Сплаттерпанк (ЛП) - Коллектив авторов. Страница 17

- Не знаю.

Он понимал, что его ответ не был удовлетворительным. Смысл ее слов поразил его, словно физический удар. Это было пыткой, с какой стороны не посмотри. Они пришли в эту жалкую дыру, чтобы разъединиться. Данный ритуал казался чьей-то нездоровой шуткой. Раскладывать свое барахло, как на ярмарке, выдавливать из себя последние капли страсти.

Хэйден крепко схватил Дафну за горло, не давая ей дышать. Прижался своим ртом к ее рту, проталкивая свой язык глубоко внутрь. Ее губы затрепетали под напором его губ. Из края глаза выбежала слеза и скользнула по скуле.

Этот поцелуй содержал всю боль и окончательность расставанья.

Хэйден стянул с Дафны через голову платье, стал мять ей губы, смыкая губы вокруг каждого соска, пока те не налились. Дафна отчаянно боролась с краем его футболки, пока он не потерял терпение и не сорвал ее с себя, бросив на пол. Когда они легли обнаженные, их тела блестели от дневного пота. Хэйден почувствовал, как тепло Дафны окутывает его. И вздохнул, будто погрузился в горячую ванну.

Они пробовали друг друга на вкус - соль пота на коже, слабый привкус семени, и теплую горечь вагинальной смазки. Их жидкости смешались в ни на что не похожий коктейль, и они пили его запоем. Это был заключительный акт причащения. Последний пир, накрытый на столе из липкой плоти. Бокалы с ободками из эмали или половых губ, и хлеб, пробуемый изучающими языками.

Когда все кончилась, Дафна перевернулась на бок, спиной к Хэйдену, и зарыдала. Мостик плоти, соединявший их, был достаточно гибким и позволял чуточку свободного движения.

- Ты уверен, что мы хотим этого?

Хэйден прижался всем телом к ее спине, обхватив сзади ей живот.

- Нам это необходимо. Мы не счастливы. Давно уже.

- Я ненавижу это.

- Идем, - сказал Хэйден, предлагая свою руку. - Давай отмоемся от вчерашнего дня.

Они сдвинулись на край кровати и посидели там какое-то время. Дафна вытерла слезы, проложившие ручейки туши на щеках, прежде чем встать.

В ванной смрад канализации был почти невыносимым.

- Думаю, пахнет из-под раковины, - сказал Хэйден. Он наклонился, почувствовав сопротивление, так как Дафна осталась стоять, потянул ее за руку, и распахнул дверцы шкафа. Запах едва не сбил их с ног.

Под ржавым брюхом раковины, свернувших клубком, лежало животное с маслянистой черной кожей. Оно походило на раздавленную на дороге лягушку, с туловищем, по форме напоминающим личинку. Его морда ухмылялась Дафне и Хэйдену ртом, полным зубов, похожих на загнутые героиновые иглы.

- Это что за хрень? - спросил Хэйден.

- Катализатор.

- Что? - воскликнул Хэйден. - Куратор тебе еще что-нибудь говорил?

Животное издало звук - что-то между писком и кваканьем - исторгло на пару поток желтой желчи. Попав им на кожу, та начала шипеть и пузыриться.

Хэйден завизжал, пытаясь стряхнуть желчь, обжегшую кожу возле левого глаза. Дафна издала низкий вой и вытерла сгустки с грудей и шеи. Не устояв на ногах, пара растянулась на полу.

Животное потужилось и выпустило очередной поток рвоты, брызнув в то место, где были соединены их тела.

Вот оно. Разделение началось.

- О, черт, что нам делать? – задыхаясь, выпалила Дафна.

- Пусть прожжет насквозь.

Боль была мучительной. Малейший сквозняк жег обожженную плоть словно удар хлыстом. Кислота разъедала мышцы и вены, окрашивая в красный желтую пену вокруг раны. Медленно стекала и капала на пол со слабым булькающим шипением.

Кислота растворила уже половину плотского мостика, когда достигла крюка, соединяющего Хэйдена с Дафной. Как только первая капля коснулась крюка, что-то проснулось внутри Хэйдена, и его тело взбунтовалось.

Он закричал, и из плеча у него вырвалось похожее на щупальце сухожилие со вторым крюком на конце и метнулось к Дафне.

Она отпрянула. Крюк нанес ей глубокий порез вдоль ключицы, отступил и набросился снова.

Хэйден схватил щупальце посередине и стал тянуть. Он почувствовал в груди какой-то дискомфорт. Раздался хлопок, вслед за которым хлынул фонтан крови и лимфы. Щупальце выскользнуло, словно дохлая змея. Хэйден швырнул его через всю комнату.

Крюк, находившийся в боку Дафны, начал извиваться под разъедающей его кислотой, посылая в воздух струю дыма.

Третье щупальце вырвалось у Хэйдена из бедра, оставив широкую рану. Он увидел, как четвертое проскользнуло под кожей живота, после чего выстрелило с ярким фонтаном крови. Извиваясь, забрызгивая пол и стены красным, щупальце атаковало Дафну. Крюк скользнул по лобку, рассек плоть до самого пупка и проник под кожу.

Хэйден стал вытягивать крюк из Дафны, а затем вспомнил про канцелярский нож.

- Быстрее, сюда! - закричал он, когда щупальце из его бедра бросилось на Дафну, в борьбе за добычу.

Голые, они вместе поползли по полу, пробираясь в главную комнату. Как только они добрались до алтаря, крюк из бедра Хэйдена пронзил жировую ткань под ягодицами Дафны. Она вскрикнула от боли.

Покрытый кровью, словно переросший выкидыш, Хэйден потянулся и схватил с алтаря канцелярский нож. Выдвинул лезвие и начал резать щупальца.

Закончив, он взялся за оставшуюся плоть, соединявшую его тело с Дафной.

- Нет! - закричала она, но он принялся резать, не обращая на нее внимания.

Дафна закусила губу от боли. По лицу у нее лились слезы. Неосознанно, она схватила свободную руку Хэйдена и сжала так, что кожа побелела. Еще несколько движений канцелярского ножа, и они разъединились.

Хэйден громко застонал и тяжело опустился на пол. Он заплакал, громкие душащие рыдания угрожали разорвать ему легкие и гортань.

Дафна лежала на спине и дрожала. Ее тело было покрыто сеткой крошечных красных рек. Никогда ей не было так холодно и одиноко.

Ее рука медленно выскользнула из его.

***

Куратор вошел в свой частный музей, просторную залу, доверху заваленную артефактами миллионов разорванных отношений. Глядя сквозь прорези своей маски и хрипло дыша, он направился к последним пополнениям свой коллекции. Среди них было два плюшевых медведя - мальчик и девочка. Поставив их в непристойную позу, он принялся мастурбировать. Удовлетворяя себя, Куратор вспоминал Хэйдена и Дафну. Как молоды они были. Как отчаянно хотели разделиться.

Когда Куратор кончил, забрызгав мишек семенем, он пришел вдруг к выводу что после того вечера в мотеле шрамы у Хэйдена и Дафны уже никогда не заживут. Это место источало запах потери, печали и боли.

Лучшего места Куратор и представить себе не мог.

Пол Шримптон

Последний холст Уолтера

Уолтер Хаймбах сидел один в своей весьма тесной квартире.

Освещаемый лишь голой, свисающей с потолка лампочкой, он осторожно добавил еще один мазок на большой, растянутый перед ним холст.

Уолтер был стар, а его лицо несло печать жизни, полной чудес и несчастий. Кожа его была сухой, как пергамент. Испещренная глубокими морщинами, она походила на рельефную карту.

Скудная обстановка говорила о многом. Этот человек был беден. Богатство для Уолтера было чем-то недостижимым. Он всегда едва сводил концы с концами. Наверху пошарпанного шкафа собирал пыль старый кожаный чемодан. На прикроватном столике посреди впечатляющего количества таблеток и бутыльков с лекарствами ютился маленький переносной телевизор. Картинка шла полосами и мерцала, а из крошечных динамиков сочился жестяной смех. Единственная кровать была заправлена грязными простынями с измочаленными концами. Стены не были украшены поднимающими настроение фотографиями. Его семья покинула этот бренный мир много лет назад. Уолтер вел уединенную жизнь.

Ни жены. Ни детей.

Когда-то давно у него была сестра. Но к концу своей столь же однообразной жизни она окончательно утратила рассудок. И уже десять лет как была мертва. Ее обнаружили на диване у себя в гостиной, с руками сомкнутыми на горле. Она задохнулась за просмотром своей любимой "мыльной оперы". Умерла, подавившись леденцом. Бесчисленные кошки почти две недели составляли компанию трупу, пока ее не нашли. Или то, что от нее осталось. Большую часть своей взрослой жизни она предоставляла приют бездомным кошкам. И к моменту ее "возвышенной" смерти выводок этих тварей разросся до впечатляющих размеров. Подавляющий, стойкий запах кошачьего дерьма буквально пропитал весь дом. И отпугивал посетителей, стоило им ступить на порог.