Космос во мне (СИ) - Арсе Доминика. Страница 26

Теперь я был полностью уверен, что Алены у них нет! Не будет она даже разговаривать с ублюдками, не то, чтобы пощады просить. Слишком гордая и повидала немало. Со спокойным сердцем я замолк, приготовившись к новой порции ударов.

Но Муркин не стал бить. Он подозвал какого — то деда.

— Это бывший солдат империи с опытом пыток планетарных аборигенов, — начал устрашать меня ублюдок. — Выбьет из тебя все, запоешь, как миленький.

Током меня еще не пытали. Но все когда — нибудь случается. Всего — то нужен переносной генератор, коробка и два провода с клеммами.

Первый раз шибануло, что волосы дыбом встали. Боль невыносимая, ни о чем другом и не думал, кроме как о том, скорее бы это закончилось. Пока ток шел по телу, накапливался некий критический показатель, и казалось, что вот — вот меня просто разорвет изнутри.

Насладившись моим неконтролируемым криком через стиснутые зубы, Муркин снова спросил про код. Я истерично рассмеялся. Если он его получит, меня прикончат без каких — либо иных вариантов.

Второй удар током продлился дольше. Держали под напряжением, пока не запахло паленым. От меня еще и паром повеяло. Мышечный спазм отпустил не сразу, пальцы скрючились, челюсть свело.

— Передохнем, — брякнул дедуля, разглядев мои страдания и верно оценив, что говорить сейчас не смогу. — Я пока подзаряжу, чего — то слабоватый ток идет.

Муркин заржал в голос. Начал по щекам меня лупить, желая привести в чувства. А у меня и сил не осталось голову поднять.

В перерывах между пытками я думал о том, что в жизни важно не то, сколько ты заработал, а то, как ты этим воспользовался. Думая о том, что могу тут просто помереть, вспоминал все хорошее, что со мной было. И так вышло, что самое лучшее и искренне прекрасное случилось, когда я ощущал Алену рядом. От самого первого мгновения нашей встречи, ведь подсознание уже привязалось к ней, стоило увидеть голубые глаза, отражающие целую вселенную звезд.

Я хотел верить, что нужен ей, важен, любим… Все мелкие детали в нашем общении, что давали хоть какую — то надежду на это, были моим самым драгоценным воспоминанием. Ярким, живым, теплым и порой казалось, что последним. Глаза, улыбка, прикосновения, вздох, тон голоса, объятия… Ведь ничего больше и не надо. Как же я жалел, что раньше думал иначе, не осознавал, как близко мое счастье. А когда понял это, стало поздно. Даже в агонии и боли я тешил себя мыслью, что она ускользнула от этих уродов, прихватила кредитов и нашла себе приют у порядочных людей…

Как вырубился, не помню. Просто картинка вместе с ощущениями перещелкнулась вдруг на другую. Водой окатили. Холодной, будто ледяной. Сразу защипало раны на лице. Возникла зловещая морда старика, что пытал меня током. Очертания от ограниченного света, злорадная ухмылка и запах…

— Выспался? — Произнес сипло. Противнее голоса я еще не слышал.

В ушах звенит. Бессилие во всем теле. Ноги затекли, пытаюсь расшевелить. Кажется, в яме их сейчас трое. Но рассмотреть еще двоих сложно, только силуэты, которые говорят о том, что Алены тут нет. И славно, сдаваться не намерен.

— Совсем не важно выглядишь, дружище, — раздалось издевательское. — Отхлебни, мы ж не изверги какие.

Ко рту поднесли бутылку с водой. Я туг же захлебнулся от напора. Но стоило только настроиться для нормального глотка, ее тут же отняли. Дед рассмеялся, да так душевно, что стало совсем уж обидно.

— Смотри, что у меня для тебя есть, — усмехнулся мучитель, демонстрируя шило. — Нравится? Не? Код бортового скажи, и мы закончим наше знакомство.

Самое ужасное было, когда он возился с первым ногтем, загнав туда иглу. Дальше все слилось в одну сплошную боль, доходящую до безумия. Я кричал от души, лишаясь одного ногтя за другим. На второй руке я провалился в бессознательное.

Очередная смена картинки. Морда Муркина показалась мне довольно милой. Радовало, что дедули рядом я не рассмотрел. Того мучителя опасался больше. Хотя на зрение рассчитывать нельзя было полностью. Один глаз заплыл, второй почти заплыл.

— С добрым утром красавица, как самочувствие? — Рассмеялся Муркин. — Что богатенький рейдерок? Помочь мне не захотел, жалеешь теперь. Жалеешь. А ты не жалей, я твой корабль захватить собирался. Так что ничего ты не проиграл. Неизбежна была судьба твоя.

Я кивнул. Пока он болтал, проверял чувствительность своего тела. Пошевелил израненными пальцами, напряг мышцы рук. Все незаметно для Муркина. Жалкий обессилевший вид изображался мною искусно. Ноги мне перемотали проволокой, как и руки. Все бы хорошо для похитителей, да проволока при частом сгибании и разгибании имеет свойства ломаться. А если она еще и со старого склада, так достаточно и секундных манипуляций. Да, и дед, поработав с ногтями, замотал не так старательно.

Судя по внутренним ощущениям, я тут примерно трое суток. Путешествуя в замкнутом пространстве, к отсутствию прогулок я привык. Часто сутками не сходил с одного места. Для меня это отдых. И даже в таких условиях сие не исключение.

— Короче, — выдохнул Муркин, присаживаясь напротив на корточки. — Код от корабля говоришь, и мы тебя отпускаем, естественно после проверки его достоверности.

Если в прошлый раз здесь было трое, но теперь в яме был лишь Муркин, уверенный в моем бессилии. Остальные, видимо, бросились искать Алену.

Я промямлил, делая вид, что пытаюсь что — то сказать. Естественно мужчина нагнулся ко мне ближе, дабы услышать. К этому времени левая кисть уже выскользнула из оков.

— Ну, ну, слушаю? — Муркин потерял бдительность окончательно, предвкушая получить желаемое.

И я ударил. Вложил всю энергию в рывок и скорость. От того даже не успел полностью сжать кулак. Мужчина рухнул, успев вскрикнуть от неожиданности. Сам чуть не взвыл от острой боли, пронзившей ослабленную кисть. Стал высвобождаться, кривясь от саднящей боли во всем теле. Разматывая проволоку на ногах, я своих ран не жалел. Вскоре на пальцах было липкое.

Муркин стал подниматься, я нащупал тяжелую деталь и ударил по голове уже наверняка.

В яму спустился кто — то еще. Дребезжащая арматурная лестница тому свидетель.

— Муркин, хватит его долбить, без девки не расколем, — раздался голос деда из темноты.

Щелчок, и включился фонарь, освещая меня в полный рост с увесистой трубкой в руках.

— Аллярм!! — Завизжал мучитель и бросился прочь. Догнать его я не мог. Бросил вслед орудие. Промахнулся. Но все же ринулся за ублюдком. Успел ухватить за щиколотку на лестнице. Тот заверещал еще сильнее. Я дернул, срывая его вниз.

В темноте было не разобрать, куда попадаю, но я долбил ногами от души, пока он не заткнулся. Нащупал упавший фонарик, по лестнице поднялся, скрипя и охая. Лицо стянула корка, из пальцев сочилась кровь, хромота в колене дала о себе знать. Полной развалиной, я двинулся прочь из зала в противоположную сторону от приближающегося шума. Сюда спешили люди! И это наверняка друзья Муркина!

К счастью, проем я нашел. И практически не разбирая дороги, двинулся по узкому кривому тоннелю, то и дело цепляясь плечами за острые края. С прихваченным фонарем оказалось двигаться ничуть не легче. Света в суетливом движении, как кот наплакал. Страх нес изнеможенное тело все дальше. И я с бешено бьющимся сердцем молил о скорейшей развилке. Ибо двигаться по одной единственной дороге было очень опасно!

Впереди показался тупик. И я уже было приготовился отбиваться от погони, но заметил сетку! Это была вентиляционная сетка. Взявшись за нее, я рванул, что было сил. И завалился на спину вместе с ней, ожидав большего сопротивления. Когда поднимался, слышал, что за мной действительно кто — то идет! В одном месте заиграло по — страшному, и я зашевелился быстрее. Пролез в шахту, высотой не более метра и пополз на четвереньках в выбранную сторону. Шахта шла поперек, и тут уж погоне придется разделиться, выбирая левое и правое направление.

Вскоре я вышел на перекресток и возрадовался. Теперь настичь меня будет еще сложнее! Однако моей радости не суждено было долго длиться. Я понял, что разогнанная мною многослойная пыль — те еще следы!