Толстолоб (ЛП) - Ли Эдвард. Страница 2

Его звали Толстолобом из-за врожденной гидроцефалии. Хотя сам он не знал что такое "врожденная гидроцефалия". Тем более, что такое "шейка матки" и "задняя стенка влагалища". Голова у него формой и размером была, как арбуз, огромной и лысой, с большими кривыми ушами, похожими на раздавленные пирожки с картошкой. Ходил слух, что мать Толстолоба померла сразу, как только разродилась им. А еще поговаривали, что, когда процесс родов забуксовал, Толстолоб прогрыз себе путь наружу своими кривыми и острыми, как бритва зубами. Толстолоб верил этим слухам. Возможно, Толстолобом его прозвали еще по одной причине - между ног у него болталась 14-ти дюймовая елда (35,5 см - прим. пер.). Честное слово, четырнадцать дюймов в длину, и толще, чем предплечье нормального человека. Ходил слух, что в момент рождения она у него была в боевом состоянии. Да, эта огромная елда стояла у него еще до того, как он прогрыз себе выход из мамкиной "дырки".

Толстолоб верил этим слухам.

Он выжал из себя остатки молофьи, натянул комбинезон и доел мозги дохлой девки. Человеческие мозги, кстати, на вкус был, как теплый подсоленный омлет. Это для тех из вас кто не знает. Толстолоб дюже их любил, как, впрочем, и печень. Это хорошая жрачка. Еще он любил пожевывать кусочек женской груди, пока бродил по лесу, так же, как обычные парни жуют табак.

Однако Толстолоб не то, чтобы искал, кого бы трахнуть. Ничего такого. На самом деле он просто слонялся там, как и в те времена, когда жил в Нижнем Лесу со своим Дедулей. Нижний Лес, - так называл его Дедуля. Мы живем здесь, в Нижнем Лесу, Толстолоб, и Внешний Мир нас не волнует.

Внешний Мир?

Толстолоб всегда гадал, что это за место, поскольку никогда там не был. Его всегда туда тянуло, но Дедуля сказал, что Внешний Мир - это нехорошее место, где полно плохих людей, и лучше им туда не соваться. Но Дедуля умер...

И Толстолоб догадывался, что давно пора двигаться дальше, выбираться из темноты Нижнего Леса во Внешний Мир. Понимаете, после смерти Дедули, в душе у Толстолоба появился странный зуд, причину которого он не мог понять. Внешний мир манил его, как озеро манит форель во время нереста, как скворец криком приманивает другого скворца, точно так же. Так это представлялось Толстолобу. Хотя он был не достаточно умен, чтобы понять, что это Внешний Мир взывает к нему, манит его.

Да, что-то взывало к Толстолобу. По-любому. Возможно, это - глас божий, либо шепот его судьбы. Он точно не знал.

Но Толстолоб знал одно.

Что бы это ни было, он обязательно это выяснит.

2

Записка, которую он оставил - эти тупые, убогие каракули - никак не шла у нее из головы. Дорогая Чэрити. Извини, что прошлой ночью ничего не получилось. Желаю тебе счастливого пути. Нэйт. Что это значит? Извини, что ничего не получилось. Но...

У нее и так никогда не получалось, поэтому записка озадачила ее. Взять ее и Нэйта. Он - славный, умный, работает преподавателем на кафедре английского языка. А еще он привлекательный. Они хорошо поужинали в китайском ресторанчике, приятно побеседовали. Она рассказывала ему о предстоящей поездке к тетушке, и он, казалось, слушал ее с искренним интересом. Затем они поехали к ней домой и...

Все полетело в тартарары. Как и всегда...

Разве ее вина в том, что во время занятия любовью она ничего не чувствовала? Но мужчины, должно быть, тоже ощущали ее нечувствительность, и их примитивное эго страдало от этого. Потом они уходили и никогда не возвращались, даже не звонили. Нэйт, хотя бы, додумался оставить записку. Но он тоже никогда больше не пригласит ее на свидание - Чэрити знала это. Никогда больше не взглянет на нее, как прежде.

Отчаяние закалило ее. За все эти годы она привыкла. Сейчас, конечно же, было не время тужить над ее беспрестанными романтическими неудачами.

Она заставила себя думать о поездке. Тетушка Энни. Прошло несколько лет с тех пор, как она последний раз слышала о своей тетушке, и несколько десятилетий, с тех пор, как последний раз видела ее. Это была длинная история, и Чэрити понимала, что большая ее часть связана с чувством вины. Тетушка растила ее, пока ей не исполнилось восемь (отец Чарити погиб во время обвала на шахте, а матушка вскоре после этого покончила с собой), и фактически заменила Чэрити мать. Но, то было в Люнтвилле, а не в Колледж-Парк, шт. Мэриленд, от которого рукой подать до Вашингтона. Крошечное, заросшее лесом местечко между Аллеганскими горами и Аппалачами. Пансион Тетушки Энни, медленно, но верно приходил в упадок. Из-за отсутствия денег штат объявил тетушку "непригодной для домашнего опекунства". Таким образом, Чарити перевели в приют другого штата (в ее собственном для нее места не нашлось). Конец истории. Или, в некотором смысле, начало.

Двадцать два года спустя, она внезапно обнаружила, что все еще хорошо помнит "родной дом". Ту зеленую холмистую местность, где раньше жила. На прошлой неделе тетушка Энни позвонила Чэрити и пригласила "вернуться домой".

А ее дом был не там, где она жила сейчас, верно? Ее дом был там, где она родилась.

Поэтому, почему нет? - подумала она.

Было бы неплохо уехать ненадолго. Тем более, у нее накопилось достаточно дней отпуска. И она должна была признать, что как только услышала по телефону голос тетушки Энни, у нее тут же появилось желание вернуться к своим корням. Все эти торговые центры, смог и хождения по университетскому бульвару в час пик только укрепляли ее желание уехать. Я вернусь в Люнтвилль, - решила она в ту же ночь. Вернусь туда, откуда я родом, повидать женщину, которая сделала все возможное, чтобы вырастить меня.

Это решение заставило ее забыть о других проблемах и неудачах. И почувствовать себя возрожденной. Несмотря на захолустность ее родной местности, там определенно существовало множество вещей, достойных внимания. Простой народ, простая идеология, полная противоположность той ежедневной суете и беготне, которой она предавалась. Возвращение пойдет ей на пользу.

И хотя машиной она не владела, у нее был водитель. Чэрити разместила объявление в местных газетах, в том числе, в "Вашингтон пост". Одна из журналисток "Пост", Джеррика Перри, тут же ей позвонила и сообщила, что планирует короткую поездку в ту же местность. Что у нее есть машина, и она с радостью возьмет с собой Чэрити, если та примет на себя часть расходов. Решено. Завтра утром она уезжает.

И она покидает не только Колледж-Парк, шт. Мэриленд, верно? Она покидает все свои неудачи, разочарования и потери.

Не то, чтобы она была неудачницей. Она преодолела невероятные трудности, не так ли? Приют, одиночество, ночи, когда она лежала без сна, размышляя над своей неприспособленностью. Она пробивалась вперед, упорно трудилась, чтобы получить образование и административную работу в колледже, ходила на вечерние занятия. На это требовалось время, но она знала, особенно со своим средним баллом 3,4, она обязательно получит свою степень в области бухгалтерского учета. У нее получится.

Но пока...

Голова у нее была занята одной мыслью.

Завтра, - подумала Чэрити Уеллс, глядя из окна своей квартиры, - я еду домой.

3

Все ее мысли должны быть заняты этой статьей. Газета заплатила ей полторы тысячи вперед, и еще тысячу она получит, как только предоставит текст. Хорошие деньги за особое задание, при том, что ее основное жалование тоже было немаленьким.

- Сосредоточься на работе, Джеррика, - пробормотала она вслух.

Этот скандал, который произошел у них с Микой. Господи. Ее парень все никак не мог угомониться.

- У тебя реальная проблема, Джер, - сказал он, заявившись к ней в тот вечер. В тот момент Джеррика была в постели не с одним, а с двумя мужчинами. - Это то, чего ты хочешь? - спросил он, ни капли не смутившись от увиденного. Двое мужчин оделись за рекордное время и ушли. Но Мика остался.