Мета-Игра. Пробуждение (СИ) - Сугралинов Данияр. Страница 33

— Хорошо быть сильным, — проговорил Вадим, медленно начиная вставать, — но еще лучше быть хитрым, смекаешь, мета-игрок?

Ноги начали подгибаться, я сделал еще шаг к нему — и потом земля ушла из-под меня, а солнечный свет померк.

***

В подвале у Вадима была тесная лаборатория с обилием колб, реторт и небольших цистерн с химикатами. В стеклянных ванночках бурел осадок солей какого-то раствора.

Под потолком шли толстые трубы вытяжки. В дальнем углу длинный стол, по стене развешены экраны и голопроекторы. Часть отображала происходящее на подходе к лаборатории.

— Как тебе мой маленький трюк с царапиной? — Хозяин визгливо рассмеялся. От звука его смеха меня уже выворачивало, но поделать я теперь ничего не мог. — Сполна заценил? Ага, вижу, что заценил! Кстати, ты можешь говорить, реагировать, но полностью потерял контроль над всем, что находится ниже шеи. Ставлю все, чем владею, на то, что ты сейчас пытаешься активировать силы Канона! Выкуси! Мой фирменный токсин подавил твои возможности! Не досталась девчонка — ладно, поработаем с пареньком!

Я сидел на старом продавленном диване, не в силах пошевелиться.

Насчет подавления Меты, которую Вадим почему-то называл Каноном, он не врал. Поблекли элементы интерфейса, а обе энергетические шкалы слились в ноль.

Как Вадим это сделал, я не понимал, но подобным вещам уже перестал удивляться. Особенно после егибобы.

— Зачем тебе это? — хрипло спросил я.

— Какого ты уровня?

— Не понял…

— Все ты понял! — Подступив ближе, он глухо заговорил мне в лицо: — Ты же подключен? Ты излучаешь! От тебя за версту прет Каноном, пусть я и не вижу этих ваших буковок, от которых вы так тащитесь!

— Не понимаю, о чем ты. И кто ты все-таки такой?

— Ты подключен к Канону, причем недавно, — бубнил Вадим, и я заметил, что голос его меняется. Он стал еще более глухим, к тому же из него полностью исчезли эмоции. — Какой уровень? Третий? Четвертый?

— Второй. — Я решил, что играть в партизана не буду. Надо понять цели и мотивы Вадима или твари, скрывающейся под его личиной, и как можно больше узнать о Мете. И все же почему он упорно называет ее Каноном? — А ты? Ты тоже… э… подключен?

— Пока нет… — протянул он, и вдруг я понял, что его зрачки медленно разъезжаются в разные стороны, будто от усиливающегося прямо у меня на глазах косоглазия. — Пока нет. Но скоро буду. Скоро буду. Так-так… Подключенный? Уровень невысок, но можно ведь…

— Так кто ты?! — перебил я с нарастающим испугом.

Вадим не ответил. Было ощущение, что он вообще меня не услышал. Он монотонно ходил вокруг, что-то бормоча себе под нос. Даже обостренный слух не помогал разобрать слова — он нес какую-то околесицу.

Потом, двигаясь будто бы бесцельно, как лунатик, он подошел к столу с экранами и присел возле него. Совсем изменившимся, огрубевшим голосом забормотал что-то неразборчивое, а я сидел у него за спиной и пытался думать. Может, мне поможет силовая руна? Та, что я получил после уничтожения егибобы. Я мысленно тапнул на иконку в инвентаре, и передо мной медленно завращался округлый камешек, горящий изумрудным светом, с тремя символами на поверхности. Потянулся к нему, пытаясь активировать, — никак. Руна еще повисела немного и пропала, сама собой вернувшись в инвентарь.

Неловко двигая руками, Вадим вытащил из ящика круглое зеркальце и уставился в него. А затем встал и вдруг начал раздеваться. Отпихнул ногой кучку одежды под стол, встал передо мной, чуть покачиваясь влево-вправо. И снова забормотал, глядя мимо меня, обращаясь словно к кому-то другому:

— Чужое тело. Чужое, пусть пропадает. Не жалко. Хорошее новое — полезно, долгое существование, новая жизнь. И голод, голод. Такой голод! Поем. Будет вкусно.

Признаться, теперь меня по-настоящему проняло. Уже и так было ясно, что ситуация критическая, но этот бубнящий нечеловеческий голос окончательно вогнал меня в ужас. А существо, называвшееся Вадимом Задунайским, бормотало, почти не двигая губами, так что казалось — голос доносится откуда-то из его горла:

— Долго искал такого. Новичка, уже подключенного, но еще не вошедшего в силу. Хорошая плоть, хорошие таланты. Много возможностей…

Вместо дальнейших слов я услышал какое-то чавканье. Его губы слиплись, а рот скривился и опустился ниже подбородка, а потом и вовсе уполз куда-то к шее. Вконец ошеломленный, я наблюдал за перевоплощением Вадима в истинный облик.

Тело его текло, теряя краски. Волосы втягивались в голову, исчезли ресницы и брови, нос оплыл, глаза превращались в щелки… Через минуту голова окончательно провалилась, влилась в плоть, которая расползлась массой бесцветного прозрачного желе. В нем еще можно было разглядеть белеющие остатки костей, внутренних органов, но и они уже вовсю растворялись.

Вскоре от Вадима ничего не осталось. Рядом с диваном, где безвольно откинулся я, пучилась желеобразная масса. По ней пошли пузырьки. Лопаясь, они порождали небольшие кратеры, из которых поползли белесые нитевидные отростки.

Сразу несколько десятков нитей, подрагивая, начали очень медленно удлиняться в мою сторону. Длилось это долго. Нити отрастали примерно на сантиметр в минуту, и все это время я безуспешно пытался или вернуть контроль над телом или активировать Тактический монитор. В какой-то момент я особо сильно напрягся, и внезапно перед глазами выскочило окно:

Внимание, повышенная концентрация алколоида кониина… Анализ гормонального фона организма… Попытка принудительной вентиляции легких…

Сердце бешено заколотилось, и я понял, что моя грудь вздымается и опадает сама собой, а воздух почти со свистом вырывается изо рта и втягивается обратно. Я будто пробежал стометровку в очень бодром темпе. Полоска ф-энергии поползла влево, наполняясь. Сердце заколотилось еще быстрее, руки затряслись. С натугой я начал приподниматься с дивана. Масса желе дрогнула, протянувшиеся ко мне нити зашевелились. Мое дыхание участилось, глаза налились кровью — пространство стало алым, а в ушах забился тяжелый ритм сердцебиения. Нейроморф боролся за мою жизнь!

Белесые нити почти достигли тела. Хрипя, пуская ртом пузыри, я почти сумел выпрямиться, и тут системное окно, по-прежнему висящее перед глазами, задрожало. Оно исчезло, его место заняло другое, состоящее из непонятных символов-закорючек. Это окно тоже задрожало, смазалось…

И я упал обратно на диван, громко застонав от разочарования. Голова откинулась назад, теперь уже даже ею я не мог толком двигать. Стук сердца замедлился. Ф-энергия снова ушла к нулю.

Нет, я не смог. Да и м-энергия больше не восстанавливается.

Белесые нити уже коснулись меня. Я ничего не чувствовал, а они втягивались под кожу. Наверное, сейчас их концы проникают все глубже, сквозь жир и мышцы, к центральной нервной системе. К позвоночнику, к мозгу!

Сознание помутилось. Мысли тяжело ворочались, сбивались, я почти впал в забытье, не понимая, дремлю я, сплю или вообще все еще лежу в коме в больнице.

Будто сквозь вату донесся грохот. Уши заложило, я ощутил запах гари. В сонное сознание пробились чьи-то голоса:

— В процессе! Ого, почти сотый! Прокачанный мимик!

— Гасим?

— А что с этим? — кто-то пихнул меня ногой.

Я силился разлепить глаза. Чей-то холодный палец приподнял мне веко.

— Он весь горит, — произнес знакомый женский голос. — Но жить будет, мы успели.

— Да, — заявил кто-то авторитетным тоном. — Мимики начинают сжигать исходник с самого бесполезного — омертвевшие клетки, жировая прослойка, содержимое кишечника…

— Фу!

— Вот тебе и «фу», Алина, — наставительно заявил тот же «авторитетный».

Алина? Ну да, первый голос похож…

— Ладно, жги ему сосуды, Чуча. Парня поднимем, а потом возьмемся за мимика. В такой форме никуда он не сбежит.

— Давайте я его просто долбану? — предложил другой мужской голос, низкий и басовитый.

— Не, Пух, это бесполезно. Физическим уроном тут не поможешь, хоть раздолбай его на тысячу кусков. Соберется заново.