз, я обратилась к врачевателям, — мне нужно, чтобы вы записали показатели жизнедеятельности принца прежде, чем мы введем периферийную систему…

— Вы еще имеете наглость ставить опыты на его высочестве? — возмущенно ахнул один из них, но выглядело это крайне ненатурально, что мужчина тут же сник и попытался сделать вид, что тут не при чем.

Терпеть не могу вот таких честолюбивых «праведников», у меня от них зубы сводит. Я покосилась на сосредоточенного Лероя, вставшего рядом со мной и шепнула:

— Запишешь? К началу, температура…

Тщательно обработав операционное поле и решив не ставить «экран», который готовится из стерильной простыни, мы подошли к самому главному.

— Лерой, надо здесь расширить… Вот так, да…

— Что с фиксацией?

— Рано, — глухо буркнула я, постоянно покрываясь испариной.

Ральф, тщательно следя за моим состоянием, тут же промокнул мне лоб салфеткой. Процесс шел медленно и тяжело, хотя другого я и не ожидала.

— Я на будущее спросил…

Говорить в такие моменты о будущем — плохая примета, но отдергивать парня я не стала.

— Ральф, подключай свои способности, почисти здесь…

Рыцарь был очень талантливым парнем, на радость папе и даже иногда послушным, что делало его на вес золота. Одинаково хорош в роли оперативника и врачевателя, он тут же подошел ближе к принцу и едва не касаясь его травмированной ноги, сложил перед собой две ладони. От них тут же прошло едва заметное свечение, я почувствовала, как воздух вокруг нас сгустился и стало ощутимо жарче.

Осознанно и по привычке, я старалась не полагаться на магию, поэтому никак не могла к ней привыкнуть. Но в некоторых случаях, как сейчас, она просто не заменима. Вот так вот постоянно страхуя друг друга и сменяя, мы колдовали над мальчишкой целую вечность. Когда мы закончили, в пору было нас самих класть рядом с принцем: колоссальное напряжение не прошло бесследно.

— Можете продолжать поддерживать его высочество так же, как это делали, — устало пробормотала я, оставляя спящего мальчика на попечение одного из врачевателей и выходя в соседний зал, — но там на столе я оставила инструкцию и препарат, который поможет ему быстрее восстановится.

Врачеватель, видя, что принц не только не скончался от наших «зверств», но и перестал походить на бледную моль благодаря усилиям Ральфа, щедро поделившегося с ним своей жизненной силой, отнесся к моим словам с куда большим вниманием.

— Наверно, я должен сказать вам спасибо, — проскрипел мужчина, потирая закрытые глубоко посаженные глаза, — но не буду. Его высочество еще не пришел в себя и еще надо посмотреть динамику…

— О, не утруждайте себя, — со смешком разрешил Лерой, неожиданно возникая рядом с нами, — Ярослава у нас альтруистка. Ее хлебом не корми, дай кому-нибудь помочь… Надо, не надо, то уже не важно!

Врачеватель недоверчиво хмыкнул, но на меня посмотрел со смесью брезгливости и жалости. Я его понимала: в этом мире слово «помощь» синоним дурости, чуть ли не болезнь. Чтобы я не успела ничего сказать, оперативник с широкой улыбкой на лице, радостно стукнул меня по спине. Только приятель забыл, что я мало похожа на наших одногруппников и от его удара, мой несчастный хребет едва не переломился пополам. Он, конечно, сообразил, что переборщил, но было уже поздно. Ядвига, проводившая королеву к сыну, успела заметить маневр Лероя и тут же набросилась на него с кулаками.

— Верзила не отесанный, точная копия своего несносного братца! Ты когда думать головой начнешь?

— Никогда! — Лерой ржал, как здоровый конь и вдруг признался, сильно понизив голос, — это больно.

— С чего вдруг? — опешила ведунья и без того большие круглые глаза увеличились в размере.

— Мысли всякие появляются, иногда даже спать мешают, — охотно пояснил Лерой, — начинаешь оценивать все: себя, свою жизнь… Сразу возникает потребность что-то делать… А зачем? Лучше без этого, без лишней суеты, так больше свободного времени.

Ни Ядвига, ни тем более я, не нашлись, что на это ответить. Более того, мы неосознанно поймали себя на мысли, что приятель в чем-то даже прав. Он никуда не спешит, проживает каждый день в свое удовольствие. А самое главное, он не нервничает, и стресс не влияет на его здоровье. Это у нас, не понятно почему до сих пор глаз не дергается.

— Яра, — шепнула подруга, — я к нему больше не подойду. Его рассуждения заставляют меня ощущать бессмысленность моей жизни. Как все прошло?

Я с ребятами, оставшись в гостиной в одиночестве, в изнеможении рухнули на диваны и кресла, расположенные друг напротив друга.