Живая машина. Книга I. Секрет бессмертия (СИ) - "StarStalk147". Страница 24

Тёмные коридоры напомнили Урси о его прошлом в абсолютной темноте, где он шёл, не зная куда. Мастер назвал это место мифическим Небытием — измерением, куда уходят души умерших, но не ушедших, чтобы вечно бродить в бесконечной тьме. Более жуткой участи, по мнению медведя, быть не могло, и он очень боялся вернуться в это состояние. Проиграв резкой атаке офицеров и ферзя Лункса, он разочарованно шёл по коридору в их комнату с шахматами в руках. Вдруг сзади зашуршала оконная рама, и какая-то тень шевельнулась в темноте комнаты рядом. Остановившись, Урси повернул голову в сторону движения.

«Кто здесь?» — вздрогнув, хотел было крикнуть он, отступая в сторону двери, но внутреннее чутьё подсказывало ему, что сейчас лучше вести себя тихо.

Неожиданно все лампы в коридоре замигали, и перед его глазами к темнеющим обоям прилепилось чёрное долговязое существо с жутко смеющейся белой маской вместо лица. Не заметив его, оно повернулось к нему спиной, прислушиваясь к звукам в доме. Воспользовавшись этим, Урси осторожно начал отступать назад, надеясь тихо сбежать вниз, к Мастеру, чей голос он слышал с кухни. Но увы, позади раздался электрический треск и его окатило снопом искр — одна из ламп не выдержала напряжения и разорвалась, сыпля осколками на пол. Существо резко обернулось и глянуло на него светящимися точками в прорезях маски.

— Время пришло! — тот голос, что когда-то звучал у него в голове, раздался из гротескного рта незнакомца. В зловещем молчании, оно с удивительной прытью помчалось на него, и Урси вскрикнув, выронил шахматы и упал на пол, закрывшись рукой. Цепкая когтистая ладонь коснулась его лба, и он начал проваливаться в темноту. «Нет! — закричал он, но не услышал своих слов. — Только не это! Я не вернусь туда!»

— Урси! — услышал он окрик откуда-то издалека. В отличии от голоса белой маски, он был живой, реальный, и он прогнал поглощающую темноту.

Когда он открыл глаза, рядом никого не оказалось. Проверив все системы и не обнаружив неполадок, Урси тряхнул головой. «Что это? — спросил он сам себя. — Что за сбой? Помехи в сенсорах или реальность?» Как некстати вспомнилось, что он сегодня получил куском трубы по голове, но голос запомнился настолько реальным, что он отбросил идею галлюцинаций.

— Урси! — по лестнице, перескакивая сразу через пять ступенек, бежал Вульпи, быстро оказавшись рядом с ним. — Что случилось? — тревожно спросил он, помогая ему подняться.

— Я видел… — он приложил руку к голове, пытаясь утихомирить помехи. — Я не знаю, что я видел. Вульпи, слушай, когда ты только возродился, ты не слышал голос у себя в голове? Такой глубокий, мрачный.

— Слышал, — очень странно было наблюдать беззаботного лиса посерьёзневшим, — и даже видел то ли белое лицо, то ли маску… она приказывала мне бежать куда-то в город, но я врезался в дерево и…

— Оборвал связь, — Урси лихорадочно соображал. Наконец, кусочки картинки начали складываться, — Вульпи, это серьёзно, я только что видел это существо прямо здесь, в коридоре! Думаю ты, я и наверняка ещё Хара и Кари как-то связаны с ним в прошлом!

— Думаешь, кто-то в кафе что-то знает про эту тварь? — Вульпи посмотрел на лестницу. — Но как нам узнать это? Не думаю, что другие люди так же дружелюбны как Мастер.

— Сначала нам нужно попасть туда, — Урси замолчал на секунду, — боюсь, если мы хотим узнать о своём прошлом, то нам придётся расстаться с Мастером и Лунксом.

— Но почему? — громко возмутился лис, и тут же смутился. — Извини. Почему, мы должны уходить? Они наши создатели и друзья, мы не можем…

— Мы обязаны! Те аномалии, что с нами происходят, касаются только нас. Прости Вульпи, — он виновато опустил голову, — нам придётся пойти своим путём. Я скажу Мастеру, что мы будем готовы уже завтра, — он поднял шахматную доску, — и только из-за того, что Хара и Кари должны выучить язык.

***

Ночное летнее небо горело мириадами звезд, пульсирующих в таинственном вальсе. Звуки леса не стихали ни на секунду: то стрекотали сверчки, то ухала сова, порой было слышно тявканье лисицы, сливаясь в общую гармонию, умиротворяя разум. Когда анимагены вышли из дома, их встретил полный белый диск Эметула, ярко освещающий реку и долину под ними, отбрасывая блики в глазах восхищенных анимагенов. Они решили не заходить в чащу, а пройтись по краю холма, чтобы не заблудиться в ночном лесу. Впереди всех бежал Вульпи, хоть и без криков, но так же бодро гоняя полусонных зайцев из кустов, иногда так далеко забегая в чащу, что виднелись только его светящиеся жёлтые глаза. Из-за внутренних процессов у всех анимагенов довольно заметно светилась радужка, придавая им в темноте жутковатый вид. Но ни капли страха не было у самих друзей, неспешно прогуливающихся среди деревьев. Дойдя до поваленного бревна на краю склона, они расположились на нём, глядя на звезды и горящий ночными огнями город, который переливался голубым светом уличных фонарей, неоновых вывесок и маяков антенн.

— … и когда я схватил болтающуюся деталь, конструкция не выдержала и посыпалась на меня, — увлечённо рассказывал Лункс истории из своей жизни, — вы бы слышали тот грохот! Я думал, у нас потолок упадёт!

— Это было похоже на тот грохот, когда я перевернула прессовочную машину? — поинтересовалась у него Хара, весело глядя на рысью морду. — Или это как ультразвук, что издает Кари при виде мыши?

В ответ та только показала ей свой острый птичий язычок. Оказалось большой проблемой уговорить Кари вылезти из дома в лес «полный мышей и прочей гадости». К тому же, попав на кухню, она обнаружила, что ей безумно нравится смешивать продукты в блюда, правда, совершенно несъедобные. Канарейка сопротивлялась, упираясь всеми конечностями, но, наконец, её посадили на плечи Вульпи, где она ехала, обхватив его голову руками. Однако когда она обнаружила, что ей ничего не угрожает — мышей под ногами не водится, а друзья смело и без всякой опаски идут по мягкой почве, она сама слезла с «измученного» лиса. Сам Вульпи был только рад лишний раз побыть с Кари, не в силах объяснить самому себе, что же влечёт его к ней. Урси и Лункс уже знали по рассказам лиса, что у него «генератор к ней неровно гудит», но и они не смогли объяснить, что же происходит, и почему она на него так влияет. Сидя рядом с ней на бревне, Вульпи, и без того чудаковатый, начинал вести себя и вовсе неадекватно.

То он пытался петь, то рисовал пальцем на земле какие-то фигурки, отдалённо напоминающие его и Кари, то начинал бегать взад-вперёд, неся какую-то несусветную ерунду про душу, звёзды, лес, белок и анимагенов. На удивление спокойная Кари, выбравшая себе из одежды голубые шорты и рубашку в клетку, с улыбкой наблюдала за его ужимками, иногда даже хихикая, тем самым поощряя лиса на более смелые поступки. То ли врождённое терпение, то ли ответное влечение заставляло её это делать, но Кари не хотелось, чтобы Вульпи уходил. «Он милый, — с улыбкой думала канарейка, глядя как тот собирает какую-то траву у корней дерева, — странный, но такой милый». Правда, так считала только она. Хара, с минуту понаблюдав за ним, выставила диагноз: «долбанутый», а Лункс и вовсе рассыпался в язвительных выражениях о его деятельности. Конечно, он не стремился задеть чувства лиса, но уж слишком заманчивы были старания рыжего анимагена, чтобы не воспользоваться этим для тренировки своего красноречия. Лишь Урси, после «встречи» со своим страхом, молчал. Ни прекрасные виды, ни близость природы уже не могли оторвать его от тяжких мыслей о том, что их просто кто-то использует как инструмент для достижения своих целей. «Люди создавали роботов, как помощников, — вспоминал он прочитанный ранее учебник по истории, — но они не заметили, как роботы стали живыми…» Рассказав Мастеру и остальным о своем намерении отправиться завтра, он встретил шквал негодования со стороны анимагенов, но сам робототехник только развёл руками: решайте сами, либо завтра, либо в конце недели. И, разумеется, все, кроме насупившегося медведя, проголосовали за конец недели.

— Эй, что я вижу! — воскликнул Лункс, показав пальцем куда-то вниз. Там, уютно расположившись в кустах, стоял маленький грузовой энергомобиль и горел костер, вокруг которого мелькали тени троих людей. — Вульпи, не хочешь развлечься? — спросил он подбежавшего лиса, злорадно потирая руки. — Сейчас будет потеха!