Сталки. Лес (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич. Страница 39

…в отличие от сомнительного удовольствия созерцать физиономию Лины, появившейся в поле зрения из-за угла Ксюниного дома.

— Опять следишь? — недовольно спросила Ксюня, заранее зная, что на приятный разговор с этой собеседницей можно не рассчитывать. — Тебе ещё не надоело? Видишь же, что мы с Ласом на сегодня разошлись.

— А не навсегда? — Лина сделал вид, будто подумала, и издевательски добавила: — Ах да, конечно, если бы вы расстались насовсем, ты бы сейчас ревела в голос, а не сидела бы и не пялилась в окно…

— Слушай, замолчи, а? — посоветовала Ксюня, глядя сверху вниз на бывшую подругу. — И без тебя забот хватает…

Лина фыркнула; видимо, влияние её парня сохранялось (и вообще, похоже, увеличивалось) даже после его гибели.

— Иди отсюда. Достала уже, — сказала Ксюня. — Нечего за нами по пятам ходить…

— Я не успокоюсь, пока вы не ответите за всё, что мне сделали! — в один миг разозлилась Лина. — Оба!

Ксюня приподняла левую бровь:

— Даже так?

— Да! Ты — за то, что увела у меня Ласа! А он — за то, что выбрал тебя, а не меня!

— Не вини нас с Ласом в последствиях твоих собственных недостатков, — ответила Ксюня. — Когда ты влюбилась в него, надо было сразу брать мута за уши и пытаться понравиться Ласу, а не смотреть на него своими красивыми глазами и ждать, когда он догадается, что же всё это означает! К тому же, вы просто могли не подходить друг другу по личным качествам — и тогда рано или поздно он постарался бы разорвать отношения с тобой. Наверное, он понял это сразу.

— Ты, дрянь, ещё смеешь учить меня!.. — По тону Лины Ксюня поняла, что та уже просто в ярости. — Да если бы не ты!..

— Всё могло бы быть так, как я только что сказала. Ты не понимаешь, что ли, что всё не крутится вокруг тебя, что, кроме тебя, есть и другие сталки, мнение которых тоже важно? Подумай об этом. Если ты требуешь, чтобы к тебе относились, как ты того хочешь, почему этого не могут требовать другие?

— Да иди ты!.. Ты ничего не понимаешь!.. — У Лины внезапно выступили слёзы на глазах, и она убежала.

Ксюня посмотрела ей вслед и пробормотала:

— И где сейчас моя давняя подруга? Во что она превратилась?.. Надеюсь, она когда-нибудь одумается…

Но сталочка понимала, что надежды очень мало, потому что такие сталки, как правило, не меняются, увязнув в собственных слабостях, которых не замечают и переносят на всех остальных. И Ксюня отдала бы что угодно за то, чтобы Лина стала прежней — такой, какой была до того, как её испортила неудачная любовь — первая, а следом и вторая.

* * *

Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 5-й день осени.

— Внеочередное заседание Совета объявляется открытым, — сказал велк Райга. — Ох, сколько ж их будет, этих внеочередных заседаний?..

— Если повезёт, то больше не будет, — ответил велк Зор и заговорил, обращаясь ко всем: — Уважаемые члены Совета! Сегодня утром от сталкера Ласа поступили некоторые сведения… не совсем свежие, но, на его — и мой — взгляд, всё равно важные. Лас сообщил мне — я сам не понимаю, почему только теперь, — что в ночь с шестьдесят восьмого на шестьдесят девятый день весны двадцать девятого года у него произошёл некий всплеск «дальновидения», и она — тогда ещё подсталкр — увидел у Трубы (я не шучу, это Лас так сказал!) вот такую штуку…

Велк Зор достал из-за пазухи стопку листов брешти и раздал их всем остальным. На кусках коры было одно и то же — рисунок этого странного и никем из деревни ещё не виданного предмета, сделанный Зором со слов Ласа. Таких вещей не знали ни велки, ни сталкеры, ни сталки.

— И что же это такое? — полюбопытствовал велк Чмур. — Забытое кем-то в лесу орудие труда? Или железный сундук, полный еды и вредомеров?..

— Не смешно. Мне и самому очень хотелось бы это знать… И вот для того, чтобы выяснить назначение — а главное, происхождение! — этой штуковины (не забывайте: по словам Ласа, она находится в лесу совсем рядом с Трубой!), Лас предлагает устроить туда поход, далее — либо перенести эту штуку в деревню, что вряд ли выполнимо: неизвестно, сколько пундов она весит, а отсюда до неё, как ни крути, больше сорока врестей! — либо изучить прямо там, что весьма опасно: у Трубы вредомеры должны с ума сходить от количества растворённой в воздухе невидимой дряни. И если мы что-нибудь выясним, то это, возможно, пойдёт нам на пользу, а если нет, то участникам похода — причём неизвестно в каком состоянии после нахождения у Трубы — придётся вернуться несолоно хлебавши, а деревня в тоге ничего не получит. Но, вероятно, и не потеряет.

Некоторое время велки молчали, рассматривая вроде бы простой, но непонятный рисунок и обдумывая ситуацию. Наконец, Круз сказал:

— А стоит ли оно того, Зор? Ты уверен, что эта штука так важна, чтобы отправлять за ней отряд? И ещё: ты уверен, что мы вообще сможем раскрыть эту тайну?

— Нет, не уверен, — опустил глаза «первый сталкер на деревне». — Но Лас говорил об этом с таким жаром, что я сам словно заразился его рвением. К тому же, откуда нам знать, вдруг это и вправду нечто необычное и полезное?..

— Голосовать будем? — спросил Райга. — Или ещё подумаем?

— Подумаем, — без особого энтузиазма откликнулся Ыйим: по его лицу однозначно было видно, что предложение Зора оставляет его равнодушным.

Какое-то время в доме Совета стояла тишина. Велки думали, целесообразно ли пускаться в такую авантюру или же необходимо оставить всё, как есть; с одной стороны была возможность, пусть и маленькая, познать неведомое, с другой — ответственность за людей и ход жизни в Сталочной.

Наконец, Райга не выдержал:

— Всё, подумали? Итак, голосуем! Кто за?

Вопрос оказался очень и очень трудным. По лицам велков пробегала мимика сомнения, они пытались решить по крайней мере для себя, что важнее: настоящее, которое уже сто раз успело всем надоесть, или будущее, в котором будут перемены, но необязательно — к лучшему? Надо было выбирать прямо сейчас, и правители деревни — осторожные замшелые старые пни — скрепя сердце делали свой выбор.

В итоге руку поднял только велк Зор.

— «За» — один… — пробормотал Райга, как обычно, фиксируя происходящее на очередной лист брешти. — Кто против?

И этот вопрос тоже был непростым. Если не высказаться за предложение сейчас означало просто оставить всё, как было, то прямой отказ свидетельствовал бы о категоричном неприятии к предложенной идее, а значит — и к развитию деревни вообще. Но большинству велков жить оставалось вряд ли больше десятилетия, а основной их задачей являлось, чтобы в деревне всё было хорошо прямо сейчас и в ближайшем будущем; долговременных перспектив эти старики не признавали. А вопрос об экспедиции к Трубе как раз и сулил Сталочной перспективу долговременного развития, но, увы, никто — вообще никто!!! — в Совете об этом даже не подозревал. И это также повлияло на выбор велков.

«Против» проголосовали трое: Круз, Айфад и Ыйим.

— Остальные, я так понял, воздержались?.. — проговорил Райга, быстро выводя слова палочкой на коре. — Таким образом, предложение считается отклонённым большинством голосов. Ещё что-нибудь обсудить нужно?

— Да, — глухо отозвался велк Круз. — Завтра — послезавтра нужно провести охоту, а то мясо в деревне кончается…

— Хорошо. Против этого мы возражать не станем, — сказал Райга и поднялся со своего места: — Заседание объявляется закрытым. Если ничего не случится, собираемся здесь же в пятидесятый день осени.

Члены Совета потянулись к выходу. Лица их были мрачны и угрюмы, как будто они жалели о совершённой только что ужасной подлости. Выбор у них был — но они оказались к нему не готовы.

На улице Круз сказал Зору, поравнявшись с ним:

— Извини, я просто не мог на это согласиться. Отправлять людей к Трубе неизвестно зачем, на неопределённое время… а в итогу мы могли ничего не получить… кроме заражённых трупов…