Игра в «Потрошителя» - Альенде Исабель. Страница 64

— Занимаемся этим сейчас. Мы обнаружили имя и телефон мисс Индианы Джексон на листочке, прикрепленном магнитом к холодильнику. Пескадеро были даны инструкции позвонить ей в непредвиденном случае.

— Мы въезжаем на автостраду двадцать девять, лейтенант Маклофлин, скоро будем у вас.

— Жду, главный инспектор.

Индиана объяснила, что Алан опасался за свое здоровье, каждый день измерял давление, полагая, что в его возрасте в любой момент может случиться сердечный приступ; кроме того, недавно в медицинской лаборатории что-то напутали с его анализами, и это сильно напугало его, поэтому он и держал ее номер телефона всегда под рукой — у себя в бумажнике и на холодильнике. «Очень бы ему это помогло: ты либо теряешь мобильник, либо он у тебя садится», — заметил инспектор, но тут же понял, что с Индианой нужно обращаться бережно: она всю дорогу не переставала плакать. Его бывшая жена любила Келлера больше, чем тот заслуживал, заключил инспектор.

В винограднике их встретил лейтенант Маклофлин, ирландец лет пятидесяти, седой, с красным носом, выдававшим любителя выпить, и изрядным пузом, которое нависало над ремнем. Двигался он неуклюже, как тюлень на берегу, но соображал быстро и имел немалый опыт: проработал в полиции двадцать шесть лет, терпеливо и без особого блеска поднимаясь со ступеньки на ступеньку, пока не получил этот пост в Напе, где мог спокойно провести годы, остававшиеся до пенсии. Убийство Келлера представляло проблему, но Маклофлин взялся за дело с профессиональной дотошностью. Приезд главного инспектора из убойного отдела Сан-Франциско не выбил его из колеи. В свою очередь, Боб Мартин обратился к нему с чрезвычайным почтением, чтобы не нарываться на неприятности.

Маклофлин уже велел оцепить весь дом по периметру, расставил полицейские машины вокруг имения, чтобы преградить туда доступ, и поместил Луиса Пескадеро в столовой, а его жену — на кухне, чтобы допросить их по отдельности, не дав возможности сговориться. Бобу Мартину он позволил только пройти с ним вместе в помещение, где находился труп, чтобы не смущать молодую даму таким зрелищем, как он выразился, забыв, что сам ее и вызвал. Они должны были дождаться следственной группы, которую выслала Петра Хорр и которая уже находилась в пути.

Алан Келлер полулежал в удобном кресле табачного цвета, уронив голову на спинку: такое впечатление, что его застигли во время послеобеденного сна. При одном взгляде на его лицо, с рассеченной губой, в потеках крови, и на грудь, пронзенную стрелой, становилось понятно, что смерть была насильственной. Боб Мартин осмотрел тело и комнату, надиктовывая первые впечатления на карманный магнитофон, а Маклофлин наблюдал за ним с порога, сложив руки на животе. Стрела вонзилась глубоко, пришпилив тело к спинке кресла, что указывало на опытного стрелка — или же стрелу выпустили с очень близкого расстояния. Мартин заключил, что кровь на манжете, скорее всего, из разбитого носа, и удивился, что из-под стрелы крови вытекло так мало, но он не мог трогать тело до приезда следственной группы.

На кухне Мария сварила для всех кофе. Она гладила то голову золотистого лабрадора, то руку Индианы. Та едва могла поднять распухшие от слез веки. Индиана полагала, что она последняя видела Алана Келлера живым — кроме убийцы, конечно. Они рано поужинали в Сан-Франциско, Келлер отвез ее домой, и они распрощались, договорившись встретиться в воскресенье, когда Аманда уедет в колледж. Келлер вернулся на виноградник, путь не был тяжелым — ночью движение небольшое, и он развлекал себя аудиокнигами.

Боб Мартин и лейтенант Маклофлин допросили Марию Пескадеро в библиотеке, где хранились коллекции инкских древностей и резной яшмы — в нишах, встроенных в стены, за толстым стеклом, запертые на ключ. Мария отключила сигнализацию, чтобы Маклофлин мог провести первичный осмотр, но предупредила полицейских, чтобы они не дотрагивались до витрин, потому что коллекции подключены к особой системе безопасности. Келлер вечно путался в кодах, и система часто срабатывала, потому что у него не получалось ее отключить, вот он и устроил в библиотеке особую сигнализацию, тоже с детекторами движения и телекамерами. На видеозаписях за прошлую ночь, которые Маклофлин уже просмотрел, не было ничего необычного: никто не входил в дом до того, как Мария открыла дверь полиции.

Эта женщина оказалась одним из редких свидетелей с хорошей памятью и скудным воображением, которые просто отвечают на вопросы, не рассуждая и ничего не придумывая. Она сказала, что живет с мужем в маленьком домике на территории имения, в десяти минутах ходьбы от особняка, занимается кухней и прочими домашними делами, а муж следит за хозяйством, работает в саду и служит шофером. С Келлером они ладили хорошо, он был хозяином щедрым и не слишком требовательным. Это их собака, пес родился и всегда жил в имении, но никогда не был хорошим сторожем, а теперь ему больше десяти лет, он с трудом передвигается, летом спит у них на крыльце, зимой — в доме, так что он и не мог услышать, когда убийца проник в особняк. Накануне в семь часов вечера муж принес дров для камина в гостиной и в спальне Келлера, потом они закрыли дом, не подключая сигнализацию, и удалились вместе с собакой.

— Вы заметили ночью что-нибудь необычное?

— Из нашего дома не виден вход ни на виноградник, ни в большой дом. Но вчера вечером, как раз перед тем, как Луис стал носить дрова, приходил какой-то мужчина, хотел поговорить с мистером Келлером. Я сказала, что его нет, тот человек не захотел назваться и ушел.

— Он вам знаком?

— Никогда раньше его не видела.

Мария рассказала, что этим утром она, как всегда, пришла в большой дом без четверти семь, чтобы приготовить хозяину на завтрак кофе и тосты. Сама осталась на кухне, а собаку впустила в коридор, потому что Келлеру нравилось, когда пес его будил, с трудом забираясь на кровать и тормоша. Через минуту Мария услышала, как лабрадор заскулил. «Я пошла посмотреть, в чем дело, и увидела хозяина в гостиной, в кресле. Мне стало жаль его: так вот взял и заснул, не прикрывшись, а камин-то погас; наверное, замерз, бедняга. Когда я подошла ближе и увидела… увидела, что с ним такое, то вернулась на кухню, позвонила Луису по мобильнику, а потом сразу по девять-один-один».

Воскресенье, 11 марта

Тело Алана Миллера лежало в морге, дожидаясь Ингрид Данн с ее инструментами, а брат и сестра усопшего, Марк и Люсиль, пытались всеми доступными им средствами замять скандал, от которого за километр несло гангстерами и всяческим отребьем. Кто знает, во что был замешан этот доморощенный артист. Индиана, немного успокоившись благодаря ароматерапии, настою корицы и медитации, задумала устроить памятную церемонию в честь человека, так много значившего в его жизни, тем более что похороны явно откладывались. Когда ему ошибочно поставили диагноз — рак простаты, — Келлер заверил у нотариуса документ, в котором значилось, что он не желает быть подключенным к системе жизнеобеспечения; что хочет быть кремированным и завещает, чтобы его прах развеяли над Тихим океаном. Он не предвидел того, что ему придется подвергнуться унизительному процессу вскрытия; что его тело будет лежать в морге замороженным многие месяцы, пока наконец не будут окончательно выяснены обстоятельства его гибели.

Команда криминалистов, которую инспектор Боб Мартин предоставил в распоряжение лейтенанта Маклофлина, всей толпой прикатила в Напу и собрала невиданное количество улик на месте преступления и в окрестностях. На мягкой, влажной земле во дворе и в саду обнаружили следы шин и ботинок; с двери сняли частицы шерсти, не принадлежавшие лабрадору четы Пескадеро; на звонке, на двери и в гостиной имелись отпечатки пальцев, которые можно будет идентифицировать после того, как будут исключены отпечатки обитателей дома. На плиточном полу четко отпечатались следы грязной обуви; можно было сразу определить, что это — армейские ботинки, очень поношенные, такие можно купить в любом магазине, где продаются излишки с воинских складов; у молодежи они в большой моде. Следов взлома не обнаружили, из чего Боб Мартин заключил, что Келлер знал убийцу и открыл ему дверь. Пятна указывали на то, что большая часть крови на рубашке жертвы пролилась из носа, как и предполагал старший инспектор, и струилась она, согласно закону всемирного тяготения, когда Келлер был еще жив.