Аромат апельсинов (ЛП) - Харт Меган. Страница 16

Джонни молча хлопотал на кухне. Он наполнил водой чайник, поставил его на плиту. Горелка шипела, выпуская искры, но Джонни что-то покрутил, и взметнулось голубое пламя.

— Проклятая штуковина, — пробормотал он себе под нос.

«Словесный понос!» Это высказывание Джен. Тогда я над ней посмеялась, но теперь поняла её. Пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержаться и не лопнуть от первой глупой мысли, которая пришла мне в голову. Я пользовалась умеренным успехом.

— У вас очень красивый дом.

Джонни издал непонятный звук и достал из шкафа две огромные чашки. Затем открыл маленькую жестяную банку, наполнил заваркой ситечко. Из другого шкафа появился фарфоровый заварной чайник.

— Вы, наверное, вложили в него много труда, — продолжала я.

По словам моего отца, только дурак говорит, чтобы заполнить тишину. В данный момент он бы мной не гордился. На Джонни, кажется, я тоже не произвела впечатления.

— Как долго вы здесь живёте?

— Пятнадцать лет.

Прежде, чем дать мне ответ, мужчина перелил кипяток в чайник, отнёс его на стол, поставил рядом с чашками и водрузил на него старомодную тряпичную куклу. Из холодильника достал молочник.

Джонни готовил мне чай! В реальность ситуации поверить сложнее, чем проснуться в середине 70-х. Я сидела, сложив руки на коленях, и наблюдала за процессом. Мужчина положил три ложки сахара, щедро плеснул молока и подвинул чашку ко мне. Я обхватила её руками, но отпить не осмелилась. Боялась облить блузку и предстать перед его глазами полной идиоткой.

— У вас очень мило, — произнесла я. — Красивый дом.

Джонни поднял на меня взгляд.

— Пейте свой чай.

Я немножко подула и осторожно отхлебнула. Отменный вкус, я всегда себе такой заваривала. Мой желудок успокоился. Потом заурчал.

Джонни к чаю так и не приступил. Он поднялся, вынул из ящика для хлеба пачку печенья и положил её на стол.

— Может побольше сахара?

— Нет, спасибо. Всё отлично.

Он вытащил из пачки печенье, положил передо мной.

— Съешьте.

Произнеси он эти слова с улыбкой или ласковым голосом, я бы последовала его указаниям. Это был мой любимый сорт печенья, кроме того я проголодалась, и мне требовался сахар. Но что-то в его тоне и взгляде заставило меня проявить упрямство.

— Нет. Спасибо.

Джонни пожал плечами, взял себе ещё одно печенье, зажав между большим и указательным пальцем. Покрутил его туда-сюда, как иллюзионист, который готовился показать фокус с монетой. Он посмотрел на печенье, потом перевёл взгляд на меня. Когда он откусил, оно раскрошилось. Джонни облизнул крошки с губ. Мне пришлось сосредоточиться на чашке в руках.

Чай колыхался, как жидкое стекло в сцене из фильма «Парк Юрского периода», когда приближался тираннозавр. Но, здесь, я уверена, тираннозавров не было.

— Угощайтесь, — предложил он.

Глупо отказываться от печенья, и я уступила. Сладость расплывалась по моему языку, и хотя это был, вероятно, эффект плацебо, мой желудок тут же успокоился, а в голове прояснилось. Я облизала с кончиков пальцев растопленный шоколад и отпила большой глоток чая.

Приступ прошёл, воспоминания о вкусе Джонни вытеснили шоколад и чай. Жалко избавляться от ощущений, но они становились всё короче и короче, потом исчезли окончательно. Со вздохом я взяла ещё одно печенье.

— Печенье не слишком вкусное, — Джонни произнёс эти слова не с извинениями, а как констатацию факта. — Домашнее вкуснее.

— Домашнее всегда вкуснее, — согласилась я. — Но думаю, надо брать то, что можно взять, не так ли?

— Да, — без намёка на улыбку мужчина откинулся на спинку стула, глаза закрыты, губы сжаты в тонкую линию. — У вас немного порозовели щеки.

— Я чувствую себя гораздо лучше. Большое спасибо. Это именно то, что мне было нужно, — я подняла чашку и указала на печенье, молясь при этом, чтобы не размазать шоколад вокруг рта.

— Да. Я знаю. С вами теперь всё в порядке?

Я кивнула.

— Да. Спасибо. Большое спасибо.

Джонни глянул на часы, которые висели на стене кухни.

— Вы живёте где-то поблизости?

— Да. Переехала сюда несколько месяцев назад. Вниз по улице, — и добавила, — в сорок третьем доме

«Словесный понос». Я тоже ему поддалась. К счастью, Джонни прервал меня прежде, чем я сказала очередную глупость… Например, предложить, проводить меня до дома и позаниматься сексом до рассвета.

К сожалению, он поднялся и недвусмысленно дал мне понять, что пора уходить. Я остановилась на передней террасе.

— Спасибо, мистер Делласандро.

«Я знала, что теперь он меня поцелует. Или я его. Прижмёт меня к стене и засунет руку под мою юбку. Мы прямо здесь на этих ступенях займёмся…»

— Будьте осторожнее на улице, — с этими словами Джонни захлопнул дверь перед моим носом.

Он даже не спросил, как меня зовут.

***

— Не может быть, — в голосе Джен одновременно звучали страх и восторг. — Он пригласил тебя в дом? И предложил печенье? Вот, чёрт, дорогая… а он не предлагал тебе сесть к нему на колени?

— Побойся Бога, конечно же, нет. Хотя, на самом деле, жалко.

— Да, действительно, жаль, — подруга покачала головой и протянула мне юбку, которую сняла с полки. — Что думаешь?

— На редкость безобразно, — я пощупала ткань. Полиэстер, какая-то мешанина зелёного и оранжевого цветов. — Но, в каком-то смысле, интересно.

— Потешаешься? А это? — она подняла платье, которое выглядело, как футболка с юбкой, но состояло из цельного куска. — Для него есть подходящий ремешок.

— Это за полцены, — ответила я, бросив взгляд на ценник. По средам в магазине Армии Спасения проходил день скидок. Мы с Джен еженедельно ходили туда поглазеть. — Куда ты его хочешь носить?

— О, думаю, на работу. С классными сапожками. Может, немножко подрежу юбку. Мне нравятся такие рукава.

Рукава, действительно, шикарные. Узкие — в запястьях, широкие и пышные — в проймах. Мне шли вещи модных тенденций, но Джен в этом платье смотрелась, несомненно, сногсшибательно.

— Оно придаёт тебе артистический вид.

— Ты так думаешь? — она приложила к себе платье. — Да, полагаю, это то, что надо.

Девушка положила обновку в тележку, и мы отправились вдоль по коридору. По средам в магазин набивалось столько покупателей, что нам приходилось совместными усилиями продвигать тележку вперёд. Я сняла со стенда простенькое чёрное платье с V-образным вырезом и слегка расклешённой юбкой. В качестве бонуса на лифе сверкала брошка. По какому случаю надевать это платье, я не имела понятия, но оно тоже отправилось в тележку. Наверное, я не смогла устоять перед ценой в пять долларов.

— Прелесть, — констатировала Джен. — А теперь расскажи-ка мне подробнее о Джонни. — Как у него дома? Он к тебе приставал?

— У него шикарный дом. Нет, не приставал. Он ждал, не дождался от меня избавиться.

— Паранойя, — она сняла с полки синее платье без рукавов. — Красивый цвет.

— Да. Но думаю, удивляться не стоит. Я свалилась на него посреди тротуара.

Джен засмеялась.

— И ты не смогла удержаться от вопроса, нельзя ли укусить его божественную задницу?

— До этого не дошло. Знаешь, я схожу к рубашкам, — с платьями пора закругляться. В противном случае, у меня появиться куча шмоток за двадцать долларов, которые лягут в моём шкафу мёртвым грузом.

У меня имелась теория относительно покупок в секонд-хенде. Если я ищу что-то определённое, то бегаю из магазина в магазин и теряю на это несколько часов. Но стоит мне войти в секонд-хенд, как нужная вещь сразу находится. Однажды я искала кардиган совершенно немодного изумрудного цвета, идеальный вариант нашёлся в магазине Армии Спасения. Когда мне понадобилась джинсовая куртка взамен забытой в отеле, я выбрала подходящую из десяти образцов, представленных в отделе уценённых товаров местной церкви. Иногда меня озаряло предчувствие, которое оказывало на меня сильное влияние.

Возможно, это проблема восприятия, но в нужный момент у меня всегда открывались глаза.