Сталки. Лес (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич. Страница 14

Ксюня и Лина в последние дни всё так же были где-то рядом, постепенно подходя к ним поближе; вчера расстояние сократилось до десяти с лишним сагней. Лас не сомневался, что сегодня девочки подойдут ещё ближе, а вскоре окажутся на расстоянии вытянутой руки — и захотят с ними познакомиться, поговорить…

Эту мысль Лас тоже решил отогнать — от греха подальше, чтобы вечером — или когда там в занятиях намечается перерыв? — самому не начать всю эту возню с покорением девичьих сердец и всего остального…

Квильд и Стан уже в последний, пятый раз, развернувшись около велка Зора, понеслись к деревьям на противоположной стороне рукотворной поляны. Наставник отсчитывал ведомые ему одному короткие единицы времени, один за другим разжимая пальцы одной руки, а затем сжимая их обратно в кулак и начиная сначала; наверное, в его голове работал и некий счётчик «разжатых кулаков».

Вдруг Лас увидел, как нога Квильда совершила быстрое, почти незаметное движение, после чего Квильд продолжил мчаться вперёд, готовясь вскоре развернуться и победно подбежать к остальным, а Стан как-то странно споткнулся и полетел на полной скорости на траву, выбрасывая вперёд мускулистые руки, чтобы защитить лицо от удара о землю.

К счастью для себя, Стан не растерялся, а оттолкнулся руками от земли, перенёс вес тела на ноги, проскользил по мокрой траве до деревьев, при этом поворачиваясь лицом к велку и подсталкрам, и понёсся к финишу, отчаянно ускоряясь. Но Квильд всё равно оказался быстрее.

Велк Зор вмиг просчитал обстановку и тоже сделал неуловимое движение ногой, в результате чего Квильд упал, прокатившись по земле несколько сагней и остановившись только после удара о деревья на востоке поляны, — так велика была его скорость.

— Квильд, подлость — это не выход! — От громового голоса велка Ласу, да и всем вокруг, наверное, стало не по себе и показалось, что окружающая прохлада проникла под одежду. — Так поступают только те, кто сам ни на что не способен! Если ты не уверен в своих беговых способностях, то… двадцать раз оббеги вокруг деревни! Нет, двадцать пять! Пошёл!

Кое-как поднявшийся на ноги Квильд ненавидяще оглядел всех и побежал по ровному пространству между лесом и домами, стараясь держаться ближе к последним.

— Запомните: никогда так не делайте! Этим вы показываете свою слабость и бессилие! — продолжал распинаться велк Зор, расхаживая перед оставшимися подсталкрами. — Будьте честны с другими, а прежде всего — с собой! Определитесь с тем, что вам нужно, и идите к этому — сами, какие есть, при этом улучшаясь своими силами, а не за счёт других! Так жить пускай иногда и сложнее, зато совесть будет чиста. — Наставник перевёл дыхание и перешёл к другой теме: — Значит, меняем условия сегодняшнего занятия… Стан, сейчас беги с Ласом, потом вы оба по очереди — с Плющом. Всё ясно? Выполнять!

Идя «на старт», Лас вспомнил взгляды, какие бросали на него девочки — и какие кидал на них Стан. Ласу была интересна Ксюня, и он видел только её. Правда, он не учёл тогда, что, кроме него, в деревне есть ещё парни.

Лас и Стан встали на одной линии около наставника. Тот поднял руку — и резко опустил её. Лас взял с места почти максимальную скорость своего бега.

Мчась по траве приблизительно наравне со Станом, он думал о том, какие же планы имеет «подсталкр-гора» в его отношении. Если Стан хочет убить его, то теперь, по крайней мере, появился повод — соперничество за возможную победу в сталкатлоне. Даже два повода; второй — «делёж любви». В связи с этим нынешнее положение Ласа становилось всё опаснее. Попытка — возможно, успешная — навредить ему может последовать в любое мгновение…

Лас уже в четвёртый раз ускорялся по направлению к деревьям на западе, когда неожиданно почувствовал чей-то сильный и точный удар по лодыжке, споткнулся и начал стремительно приближаться к поверхности, по которой бежал. Падая, он успел сообразить, что значила эта, без всякого сомнения, поставленная Станом подножка.

Набранная Ласом скорость также была далеко не маленькой, поэтому дело не ограничилось простым падением. Подсталкр шлёпнулся на траву, проехался по ней носом, пару раз подпрыгнул и остановился, ударившись плечом о какой-то торчащий из земли угловатый корень.

Плечо, казалось, взорвалось от боли. Усилием воли разогнав туман, появившийся перед глазами, Лас поднял голову, взглянул на корень, о который приложился, — и вздрогнул. Край корня был обрублен — наверное, каким-нибудь сталкером, — и голову Ласа от места сруба, резко обрывающего корень, отделяло не больше вреха. Упади Лас на этот врех левее, его голова обязательно ударилась бы об угол между «боковой поверхностью» и «поперечным сечением» корня, что означало бы либо ушиб головы с некоторым временем лежания в беспамятстве, либо — прощай, Лас и все мечты о сталкерстве и будущем походе к Трубе…

Поднимаясь, Лас слышал, как велк Зор распекает уже Стана, который теперь тоже валялся на земле после «симметричного воздействия» наставника:

— Стан, чужая подлость не повод совершать собственную! В чём перед тобой провинился Лас? А? не можешь ответить? Тогда — и тебе двадцать пять кругов по окрестностям Сталочной!

Повернувшись и помчавшись к велку и Плющу, Лас встретился взглядом со Станом. Глаза толстяка метали молнии, как бы говоря: «Я тебя достану».

* * *

Ксюня и Лина прогуливались по западной окраине деревни, выполнив большинство своих обязанностей на этот день. Солнце клонилось к закату, и западная половина неба была целиком расцвечена оранжевым; за день погода заметно улучшилась.

Сегодня девочки опять наблюдали за подсталкрами — конечно же, когда те остались без пригляда со стороны их велков, — и, как всегда, отошли, так и не решившись начать разговор. Но расстояние, отделявшее сталочек от предметов их любопытства, на этот раз уменьшилось ровно до десятка сагней, хоть это и было чересчур медленным и осторожным продвижением к будущей любви.

Лину такая осторожность стала напрягать.

— Ксюня, ты понимаешь, что своей нерешительностью даёшь им понять, чтобы они первыми начали знакомство? — спросила она. — Так мы сможем поговорить с ними самое раннее в праздник Конца года!

— Не преувеличивай, — ответила ей подруга. — Вообще-то мы их совсем не знаем; мы и они — совершенно разные люди. Кто знает, что им может вздуматься? Ты ещё не задумывалась о том, что будет после того, как мы с ними познакомимся?

— Ну, познакомимся, станем встречаться, разговаривать, а потом… — Лина замолчала; видимо, её мозги только сейчас начали работать в этом направлении.

— То-то и оно. Что потом? Потом либо мы с ними разбежимся, либо всё будем как у взрослых, ты понимаешь? А я не уверена, что мы к этому готовы. К тому же, неизвестно, чем всё это может закончиться…

— Не надо о грустном, — сказала Лина. — Сначала просто познакомимся, разведаем обстановку — а там по обстоятельствам…

— К сожалению, придётся делать именно так, — вздохнула Ксюня. — Уже скоро… Скоро…

* * *

Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, 92-й день весны, вечер.

Четверо подсталкров снова сидели на берегу реки: Лас и Плющ — в центре, а Стан и Квильд — по бокам на некотором расстоянии.

Вчера они вернулись из второго похода (на этот раз — по восточным окрестностям деревни) — сначала Квильд с велком Крузом, затем велк Зор с остальными, чтобы сократить число столкновений между учениками. За последние несколько дней между ними установилось некое напряжённое перемирие; все молчали, вели себя более-менее прилично, но понимали, что это временно.

Говорить было не о чем: занятия на сегодня закончились, сталочки ещё не пришли… Лас загрустил. Впервые он осознал, какие же они все разные: у каждого свой мир, свои взгляды, желания, стремления… И всем надо как-то друг с другом уживаться.