Мой любимый зверь! (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 9

Райо с ленивой грацией хищника неторопливо обошел меня, словно оценивая стати, и наконец предложил:

— У нас большая разница в весе и росте, давай попробуем игровую форму?

— Давай! — облегченно выдохнула я.

Без каблуков я казалась малышкой рядом с ним и естественно опасалась, что мне в схватке ненароком достанется больно. Фальк с Райо ободряюще улыбнулись — а дальше резкий захват и бросок. Мой личный идеал не красоты, а мужественности мгновенно уложил меня на лопатки, но так аккуратно, что я почти не ощутила удара. Он действовал стремительно и осторожно, а мне только и осталось лежать на спине и ошеломленно хлопать глазами.

Чрезвычайно галантный спарринг-партнер помог мне встать и жестом предложил повторить. Через полчаса он позволил мне перебросить его, а точнее «уронить», выведя из равновесия. Но и этого хватило, чтобы я, раскрасневшаяся и мокрая от усилий, вопила и прыгала от радости. Дальше Фальк и Райо наставляли меня, как избавиться от захвата, и хотя подобные тренировки являются обязательной частью подготовки в моей академии, клеранцы добивались от меня прямо-таки идеального выполнения приемов.

Но радость победы неожиданно омрачилась: меня, в отличие от Ровены, никто не пытался соблазнить. Битый час меня именно учили и в большинстве случаев, когда требовался тесный контакт, ведущую роль на себя брал Райо, а Фальк словно в тень уходил.

Потом, словно время пришло, Райо остался моим единственным тренером и изменился.

— Давай попробуй освободиться из моего захвата, — воспользовавшись моей невнимательность, он оказался у меня за спиной и перехватил под грудью.

Я попыталась выйти, как учили и наши, и клеранцы, старательно упиралась, пыхтела, дергалась, но Райо словно намертво приклеился ко мне. Более того, через минуту моих тщетных усилий его руки сместились на мой живот и грудь — ситуация перестала быть игровой, она стала игривой.

Чем сильнее я сопротивлялась, тем более интимными и жаркими становились ответные действия. Странно, но это возбуждало неимоверно, хотя никогда в жизни и при других поползновениях ничего подобного я не испытывала. А сейчас моя кровь походит на лаву, бегущую вниз живота. Я задыхалась, мне казалось, что губы Райо касаются моих волос, висков и шеи. В какой-то момент ощутила легкий, чуть болезненный укус, от которого позвоночник будто молнией прострелило и выгнуло. Глухой, чувственный стон вырвался из моего горла сам собой, а следом я ощутила вибрацию от мужского… рычания. И поняла: если вот сейчас чего-нибудь существенного не предприму ради свободы, лишусь девственности прямо здесь.

Сконцентрировалась, собралась — и совершила переброс. То, что мне это позволили, я поняла, оказавшись верхом на Райо, который с довольным видом вытянулся спиной на матах, положил ладони на мои бедра и мягко поглаживал, словно взбрыкнувшую лошадь усмирял. А я внутренней поверхностью бедер ощущала его — тот самый орган, который, судя по любовным романам и фильмам, должен быть большим, длинным, рельефным и головастым. А на самом деле, как пишут умные женщины и физиологи, важен не размер, а умение. И еще — желание и опыт. Лично мне по ощущениям показалось, что у Райо все это в полном комплекте есть.

Я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь отдышаться и не дрожать всем телом от усталости и дикого возбуждения. Пыталась выбраться из его рук, но оказалась в плену золотых глаз.

В чувство нас привела Ровена, которая, нависнув над нами, выразительно покачала указательным пальцем и абсолютно неожиданно для меня строго заявила:

— Хой Райо, не трогайте моего ребенка! Эрику отпустили в тур под мою ответственность, и я обязана вернуть ее домой такой же здоровой и… нетронутой, какой она была еще вчера!

Мне хотелось убить ее, причем самым жестоким образом. Разве так можно?

— Я… ты… — у меня не находилось слов, чтобы достойно поставить эту «мамочку» на место.

— Я вас понял, хая Ровена, — без улыбки, серьезно ответил Райо, лежа на спине и удерживая меня. А потом добавил: — Меня интересует не игра.

Ровена усмехнулась, отчего ее большие выразительные глаза вспыхнули почти зеленым ведьминским огнем:

— Эрика не играет, пока лишь играется, и я рада, что вы это понимаете, шир Алесио.

Я сбросила с себя мужские руки, встала на подрагивающих ногах, совершенно нечаянно обратив внимание на тот самый пресловутый и внушительный бугор, который гордо топорщился в паху, и наверняка покраснела окончательно. Одно утешило: я не шутку разозлилась и возможно все решат, что мои щеки загорелись от гнева.

— Кузина, давай отойдем в сторонку? — дернула ее за руку.

Но Ровена, не обращая внимания на мой убийственный взгляд, весело предложила:

— Хои, мы в раздевалку, встречаемся внизу, в «Повелителе океанов», вода и сауны помогут сбросить напряжение.

— Отличное предложение! — единодушно и с не меньшим энтузиазмом поддержали клеранцы.

В раздевалке я возмущенно прошипела:

— Кузина, какого лешего ты творишь?

— А что именно тебе не понравилось? — флегматично спросила она, этакая обычная девушка или уставшая спортсменка, которая экономит силы для будущих побед.

Куда только подевалась ее яркая сексуальность?

— Ну, во-первых, ты не имеешь права сообщать посторонним, иномирцам о моей…

Ровена вскинула руку, останавливая меня, а затем, приблизившись вплотную, шепнула на ухо:

— Вспомни, кто они, Эрика! Звери, которые притворяются людьми. Светский лоск и приличия — для других. Но звери любят охоту, она их заводит, заставляет отбросить условности и природную осторожность.

— Понятно, — горько выдохнула я. — Все для отдыха и даже моя невинность, да?

— Да! Но я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня или ломала себя. Ты не играешь в мои игры. И теперь все четверо знают об этом, а не только догадываются. Как сказал Нофаль? Мы половинки: черное и белое. Это, наоборот, к лучшему, другой уровень игры для шир Алесио, а ты постарайся сберечь свое сердце.

Я закусила губу, разглядывая слишком спокойную наставницу, а потом шепнула:

— Скажи, зачем тебе сразу двое? Неужели настолько сильно Нофаль понравился, что ты рискуешь вниманием Матео?

Ровена легко рассмеялась:

— Птичка, ну как можно быть настолько наивной в двадцать два? — Отметив, что я насупилась, она опять приблизилась к моему уху: — Соперничество за желанную самку — это тоже охота, еще и приправленная азартом. Для Матео сегодняшний спарринг — лишний повод усомниться в своей мужской неотразимости, пусть помучается, звереныш.

Мне хотелось возразить, сказать, что это некрасиво, неприлично и неэтично, но я оставила свои мысли при себе. Красота и приличия уставом не предусмотрены! И все же, «звери» и «звереныш» из уст Ровены коробили, царапали сердце.

Просторы «Повелителя океанов» неизменно ошеломляли и радовали возможностью выбора чего душе угодно. Клеранцы предпочли отдельную зону у бассейна рядом с вышкой, достаточно закрытую, комфортную и уютную, с шезлонгами, столиками и роботом для обслуживания. Видимо, желающих прыгать не нашлось. Мне все это великолепие показалось каким-то нереальным, невероятным: и широкий удобный шезлонг, накрытый мягким, симпатичной расцветки покрывалом, так и манивший в свои объятия, и запотевшие бокалы с холодными напитками, невольно заставлявшие облизнуться, и услужливый «персонал», готовый по щелчку пальцев принести все, что пожелаю. Ну или почти все.

Развалившись на шезлонге, я завороженно смотрела вверх, любуясь яркими иллюзиями чудищ и картин чужих миров на фоне тьмы космоса, расцвеченной сиянием звезд.

— Эрика, — Райо намеренно пропустил «хая», сократив дистанцию между нами, — вы никогда не видели раньше открытый космос?

Моргнув, возвращаясь в реальность, я опустила взгляд с прекрасных небес на бренную землю, точнее, на соседний шезлонг, на который присел неожиданно зацепивший меня клеранец. Мои мысли еще витали где-то там, в бескрайней вселенной, а глаза слишком самостоятельно изучали его обнаженное тело.