Похищение Зеленой Хризантемы (СИ) - Этери Анна. Страница 19

Пора, пора уносить отсюда ноги!

Ужас липкими щупальцами сковал движения. И как в каком-то поистине страшном сне, Шензу, пытаясь отползти подальше от перепачканного красным мальчика, понял, что тонет в волнах переполняющего его кошмара. Он проваливался в дымку голубовато-сизого тумана, его кто-то звал, ни то требуя очнуться, ни то даже не пытаться. Наконец юноша открыл глаза, чувствуя, как в оледеневшие конечности приливает горячая кровь. Белое снова стало белым, а чёрное — чёрным…

На полированной столешнице из нежно-розового дерева, на которой лежали его руки, а мгновением раньше и голова, стояла чашка, изукрашенная позолотой, а в ней янтарный остывший чай, наполовину выпитый. Шензу оглядел пустую комнату со стенами, обитыми светло-сиреневой тканью, и триптихом картин, изображающих летний, осенний и зимний пейзажи одного и того же места, а именно данного особняка. Юноша решительно не помнил, как здесь очутился, но добрёл досюда он, похоже, сам, ибо кому бы пришло в голову усадить его за стол? Облегчённо вздохнул, отметив, что в комнате кроме него никого нет, и потянулся к чашке чая, осознав, что выпить чего-нибудь сейчас было бы неплохо. Раздражённое шипение со стороны того, что поначалу принял ни то за оставленную кем-то мягкую игрушку, ни то за позабытый кусок меха, заставило его нервно подпрыгнуть на стуле и замереть. В белой пушистой кучке угрожающе вспыхнули голубой и золотой глаза, вздыбился хвост, да и сам страшный зверь, в данный момент отдалённо напоминающий кота, весь распушился, став едва ли не в два раза больше.

Кровожадное урчание прокатилось по комнате, когда Шензу пошевелился и неловким движением перевернул чашку. Перед глазами промелькнула когтистая лапа — каждый коготь казался длиной с мизинец. Струйка чая стекла со стола на пол. Странное существо кошачьей наружности издало утробный рык, угрожающе надвигаясь. Шензу прянул назад, забыв, что сидит на стуле, ударился спиной об пол и развалил несчастный предмет мебели. Поспешно вскакивая, попытался увернуться от вездесущих когтей и услышал звук раздираемой ткани. Он рванул к двери с единственным желанием поскорее найти выход, и не только из ситуации, но и из дома. Сердце то замирало в груди, то учащенно билось.

Богиня Удачи — хотя некоторые утверждали, что не богиня, а бог — была сегодня крайне не благосклонна к юноше. Возможно, ему стоило почаще петь гимны в её честь и приносить цветы и вино на алтарь. Вожделенный выход из комнаты был уже близко, но резко распахнувшаяся дверь лишила его надежды выбраться отсюда без потерь и заодно наградила неминуемой шишкой на лбу и синяком под глазом. Оказавшись распластанным на полу, в состоянии даже в чём-то приятного головокружения, Шензу с некоторым злорадством отметил, что котоподобный белый монстр вместо него вцепился когтями в вошедшую мрачную особу с топориком для разделки мяса. Стоп. Топориком? И… какого мяса? Уж не его ли…

— Молодой человек, а что вы здесь?.. — начала дама с котом, запутавшимся в её подоле, как сзади ей в затылок со всего маху врезался непонятный предмет, породив звук, соответствующий столкновению двух пустых тар хозяйственной принадлежности.

Дама от неожиданности выпустила топорик, и тот глухо вошёл в пол рядом с носом ошалевшего юноши. Шензу опасливо покосился на разделочное оружие, стараясь даже не представлять, какие кровавые последствия его ждали бы, стоило сей ужасающей штуковине воткнуться немного ближе…

В воздухе закружило странное нечто, в котором, обмирая сердцем, почтальон, успевший позабыть о своей священной миссии, узнал кухонное жестяное изделие, а точнее — чайник… Живой?!

— Ну, проклятущая утварь, ты меня сегодня достала хуже пареной репы! — отдирая от подола кота, злобно произнесла дама, собираясь, по-видимому, предпринять акт расправы над своенравной жестянкой с весело подпрыгивающей крышкой.

Шензу чувствовал, что близок к потере сознания, и поэтому, стараясь как можно меньше привлекать внимания, пополз к распахнутой двери. Надо было воспользоваться предоставленным шансом на спасение. Неизвестно чего и куда вздумает прилететь в следующий момент. Оставляя позади звуки возни и ругани, он выполз из комнаты и с трудом поднялся на ноги. Перед ним простирались три коридора. Какой же выбрать? Держась за обитую тёмными панелями стену, преодолевая головокружение, Шензу сделал нерешительный шаг к свободе и безопасности.

Шажок. Ещё шажок. У него здорово получается!

Впереди показалась незнакомка: короткие полусапожки, белое платье с красной отделкой, серые волосы, падающие на глаза. Постойте-ка, он её уже видел и более того…. Сосредоточив внимание на девочке, он, наконец, узрел ещё одну истину: её руки удерживали на уровне головы отточенный клинок, застывший в поисках жертвы… Внезапно Шензу осознал со всей чёткостью, присущей кошмару — живым ему отсюда не уйти!

— Э-э… Лайн, аккуратнее, он нам ещё пригодится, — послышалось откуда-то справа.

Шензу дёрнулся на голос и, холодея, признал в говорившем давешнего бледного, окровавленного мальчика. Тот спешно приближался, как и раньше облизывая перепачканные пальцы. Улыбка также кривила губы, а голубые глаза озорно блестели. Не иначе как в предвкушении добычи. Боги!

Юноша шагнул назад, с ужасом переводя взгляд с вооруженной девчонки на рыжего мальчишку, мельком заметив на пороге мрачную женщину с топориком и висящим на подоле белым котом. Шензу прянул назад, но… сзади тоже кто-то был… Ему стало стремительно дурнеть. С обреченностью он обернулся и… О злые духи! Его окружили! Улыбка, окрашенная росчерком крови, совсем лишила несчастного ощущения реальности.

— Я же говорил подождать меня в холле. Но ладно, раз уж ты всё равно здесь, то ничего не поделаешь, — как-то печально вздохнул юноша, который, возможно, и был тем самым Анемоном Арахуэнте.

Сверху повеяло холодом. Шензу задрал голову, и последняя надежда, что, может быть, всё ещё будет хорошо, оставила его: призрачная дива, улыбаясь, приветливо помахивала ему с потолка белоснежной ручкой. «Нужно срочно менять работу», — долетела откуда-то издалека первая дельная за сегодня мысль.

Кстати, у него же осталось незаконченное дело!

— Господин Арахуэнте, вам посылка. Получите, распишитесь, — объявил он во всеуслышание. «А теперь пусть делают, что хотят…»

С улицы донесся гром приближающейся грозы, только Шензу этого уже не услышал.

***

Анемон недоуменно посмотрел на лиловую коробочку в руках нервного юноши и подхватил падающее тело.

Вот так всегда, торопишься успеть, но буйная компания, живущая в доме, к которой, похоже, присоединилась не менее буйная домработница, всё равно умудряется всё разнести и кого-нибудь вырубить. Молодой человек надеялся, что несчастный почтальон останется в живых и не спятит от увиденного, поскольку здешние обитатели выглядели сейчас крайне эффектно.

Аккуратно уложив юношу на покрытый зелёной дорожкой пол и нащупав пульс, Анемон забрал предполагаемую посылку. Лайн, до сих пор не опустившая меча, внимательно смотрела в дверной проём, в котором, воинственно помахивая топориком, стояла Мазахака с полыхающим взором, обращённым на зависший в воздухе подсвеченный зелёным чайник.

— Лайн, я разберусь.

Девочка равнодушно посмотрела на дядюшку и опустила меч.

Взгляд Анемона наткнулся на подошедшего ученика.

— О боги! Торми, что с твоей головой?

— Понимаете, учитель, случилось кое-что важное… — заговорил тот крайне серьёзно и слизнул с румяной щёчки густую красную каплю.

— Неужели?! Дай угадаю, тебе ни с того ни с сего на голову упала баночка вишнёвого варенья?

Торми затаился, как кот в камышах.

— И нет, я к этому не имею ни малейшего отношения. Госпожа Мазахака! — Женщина, хищно щерясь на зависший чайник, вздрогнула, будто её застали на месте преступления, и нацепила на лицо маску официальности.

— Да, господин Анемон.

— Это же по вашей части — закупка, хранение и, самое важное, сохранение продовольствия в нашем доме. Как вы можете объяснить оставленную без присмотра целую банку варенья? В доме же дети…