Восточный пакт (СИ) - Извольский Сергей. Страница 52

— …если доживете, — закончил граф свою фразу.

— Даже так, — немного обескураженно протянул я.

— Даже так, — кивнул Безбородко. Который столько кратким, но емким замечанием просто вернул контроль над нитью беседы.

— Я могу считать это предупреждением?

— Жест доброй воли, — едва кивнул граф. — Будьте осторожны, но… не до фанатизма. В некоторых моментах ваша судьба не принадлежит вам — считайте это банальным дамокловым мечом.

— Упадет не упадет, — хмыкнул я.

— Почему бы и не так? — легко согласился Безбородко. — Как говорит знаменитый профессор Галковский, вот живет человек, ему зубы лечить надо, а он все о России думает, переживает что Кенигсбергская губерния анклав. Многое от вас уже не зависит, решайте насущные проблемы.

— Если отложить в сторону судьбоносный меч… при всей моей значимости как персоны, почему меня столь легко отправили на смертельные побегушки в протекторат совсем недавно?

Граф после моего вопроса снова взял небольшую паузу, размышляя.

— Боюсь, ответа снова не будет? — усмехнулся я.

Беседа складывалась занятная — вроде и со столь значимым чиновником говорю, а информации как не было, так и нет. Но Безбородко вновь удивил.

— Вы знаете, будет. Более того, отвечу прямо: смысла именно в вашем, — особо выделил граф последнее слово, — визите в протекторат не было совсем.

Внимательно за мной наблюдая, граф следил за реакцией. Увидев, что я весь внимание, он продолжил.

— В Восточной Европе по время проведения в Волынском протекторате закрытого ивент-турнира должно было состояться одно важное мероприятие. Учитывая значимость вашей персоны, меры сопровождения и поддержки именно вас как ведомого объекта были беспрецедентны, плюс привлекалась как ФСБ, так и Канцелярия. Именно это позволило отвлечь ненужное внимание от другого события. Только и всего.

— То есть столь простая легенда взять и отправить меня пострелять…

— Конечно не просто взять и отправить, Алексей Петрович, — покачал головой граф, недовольно поморщившись. — Формально стояла озвученная задача свести и познакомить вас с Самантой Дуглас.

— Формально, — усмехнулся я.

— Формально, — также позволил себе намек на улыбку граф Александр Александрович. — Никто даже не предполагал, что между вами произойдет то, что произошло.

— И кто же такая Саманта Дуглас?

— Леди Элизабет Саманта Мари-София, герцогиня Родезийская. Черная принцесса, как ее называют последнее время, и наравне с вами — потенциально одна из сильнейших одержимых в мире.

Родезия-Родезия… Зимбабве — вспомнил я название африканской страны, которая в моем мире вырвалась из-под колониального ига навстречу независимости. Здесь, получается, получить свободу зимбабвийцам не получилось, так и стонут под пятой британских эксплуататоров. Мда, сказанная недавно в шутку фраза о миллионе долларов и английской принцессе переставала казаться такой уж и шуткой.

— Если отставить в сторону все реальные мотивы и вернуться к формальной легенде моего посещения протектората для участия в турнире… результат ведь достигнут, с Самантой Дуглас контакт налажен. Не будет ли…

— Не будет, — прервал меня Безбородко, сходу ухватив суть. — Ничего не будет зря, а с леди Самантой вы встретитесь уже в скором времени.

— Если доживу, — вставил я комментарий.

Граф в ответ только понимающе улыбнулся и продемонстрировал легкий поклон, отдавая должное моей выдержке.

— Более подробно по грядущей встрече вам сможет рассказать сеньор Андре, — поменял тон Безбородко, начав говорить более по-деловому. — Алексей Петрович, надеюсь мы с вами договорились о купировании вашей активности в протекторате?

— У меня есть здесь еще некоторые дела, но готов обещать, что постараюсь вести себя прилично, — после некоторого раздумья решил я не идти на попятный.

— Ваш предполагаемый бизнес по сбыту слезы не лучшая идея, — жестко произнес граф.

Во время повисшей паузы я лихорадочно размышлял об услышанном. Если граф знает о том, что я планировал делать гешефт на поставках слезы, значит…

— Мустафа? — удивленно протянул я. — То есть…

— Алексей Петрович. Это место полностью защищено от чужих ушей, но есть одно простое правило. Некоторые вещи невозможно подслушать, потому что о них не говорят вслух…

Ну-да, ну-да — молча покивал я. Конечно, озвучивать что весьма важный агент ФСБ Мустафа работает еще и на императорскую канцелярию совсем не стоит.

— …тем более если эти вещи не соответствуют действительности, — добавил между тем Безбородко.

Да уж, прямо так и не соответствуют — понимающе кивнул я под цепким взглядом. Но сразу сдаваться не собирался — так удачно сейчас замкнул большой круг, отправив в отдельное плавание Мустафу и Аверьянова, что терять деньги совершенно не хотелось. Конечно, когда тебя просит прекратить баловаться действительный тайный советник, права особо не покачаешь. Но рискнуть можно…

— Александр Александрович. Я не собираюсь и не собирался участвовать ни в каких предосудительных схемах и делах, — на голубом глазу соврал я, глядя графу в глаза. — Но поймите и меня, я ведь молод и мне нужны деньги. Иногда ведь и девушку на танцы не пригласить…

— Сколько, Алексей Петрович?

Мысль заработала еще быстрее. Сколько-сколько-сколько… как там, миллион долларов и английская принцесса? Миллион долларов, это примерно тридцать три тысячи золотых рублей. Не слишком нагло за неучастие в серых схемах? В которых я и так не стал бы участвовать после столь жирного намека?

— Тридцать тысяч золотых рублей на первое время мне вполне бы хватило на оперативные расходы.

— На первое время, — уважительно поджал губы граф.

— На первое время, — согласно кивнул я, пытаясь понять, не перегнул ли палку.

— И на оперативные расходы… Что ж, Алексей Петрович, — в очередной раз принял решение Безбородко. — Обещайте мне, что не станете ввязываться в сомнительные махинации с психоактивными веществами в целях личного обогащения, я же в свою очередь обещаю, что у вас сегодня к вечеру будет тридцать тысяч золотых рублей.

— Договорились, — кивнул я, подтверждая слова графа.

— Прошу простить, меня ждут дела. Как и вас — Моисей Яковлевич уже прибыл в посольство и готов отчитываться перед вами. Если что, в шкафу найдется более подобающий времени и месту наряд. Всего наилучшего, Алексей Петрович, — поднялся граф.

У самой двери он приостановился. Вовремя — как раз мигнул сигнал аварийного оповещения, и в комнату зашла Нелидова. Девушка чуть запыхалась и была чудо как хороша: немного растрепана, на щеках румянец — бежала, видимо. Нелидова протянула графу тонкий планшет. Вскользь глянув на который, быстро ознакомившись с текстом, Безбородко кивнул и обернулся ко мне.

— Ваш поверенный юрист двадцать минут назад потерял сигнал вашего АйДи и уже сумел связаться не только с Максимилианом Ивановичем, но с моим секретарем, отправив сообщение с сигналом бедствия и просьбой о помощи, — сообщил мне граф. — Вы умеете находить и приближать к себе удивительных людей, Алексей Петрович, — констатировал он, и еще раз кивнув мне на прощанье, вышел.

Нелидова осталась в кабинете. На нее внимания я пока не обращал — когда Безбородко вышел, я немного посидел в смешанных чувствах. Вроде ни о чем разговор — и столь насыщен оказался. Подумав еще немного, направился к шкафу. Распахнув створки увидел стандартный военизированный мундир конфедератов без знаков различия. И только коснулся куртки, как с трудом удержался от всплеска эмоций.

Граф сказал, что Фридман в посольстве и готов доложить мне о выполнении операции по устранению Мюллера. И кстати выполнение этой задачи — вот ответ на неожиданный уход Мустафы. В роли двойного агента — как ФСБ, так и канцелярии, он привез меня сюда, но тут из ФСБ ему срочно сообщили об устранении Мюллера, и сириец просто отправился делить оставшееся без хозяина имущество. Да, как все ровно теперь складывается в паззл.

И возвращаясь к обещанному миллиону долларов. Одной из задач наемников было достать содержимое сейфа. В котором, кроме документов, наверняка у Мюллера в наличии была финансовая подушка на черный день. И о наличии в сейфе денег, и немалых, вполне мог Безбородко знать.