Сны голубого цвета (СИ) - Арсе Доминика. Страница 5

Егор показался мне вполне хорошим, несмотря на то, что его подруга та еще сволочь. Он нравился мне, даже очень… Но я понимала, что у меня нет и шанса. Навеяло вдруг необычную мысль: интересно, как выгляжу в собственном сне? У доски справа стояла раковина и висело зеркало над ней. Стоило подумать об этом, и все проявилось в нужном месте.

Подошла к зеркалу. Через форточку моей комнаты чирикали птички, я понимала, что все еще лежу на своей кроватке. А все это лишь мое воображение. Но… волнение нахлынуло нешуточное. Я никогда не смотрелась в зеркало во сне. Это было для меня что — то новое.

Стекло в рамочке не отражало ничего. Я хотела было выдохнуть с облегчением. Но вскоре началось! Сперва силуэт, будто нарисованный карандашом эскиз, затем уже стал проявляться объем, глаза, волосы, шрам… это была я. Такая же, как всегда, когда смотрюсь в зеркало ванной комнаты, когда изучаю шрам и ненавижу его, готовая содрать вместе с кожей.

Обезображенная левая щека портила все. С содроганием вспоминаю, как от кожи отдирали расплавленный автомобильный пластик. Мгновение, и в отражении шрам исчез, будто его и не было вовсе. Как, оказывается просто, видеть себя без него! Видеть себя такой красивой. Раньше цвета во снах не различала, но теперь вижу, что мои каштановые волосы стали почему — то светлеть, приобретая русые тона. Карие глаза вдруг позеленели. Лицо тоже стало меняться. И вскоре я увидела в зеркале Веронику! Отшатнувшись, чуть не проснулась, но сконцентрировалась на сне, вернув контроль.

Открыла рот, наклонила голову, нахмурилась. Отражение повторило все в точности. Странно… здесь она была немного моложе, и в то же время ярче, строже. Фон за ней приобрел голубоватый оттенок. Кажется, оттуда стали доноситься голоса, чувствовалось движение, выраженное в мельканиях, которые не выходили за рамки зеркала, будто это вовсе и не зеркало, а окно, через которое смотрю! И теперь я точно была уверена, что не контролирую то, что по ту сторону. Неожиданное ощущение уязвимости тоже чуть не заставило проснуться. Но я сумела удержаться в воображаемом мире.

Черт дернул, я поднесла к зеркалу записку, что все еще была в моих руках. Вероника повторила мои движения в точности. Развернула ее к зеркалу стороной, где должно было быть содержание. В отражении я увидела текст! И тут же бросилась его читать, с каждым словом понимая все больше, что это не может быть из моей головы!

«Это точно она! Все сходится, и не спорь. Вечером приходи, я покажу тебе дело, что прячет отец. Я тебе рассказывал, помнишь? Чтобы не сесть за решетку он откупился от них недвижимостью. Эти нищеброды даже не скрывают того, что занимались вымогательством. Я вообще в шоке от того, что вижу ее здесь, как ни в чем не бывало. Из — за них мать ушла от отца и теперь живет с каким — то уродом, а мне придется забыть о Плешке и поступать в простой текстильный. Почему они не продали квартиру? Может ее мамаше еще что — то надо от нашей семьи? В общем, Ник, я не знаю, как сдержать злость. Смотреть на нее не могу».

Весь текст я впитала за секунду. Из зеркала мне вдруг улыбнулась Вероника. Я испугалась и открыла глаза, оказавшись в своей постели.

Сердце долбило в перепонки так, будто я только что вырвалась из самого ужасного кошмара. Даже сон об аварии, что посещает меня нередко, казался не таким страшным, как улыбающееся лицо из зеркала!

Неугомонные птички продолжали чирикать, за окном посветлело. Я посмотрела время на мобильнике. Прошло всего — то сорок минут с момента погружения. Еще можно дуть до обеда. Все же выходной. Но сна не было ни в одном глазу. Я боялась, что стоит закрыть глаза, и та Вероника схватит меня!

В комнату задувало, приподнялась в кровати. С холодеющей грудью я осознала, что окно приоткрыто. Пусть и стеклопакет был в режиме проветривания, но я точно помню, что оставляла лишь щель.

Переборов остаточный страх, уселась за комп. Мало верилось, что все добытое во сне правда, пусть и такая очевидная. Ведь не могло же все это взяться из башки!

Но я должна была это проверить.

Начала с сайта школы, добралась до списка класса, узнав отчество и фамилию Егора. Но этого оказалось мало. Все мои запросы в поисковиках об авариях отозвались тысячными ответами. Все оказалось сложнее. Полезла в соцсети и нашла страничку Егора. Когда добралась до фотографий мурашки прокатились по коже.

Раскуроченный черный джип, комментарии… Все это волнительно, все это противно и мерзко до нельзя. Все сочувствовали парню, у которого отец пострадал в крупном ДТП и чудом спасся, проторчав в коме два дня. И речи даже не шло о том, что пострадала семья, что убит человек, что сломана жизнь девочки. Все поддерживали Егора…

Я начала сопоставлять факты и вскоре меня просто задушило от эмоций.

Места себе не находила, ожидая пока проснется мама. Конечно, желание было броситься и разбудить прямо сейчас. Но как бы мне не терпелось с ней поговорить, позволить себе этого не могла. Мы с ней в этом мире друг у друга одни.

— Компенсация по потере кормильца говоришь? Не жирновато? — Начала пытать ее за завтраком.

— Лесь, к чему эти разговоры с утра пораньше? — Попыталась отбиться мама.

— Просто скажи откуда у нас эта квартира?

— Тебя не должны волновать взрослые дела. Ты бы лучше об учебе подумала.

Мама решила пойти в наступление. Но так легко ей не отделаться.

— Ты же говорила, что человек, убивший отца сидит в тюрьме?! — Взвинтилась я.

— Да что случилось я понять не могу?

— Что случилось?! Ма, я учись в одном классе с сыном человека, который убил нашего отца и изуродовал меня! Вот что случилось!

Мама так рот и открыла, чуть не выронив кружку с чаем, которую собиралась ставить на стол. Секунд десять мы прожигали друг друга взглядами. А затем я продолжила низким тоном:

— Ты… ты ведь могла продать эту чертову квартиру и купить где угодно другую, но ты ничего не сделала. Палец о палец не ударила, чтобы я могла как — то отпустить все это.

Мама присела за стол, по выражению лица стало ясно, что собирается с мыслями.

— Ее нельзя продать, пока она в обременении, — выдала ответ. — Он продолжает выплачивать за нее кредит, и пусть даже так. У меня выхода нет, я приняла предложение, чтобы мы не оказались на улице. Наша квартира была завязана на работе отца, и когда его не стало, банк просто отобрал ее за неуплату ипотеки.

— Ты просто пошла по наименьшему сопротивлению! — Вскочила я и двинулась в свою комнату.

— Да не до этого мне было, — раздалось за спиной перед тем как я хлопнула дверью.

На последнем слове мама заплакала. Но я сейчас не могла к ней вернуться, как бы ни хотела. Меня грызла обида, что приняли подачку убийцы нашего отца и продолжаем зависеть от его кредита! Что он не получил по заслугам… что его сын знает меня и искренне ненавидит, считая, что правота на его стороне.

А еще мне стало дико страшно, что все окончательно подтвердилось.

Оставался последний штрих. Я должна была добыть эту записку в школе, чтобы сомнений больше не осталось. Я готова была вырвать ее из рук Вероники! Хотя в мыслях промелькнул вариант и попроще…

Перебесившись, вернулась на кухню. Мы обнялись без слов. Я люблю свою маму, у меня в этом мире никого больше нет. Ия… такая страшная никому не нужна, кроме нее.

— Ты моя красавица, — прошептала мама, поглаживая по волосам. Она словно чувствовала мою вечную тупую боль и пыталась утешить.

— Да ну ты брось, — усмехнулась я горько. — Кому я такая…

— Это ты брось! — Отпряла мама с горящими глазами. — Вспомни того фотографа. Да ты модель, он хотел взять тебя в рекламу.

— То было до, да и он был пьяный.

— Ничего не пьяный, он профессионал. Я видела его работы. Своя студия и частые фотоссесии.

— Папа бы его не одобрил, — выдала я. Мама тяжело вздохнула.

— Слушай, мы накопим на хорошего специалиста. В германии лучшие пластические хирурги…

— Ма, давай сменим тему, ладно? — От обсуждений всяких операций меня воротило.