СД. Том 14 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 11

Приняв низкую стойку, он вытянул перед собой правую руку и, раскрыв ладонь, сделал легкое движение, будто толкнул вперед воздух.

Хаджар, интуитивно, без всяких видимых на то причин, взмахнул клинком и вокруг него свился кольцами черный дракон. А меньше, чем через мгновение поток алого свечения, сформировав исполинскую лапу медведя, величиной превышающий десяток метров, полетел в горизонтальном выпаде.

Там, где он касался земли, та плавилась и оседала в глубокой траншее на несколько метров в глубину и столько же в ширину.

Удар, прилетевший по лучшей защите Хаджара, заставил прогнуться драконьи чешуйки внутрь кокона. Хаджар буквально видел, как сквозь защиту просачиваются потоки силы Догара. Силы, которой тот не обладал при жизни.

А значит, не мог и после смерти.

Хаджар перевел взгляд на Красный Туман. Сидхе сидела на своем кровавом троне и, поджав губы, наблюдала за происходящем. Прекрасная, кровавая и… холодная.

Сидхе, которая указывала Смерти на того, к кому последней следовало проложить тропу. Сидхе Зимнего Сада, укрывающая утро тьмой — Ана’Бри.

Не увидеть между ними родственного сходства было невозможно.

— О прекрасная Красный Туман! — буквально закричала Тенед после того, как первая атака Догара схлынула, оставив за собой пылающие в воздухе багрянцем, кровавые листья. — В этот раз твое испытание слишком…

— Помолчи, дочь Хозяев Небес, — перебила принцессу сидхе. — Это мое испытание. И лишь я решаю, каким оно будет, — после этого она посмотрела в глаза Хаджару и тот не обнаружил во взгляде фейри ничего, кроме жгучей ненависти. — Все Сидхе тьмы и войны — сестры. Ана’Бри была младшей из нас. Семьдесят второй Сидхе. Ты забрал её у нас. И за это примешь смерть от рук своего собственного командира.

Дэдхи’Ашане взмахнула рукой и Догар, запрокинув голову к черному небу, взревел разбуженным от спячки, голодным медведем. Алый туман собирался вокруг него вертикальным вихрем из крови и предсмертных стонов, пока не исчез в призрачной кроне мертвого дерева, укрытого багровым саваном.

Перед Хаджаром стоял трехметровый воин, закованный в кровавую броню. Внешне она была чем-то похожа на шкуру медведя, но орнамент выглядел застывшими в предсмертной агонии мертвыми воинами.

Хаджар посмотрел себе под ноги. То, что он принял за землю, на самом деле являлось сплавом из сотен тысяч мечей и доспехов. То, что некогда принадлежало воинам, после смерти оставалось на залитой кровью земле. Которая впоследствии давала всходы, пропитанные чужой болью, страданиями и одиноком ожиданием того, когда Костяная заберет тебя к дому праотцов.

Это была земля Дэдхи’Ашане. Её вотчина. Место сила. Там, где, разве что, лже-боги или сущности сродни Хельмеру, Фрее и иже с ними, смогли бы её ранить.

— Кто бы передо мной не стоял, — прорычал Хаджар. — это не мой командир. Он пал, сражаясь за родину. За своих близких. Он был героем. Настоящим. Ты же выставила против меня жалкого монстра. А ни один монстр, не сможет одолеть другого, сильнейшего монстра.

С этими словами Хаджар прислушался. Он прислушался к стуку своего сердца, мерным ритмом отбивающим свой неустанный ход. Прислушался к словам Тенед, которые почти не были слышны из-за призрачного кокона защитного артефакта, окутавшего её тело.

Прислушался к поступи Рыцаря Красного Тумана, внутри которого, где-то глубоко, застыл облик Догара. Того, кто объяснил Хаджару, что такое честь, показал, где отыскать совесть и взять силы, чтобы удержать её в своих руках.

— Прости, командир, — прошептал Хаджар. — я не смог выполнить твоего наказа. Путь чести оказался для меня слишком тяжел.

Имя Ветра, как только отзвучал последний слог искренних слов сожаления, вошло внутрь души, а затем и плоти Хаджара.

***

Тенед смотрела на стоявшего перед ним дракона. С мечом, в простых хламидах, против рыцаря, созданного древней Дэдхи’Ашане. Той, которой поклонялись в Мире Смертных еще до того, как Седьмое Небо стало обителью богов. Она была первой, кого называли Богиней Войны.

Но…

Тенед слышала поступь тысяч и тысяч солдат вовсе не в шаге Красного Тумана. Она чувствовала дыхание пороха и стали, которое слетали не с алых губ фейри. И над головой, небо, горящее пожаром войны, разрывало вовсе не красными, а синими молниями.

Буря пришла в это место.

Она гремела боевыми баранами.

Удар за ударом обрушивалась на землю нескончаемым потоком битвы. И каждый удар молнии тянулся все ниже и ниже к земле, пока не дотронулся до тела не дрогнувшего, молодого дракона. Его волосы черной гривой встали дыбом. Одежда затрепыхалась крыльями встревоженного орла.

Мышцы, и без того тугие и большие, налились силой и сталью. Пальцы сжали клинок так сильно, что, казалось, еще немного, и треснет рукоять.

Драконы, ревя в небесах, один за другим выныривали из растерзанных молниями небес. И, на краткий миг, Тенед показалось, будто она увидела, как среди вспышек молний стоит, скрестив руки на исполинской груди, старик, с лютней.

***

— Борей? — удивленно, даже неверующе, прошептала Дэдхи’Ашане. Один из Первых. Тех, кто сопровождал богиню Дану в её пути по бесконечности Безымянного Мира. Один из немногих, кто уцелел в битве с лже-богами — отступниками путей Дану.

Что мог делать этот старик, посвятивший себя уединению на родине ветра со своей лютней и воспоминаниями о былом воинском величии своих бурь и штормов.

— Ты потревожила покой командира Медведей Лунной Армии! — Дэдхи’Ашане посмотрела вниз, к подножию своего трона. Там стоял… нет, не дракон. Не демон. Не сидхе. Это был простой человек. Мешок плоти и костей. Жалкое создание лже-богов, которое они сотворили себе в вечное услужение и рабство. — Ты заплатишь за это!

Но из его глаз сочились синие молнии. Пылал кровавым потоком черно-красный клинок. А за его спиной, дрожащий от кипящий силы воздух, принимал обличие распахнутой драконьей пасти.

На левой стороне груди, из-под мантии Королевы Мэб, которая, к оскорблению последней, приняла вид простых хламид, светился древний символ.

— Белый Дракон? — вновь удивленно прошептала Дэдхи’Ашане. — но его род… — затем она увидела еще несколько символов и вновь подняла голову к небу.

Стоявший среди молний старик поднял ладонь над лютней.

Человек, бросившей ей вызов в её родных землях, вытянул перед собой меч.

Шторм стих на мгновение.

Сила перестала кружить вокруг Хаджара Дархана.

А затем прозвучал удар, который заставил содрогнуться даже трон Сидхе. И зазвучала музыка. Симфония бесконечной битвы.

— Нет… это невозможно… человек не способен, — шептала Дэдхи’Ашане. Она захотела встать с трона. Подойти к несчастному и своими руками вырвать из его груди сердце, но… не могла. Древний договор сковывал её крепче цепей, в которых на веки остался запечатлен на Горе Черепов Враг Всего Сущего.

— Это не имя ветра… — Дэдхи’Ашане направила всю силу, которую позволял договор, в своего Рыцаря. — я должна убить его. Убить прямо здесь и сейчас.

Глава 1229

Дикая, необузданная ярость клокотала в груди Хаджара.

Как можно было.

Как осмелилась она.

Потревожить сон того, кто жизнью расплатился за покой детей своей родины. За родные поля. За родные горы, реки и холмы. За матерей своих друзей. За отцов своих братьев. За жен и детей тех, кто отправился с ним в последний бой.

Непростительно!

Буря клокотала на небе, разрывая его мелкие клочья. Она терзала дым войны, ставший здесь облаками, вскрывая бескрайнюю синеву Ока Шторма.

Но еще большая буря билась о стенка того, что осталось от души Хаджара.

Красный рыцарь, стоявший перед ним, сжал кулаки-медвежьи лапы. Невооруженным взглядом было видно, как Дэдхи’Ашане вливает в него все больше и больше силы. Настолько, что зашевелились кричащие от натуги умирающие воины на брони. С плеч спустился плащ, в котором смешались крики и стоны раненных. А из шлема, закрывшего лицо Догара, поднялся рог, в котором легко угадывался наконечник копья Лунной Лин.