Любовь Жар-птицы (СИ) - Арнолд Мэри. Страница 44

- Что? Алёна, я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста, нормально.

- Не понимаешь? Ты серьёзно, Вера? - Арсеньева выгнула бровь, скривившись. - Б*я, не прикидывайся невинной овечкой. Тебе это не идёт. Приди уже в себя.

Вера промолчала. Даже не моргнула, чувствуя как полыхает внутри обида на неё. На ту, которую когда-то считала единственной подругой. Смотрела в голубые, густо подведённые глаза, и не могла понять, когда это произошло... Когда она её потеряла?

- И не смотри на меня так, ей- Богу! - Алёна сморщилась. - Это я на тебя должна так смотреть. Уж точно не ты!

- Что я сделала? - вопрос вырвался из онемевших губ сам собой. Повис в воздухе, медленно растворяясь в дыме.

- Что ты сделала? Да ты... - девушка резко шагнула вперёд, прищурившись, сжимая пальцы в кулак. - Ты... Замолчи лучше! Чтобы потом ни мне, ни тебе не жалеть о случившемся!

Кузнецова кивнула. Развернулась без слов в сторону подъезда, не собираясь терпеть выходки, как оказалось, чужого человека.

- Вера! - обречённость в звонком голосе заставила остановиться. - Мне жить негде!

- Почему? - женщина оглянулась. - Ты же снимала где-то команту...

- Я у Марата жила. После твоего ухода, он, словно с катушек слетел. А сегодня... - Алёна прижала ладони к лицу, смахивая слёзы с щёк, размазывая тушь по коже. - Вот, кто тебя тянул уезжать к Орлову, чёрт возьми?! И что ты этим добилась?! Что?! Всегда говорила о том, что нельзя ложиться под первого встречного, а сама?! Вера! Какого хр*на ты молчишь?!

Женский крик разнёсся по двору глухим эхо. Пронзая Веру волнами, от которых было ещё больнее, чем было на самом деле. Одно дело, когда говоришь самому себе, в мыслях, внутри, где никто не услышит, а совсем другое, когда слышишь это вслух от чужого человека.

- Сказка закончилась, да, Вера?! Не успев и начаться! - Арсеньева уже не замечала собственных слёз, глотая слова и "вываливая" на неё свои эмоции. - Может ты ещё и влюбиться успела, а?! А что? Орлов - мужик видный, не так-ли? Кузнецова! Очнись уже! Почему тебе не жилось спокойно?!

Девушка начала задыхаться от нахлынувших чувств. Согнулась, присев на корточки, громко всхлипывая и подвывая.

- Жили бы, как жили! - послышалось сквозь рыдание. - Зачем ты уехала от Марата? Зачем, Вера?! Ответь! Сейчас бы было всё по-другому. Он был бы рядом! Я бы была сейчас с ним!

- Успокойся, - процедила Вера сквозь зубы. Подойдя к девушке, резко дёрнула за локоть, вынуждая встать. - Возьми себя в руки!

Не понятно, откуда взялся этот холод в голосе. Сейчас казалось, вернулась та ледяная глыба, от которой было гораздо больше толку, чем несколько секунд назад.

- Значит так, - женщина глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. - Мы завтра уезжаем. Оставляю тебе квартиру. О цене, которую ты будешь платить раз в месяц, договоримся потом.

- То есть... - девушка взглянула на неё затуманенными глазами. - Ты сдаёшь мне квартиру?

- Да. Только без глупостей, поняла?! Скажешь хоть одно слово при Сашке - вылетишь в следующую секунду. Узнаю, что в моей квартире творится что-то неладное - пеняй на себя.

Вера не понимала почему решилась на этот шаг. Уж точно не от жалости, которая должна по всем правилам появиться после всех высказанных слов. Просто Арсеньева была дополнительным стимулом, чтобы не позволить себе остаться.

На пороге уже ждала Сашка, обеспокоенно переводя взгляд с одной на другую.

- Мама? - девочка отошла в сторону. - Крёстная? Что произошло?

- Ничего, Саш, - Арсеньева слабо улыбнулась, протягивая ладонь, чтобы погладить девочку по плечу, но наткнувшись на взгляд Веры, осеклась. - Всё в порядке.

Саша вопросительно посмотрела на мать, когда на кухне послышалось, как хлопнула дверь в ванной.

- Мама? Что с Алёной? Вы... поругались?

Вера усмехнулась, упираясь ладонями о подоконник. Поругались? Можно ли назвать этим словом разрыв многолетней дружбы?

- Это неважно, Саш, - женщина устало прикрыла глаза, ощущая мгновенный упадок сил. - Забыла тебе сказать... Мы уезжаем.

- Куда? - дочка встала рядом.

- Это тоже неважно, - прошептала самой себе, ловя в отражении стекла свой взгляд. 

Глава двадцать седьмая

Слёз не было. Наверно, просто уже привыкла, что их нет рядом. Смирилась, что теперь сможет видеть их вот так - через фотографии на холодном гранитном памятнике. Нагнулась, чтобы положить букет цветов на земляную насыпь, не отпуская ледяную дрожащую ладошку дочери. Сашка всегда так реагировала, когда они посещали родителей.

- Почему я их совсем не помню? – девочка спрятала заплаканное лицо на плече у матери. - Должно же остаться хоть что-то…

- Ты была совсем малышкой, солнышко, - тихо проговорила Вера, не обращая внимания на капли дождя, падающие с неба.

Прикрыв глаза, попыталась вспомнить родительские лица с точностью до каждой чёрточки, но в памяти остались лишь размытые линии и нежные заботливые руки, колыбельная на ночь и полные взгляды любви. Несправедливо, что их нет теперь рядом. Они не заслужили уйти из жизни, только из-за того, что их нерадивая дочь свернула не на ту дорогу.

- Пойдём, Сашунь. Нам пора.

Вздохнула полной грудью. Не хотелось с ними прощаться. Не хотелось уезжать, оставляя их здесь.

Провела рукой по лицу, не совсем понимая, что делать дальше. Вроде было всё предельно ясно, план составлен ещё два дня назад, но не могла, не хватало сил… Хотелось сесть, опустить руки и ничего не делать. Пусть будет как будет… Уже всё равно. Но… Сашка… Так нельзя поступать. Нельзя позволять себе шагать по второму кругу. Хватит, отходила уже своё. Пора следовать задаче, которую себе поставила. Поднять Сашку на ноги, обеспечить ей достойную жизнь, чтобы она забыла весь этот кошмар, в котором дочь вынуждена жить по её вине.

Шаг. Шаг. Ещё один шаг. Нужно постоянно идти. Останавливаться нельзя. Нужно просто идти вперёд. Крепко держать за руку дочь и двигаться, оставляя всё, что было раньше позади. Всё-таки, уже давно обо всём решила, только бы хватило сил…

- Мы же вернёмся, мам? – Саша смахнула с фотографий бабушки и дедушки дождевые капли. – Я не хочу прощаться с ними навсегда. Не хочу оставлять их здесь одних.

Вера замерла, не зная, что ответить. Да, и как тут описать что-то словами, когда не могла понять, что происходит и что делать дальше. Вернуться? Это в её план не входило, но и отрицать, что это может произойти – не могла. Она вполне может сорваться и вернуться. Нельзя исключать такой исход событий. Когда это может произойти? Через год после того как уедет? Или через несколько лет? А, может, через несколько дней?

- Я не знаю, Саш, - женщина отвернулась, смотря на потрескавшуюся краску калитки. – Я не знаю.

Домой вернулись в молчании. Снова не было слов, чтобы успокоить друг друга. Даже Саша, которая восприняла идею уехать с энтузиазмом, после посещения кладбища, задумалась над правильностью решения переезда. Пусть ей всё равно, где жить, но родных бросать не хотелось.

- Может вас до вокзала проводить? Сумки помочь донести?

Алёна остановилась рядом с ними, с яблоком в руках и полотенцем на голове.

Вера, посмотрев в глаза девушки, даже не стала разбираться, искренне она предложила свою помощь или просто посмеялась. Не хотелось тратить силы, чтобы выяснять с ней отношения. Портить настроение не только себе, но и дочери. Вчерашнего разговора хватило.

- Спасибо, но мы сами справимся, - проговорила Саша, надевая рюкзак на плечи и беря в руки пакет с едой.

Вера усмехнувшись, напоследок оглядела квартиру, в которой провела столько времени… В руках тяжёлые сумки, а на душе пусто, глухо и очень странно. Ничего не было.

- Ну, как хотите, - хмыкнула Алёна и, развернувшись, ушла в комнату, изящно поправив рукой полотенце.

- Алён, ты же помнишь, о чём мы говорили? – Вера распахнула дверь, пропуская дочь вперёд. – Надеюсь, не забудешь, и проблем не возникнет.