Сталки. Лес (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич. Страница 8

— Ты!.. — только и произнёс Лас.

Нет, его удивление было лёгким; он просто не знал, что тут можно ещё сказать.

Стан со снисходительной улыбкой и чем-то необычным — презрением? жалостью?! — в голосе сказал:

— Я ждал тебя, Лас. Рано или поздно ты пришёл бы сюда. Пришёл, чтобы остаться. И как же меня это радует…

— Собираешься меня убить? — напряжённо спросил Лас. Палец его подрагивал на спусковом крючке самопала. — Зачем тебе это?

Стан не ответил. Ещё раз снисходительно усмехнулся, а затем вдруг сорвал с пояса мачет и метнул.

Лас начал поднимать своё оружие, развернув плоской стороной лезвия к противнику, чтобы таким способом отбить летящий в голову «ножик», но тот двигался намного быстрее, и Лас понял, что — не успеет.

А мачет становился всё ближе, и ближе, и ближе…

Потом всё прекратилось.

__________

[1] Врех — местная мера длины, равная 1/50 сагни (4,36 см).

[2] Дсетень — местная мера площади, равная площади квадрата со стороной в 1/10 врести (примерно 1,138 гектара).

Часть 1. Пробный поход: 3. Путь обратно

Лес (15 врестей к северо-западу от деревни), 29-й год после Звездопада, 69-й день весны.

…Поводом к пробуждению стал чей-то неслабый толчок в бок. Лас охнул и открыл глаза, вырываясь из вязкой паутины сновидения, которое могло продолжаться ещё долго: субъективное время подсталкра тогда замедлилось, и тот злосчастный кусок металла летел ему в переносицу со скоростью дохлого мута; впрочем, и сам Лас в тот миг вряд ли двигался быстрее. Так что насильственное — а какое же ещё? — возвращение в мир действительности было для него невероятным облегчением.

Впрочем, облегчением ли?.. Лас решил поразмышлять об этом чуть позже, на обратном пути в деревню, а сейчас просто одним плавным движением поднялся на ноги. Плющ как раз будил Стана — таким же недружественным способом; велк Зор, уже вставший, невозмутимо наблюдал за подсталкрами с небольшого расстояния.

Начинался новый день. Дождь закончился ещё вчера, но его последствия до сих пор ощущались: вся одежда у подсталкров, да и у велка тоже, была мокрой — как от дождевой воды, так и, как почуял Лас, от пота — и попахивала сыростью. «В деревне надо будет помыться и постираться», — подумал он и направился вместе с остальными членами отряда ко вчерашнему кострищу.

Из-за деревьев всходило бледно-жёлтое солнце, превращая деревья из чёрных страшных теней в растрёпанных зелёных великанов и высвобождая на небе тот неповторимый цвет, который так нравился Ласу, — светло-синий одновременно с зеленоватым и фиолетовым оттенками, будто светило не могло выбрать из всей этой мешанины что-то одно. Лас вдохнул полной грудью воздух, до предела насыщенный влагой, и довольно улыбнулся, глядя на это великолепие.

По счастью, навес, сделанный Плющом, пропустил сквозь себя не очень много воды, так что хворост для утреннего костра почти не промок («Правда, тряпку теперь выжимать замучаешься», — пробурчал себе под нос Плющ). Землю тоже развезло не до твёрдых пород, поэтому завёрнутые в листья куски мяса, вечером закопанные, чтобы не пришли муты — хотя от наличия или отсутствия запаха еды вообще-то мало что зависит, — грязью не пропитались. А посему все четверо приступили к приготовлению своего нехитрого завтрака сразу после того, как Плющ после недолгих трудов разжёг-таки костёр.

По тому, как хмурился велк Зор, поворачивая над огнём свою будущую еду, подсталкры поняли, что ожидается какой уже по счёту в их жизни поток поучений. И они не ошиблись: ещё до того, как мясо начало подрумяниваться, велк заговорил:

— Лас, Стан, в схватке с мутом вы, конечно, победили, но только с моей помощью; будь вы вдвоём, вы бы, скорее всего, не справились. Не знаю, что было бы у вас вместе с Плющом, — в следующий раз надо будет выяснить… Как бы то ни было, вас обоих хвалить не за что; тебя, Плющ, кстати, тоже: ты ничего особенного не сделал… Лас, тебе я вчера всё уже выложил; главный совет — не медлить и не тупить. Стан, теперь разберёмся с тобой; я решил отложить это на сегодня… Ну кто так кидает мачет?! Ты же мог Ласу голову снести! А мут в это время занялся бы тобой… — Ласу показалось, или на лице Стана, если можно назвать лицом эту широкую харю, действительно появилось немного виноватое выражение? — К тому же, ты — да и Лас, наверное, тоже — не умеешь быстро бегать, петляя между деревьями, — надо будет с вами этим позаниматься… а между прочим, ничего особо сложного в этом нет… Ладно, заговорился я; сейчас поедим — и отправимся. Посмотрим, как вы будете держать себя, когда вредомеры застучат в полтора — два раза сильнее…

И, закончив свой монолог, велк впился зубами в кусок мутятины, от которого уже шёл ароматный пар.

Дальнейший завтрак проходил в молчании. Подсталкры переваривали вместе с едой слова наставника, а тот продумывал, как ему дальше обучать этих людей.

Когда мясо известным образом исчезло, велк Зор сказал:

— Если кому надо в кусты, сейчас самое время. Потом — идём обратно.

Вскоре отряд направился в сторону деревни.

* * *

Велк Зор сказал правду: вредомеры действительно застучали сильнее. Вытащив свой прибор из кармана, Лас посмотрел на стрелку — та колебалась уже около отметки в три вреда и явно собиралась ползти дальше. Но Лас успокоил себя: это всё равно не смертельно, да и у Трубы наверняка намного больше.

Сегодня шли быстрее, чем вчера: велк устроил подсталкрам настоящий марш-бросок, задав такой темп, что времени и сил на разговоры просто не оставалось. Тем не менее, в этом была и польза: отряд быстрее пройдёт более опасные места, да и для подсталкров это будет ещё одно испытание — на выносливость.

Лас думал только о том, чтобы переставлять ноги с достаточной быстротой, не путаясь в высокой влажной траве и переступая через валяющиеся на пути останки упавших когда-то деревьев. Какие-то мысли на другие темы изредка появлялись у него в голове, но тут же пропадали, вытесняемые одним стремлением, одной потребностью — не отставать!

Но в какой-то момент подсталкр заметил, что велк Зор всё же очень постепенно снижает скорость (может быть, намеренно, чтобы сделать подопечным небольшую поблажку; а может, и непроизвольно), и немного воспрял духом: значит, по пути ещё можно будет потрепаться о чём-нибудь с друзьями!

Но — позже: пока что темп всё равно оставался высоким, так что поддерживать разговор было бы довольно затруднительно… зато думать — нет. И, обрадованный этой возможностью ещё больше, Лас дал волю собственным мыслям.

Итак, решено: к Трубе он рано или поздно, но обязательно отправится — с товарищами или один, как получится. Почувствует себя сталкером из сна, но — наяву. И непременно разгадает тайну той непонятной штуковины которая для жителей деревни может стать чем угодно — от предмета поклонения до «проклятия Звездопада».

Звездопад вообще был странным и загадочным явлением: с одной стороны, он, как выяснилось, даровал сталкам разнообразные сверхспособности, которые можно счесть за благо; но я другой, то, как это всё произошло, безусловно, было проклятием. В деревне приветствовалась вторая точка зрения, но и первую сталки, а особенно — сталкеры, не отвергали; в итоге получалось какое-то «единство противоположностей».

«Деревня… дери её Первосталк… — с неожиданной болью и злостью подумал Лас. — Единственный островок жизни в этом бескрайнем лесу… Неужели мы совсем одни? Мы — и больше никого?! В это слишком трудно поверить… Это тоже надо будет выяснить — после похода к Трубе: есть ли ещё кто-то, кроме нас? Может быть, двигаясь в этом направлении, у нас получится разгадать и тайну Звездопада…»

Безмолвная вспышка эмоций вскоре прекратилась. Лас мысленно вернулся к действительности и стал думать уже о другом.

Со Станом ещё не до конца понятно, чего тот хочет в отношении Ласа. И вроде бы на самом деле случайно промахнулся — в противном случае с какого перепугу у него на морде появился виноватый вид при словах велка Зора? Но Ласу не давал покоя странный сон. Что означало это внезапное появление Стана у Трубы? А выстрел из самопала, а бросок? Это что, знаки того, что Стан в будущем может стать помехой Ласа и его планам? Бред какой-то…