Право на возвращение (СИ) - Крутских Константин Валентинович. Страница 35

Отогнав космолет метров на пятьсот от установки, я врубила скорость и понеслась к земле на бреющем полете. Победные крики внизу на мгновение смолки и разразились опять, когда тупой нос "Вихря" врезался в основание установки всего в метре от земли. Зловещая конструкция разлетелась н куски, которые посыпались наземь с гулким стуком.

Я взмыла ввысь по параболе, поспешно сбросила скорость и через минуту приземлилась неподалеку от того места, где раньше находился склад боеприпасов.

Откинувшись в кресле, я почувствовала дикий упадок сил и поняла, что отдыхать как раз не время — нужно выбираться на солнце.

Я поднялась на ноги, отперла дверь пилотской кабины и медленно поплелась по гулкому коридору.

Неспеша шагнула за борт, закинула голову к небу, распахнув глаза пошире. Можно было подумать, что я лежу на пляже, на ласковом песке где-нибудь неподалеку от Осташкова, где мы с папой так любили бывать на турбазах…

Нож, просвистевший прямо у моего виска, больно полоснул меня по правому уху. Я невольно дернулась и мне на левое плечо упала спутанная масса искусственных белокурых волос. Это был Варькин скальп, который я так до сих пор и таскала на голове! Совсем про него забыла.

Я поспешно обернулась и увидела в люке космолета последнего из шароглазых. Из ладони у него торчала моя стрела. Значит, это тот, которого я пригвоздила в коридоре. Как только я не заметила его, когда выходила?

В то же мгновение мимо меня просвистела стрела, и урод рухнул на бетонные плиты. Паласо подбежала ко мне, победно размахивая луком. Вслед за нею тут же примчался мой верный Вобейда и принялся лизать мною многострадальную левую руку.

Я облегченно вздохнула и, оторвав парик от левого уха, сунула в карман. Это все, что осталось мне на память от подруги.

И тут окружавшие нас туземцы пришли в полное ликование. То, что я смогла мгновенно нарастить новый скальп вместо потерянного, произвело на них гораздо большее впечатление чем мое падение с неба, участие в битве и разрушение ракетной установки.

Мое темнокожее войско начало падать на колени и бить поклоны. Все, кроме Паласо, моей гордой сестренки. Она просто снова крепко сжала мою ладонь. Затем сверху легла и третья рука, конечно, нашей ученой сестры.

— Ну, как тебе этот красавец? — спросила я по-русски, кивком указав в сторону космолета.

— Ух ты! — оживилась Амальтея. — "Вихрь", родимый! Сколько ж я на них по матушке-Солнечной просвистала!

И от полноты чувств даже похлопала ладонью по борту корабля. Потом обернулась ко мне и заявила самым безапелляционным тоном:

— Чур, я его поведу! Ты ведь наметилась туда, откуда он прилетел, я сразу поняла.

— Ты что, собираешься со мною? — удивилась я.

— Ну а как же, ведь мы теперь сестры, нам друг без друга никуда.

— Паласо тоже наша сестра, — заметила я.

— Да, ладно, брось, Юрка, ты же знаешь, о чем я, — Амальтея помотала головой. — В лабораториях мне делать уже почти нечего, тетрадь профессора расшифруют и без меня, а результаты своих собственных работ я уже отправила доктору Тибо по интернету. Словом, сейчас я принесу гораздо больше пользы, если помогу раскрыть заговор… Ну и отомстить за сенсэя.

Я посмотрела на нее с невольным уважением. А не такой уж она "ботаник"-кабинетник, отлично зарекомендовала себя в бою.

— Ну, смотри, — произнесла я. — Только учти, если ты еще не поняла, что это вовсе не увлекательная игра… Погиб не только профессор, но и моя ближайшая подруга. Именно ей пришло в голову расследовать это дело.

— Ну, я же не подруга, я сестра, — тут же сообразила она. — Так что меня подобная участь не коснется по теории вероятности.

Не знаю уж, серьезно это она или нет, и вообще, при чем здесь эта теория, только стало ясно — от нее мне не отвязаться. Ну и прекрасно, все же, водить космолет я еще не очень научилась, Да и, честно говоря, я уже сроднилась с этой долговязой девчонкой.

Кругом стоял шум и гам. Похоже, туземцы уже забыли горечь потерь, их теперь волновала лишь одержанная победа. Они подбирали куски уродливых тел шароглазых, разбросанных тут и там, мастерили из них что-то в память о состоявшемся отмщении. Особой популярностью пользовались уродливые головы — ни одна из них не осталась на бетоне. И повсюду все громче звучали всего два слова:

— Сеньорита Рубио! Сеньорита Рубио!

Вероятно, легенда о Сеньорите Рубио сохранится здесь навеки. Навеки потому, что уж я-то сообщу миру о сохранившихся здесь чаморро, и они не избегут бессмертия. Может быть, сделают из меня местную Дарну.(*) Только я не хочу щеголять в купальнике, пусть рисуют одетой, как сейчас.

(*) Дарна — филиппинская супергероиня, созданная тагальским писателем Марсом Равело и художником Нестором Редондо в 1947 году. Ей посвящены многочисленные комиксы, полтора десятка художественных фильмов и два огромных телесериала в 170 и 140 серий. Ее облик несколько напоминает американскую Чудо-Женщину. — Прим. авт.

Амальтею они почему-то так не приветствовали. Ну, вероятно, потому, что она приехала сюда вместе с профессором, а не свалилась с неба, не сотворила остальных чудес, и часто бывала среди туземцев.

— Слушайте меня, люди! — обратилась я к войску. — Мы вместе победили врагов здесь, но еще больше врагов осталось на небе! Я преследовала их по всему свету, именно в погоне за ними и пришла к вам, а теперь должна отправиться на небо для последней битвы!

— Сеньорита Рубио, — приблизился ко мне какой-то парень-охотник. — Не покидай нас! У нас больше нет ни вождя, ни шаманов! Поэтому мы просим — останься с нами, и правь нами мудро!

— Благодарю вас, но не могу, — покачала я головой. — Я должна уйти на небо, чтобы найти и наказать оставшихся врагов, иначе они придут и убьют вас всех! Поэтому мы с моею старшей — я указала на Амалтею, — сестрой покидаем вас, а вашим вождем будет отныне моя младшая, названная сестра! Она самая храбрая и упорная из вас, она одна из людей побывала на самом дне лалим!

И я подтолкнула к ним Паласо. Народ начал падать перед нею на колени и кланяться точно так же, как мне в самом начале.

— И еще, — продолжала я. — Место, где мы все сегодня сражались — табу! Здесь до сих пор живет смерть! Никогда больше не приходите сюда до тех пор, пока я не разрешу вам! Так что, сейчас поскорее возвращайтесь в свою деревню.

Туземцы стали собираться. Парни-охотники отыскали все разбросанные и торчавшие кругом стрелы и вернули мне мои с низкими поклонами.

Собирая людей на битву, я страшно переживала — ведь у них было гораздо меньше шансов уцелеть, чем у меня. Однако теперь выяснилось, что никто не погиб. Лишь пятеро было ранено, из них трое — серьезно. Но Паласо сказала, что их удастся выходить с помощью порошка имморталиса.

Мы втроем стояли у люка корабля. С меня только теперь спала эйфория сражения, и накатили мысли о том, что я еще ни разу в жизни не покидала Земли. Конечно, когда-то для меня и Душанбе с Памиром казались немыслимой далью, а о том, что попаду на Марианские острова и даже в самую впадину, я даже помыслить не могла. И все-таки, всё это здесь, на ласковой Земле, всё еще дома. А тут прыгать в неведомую черноту неизведанного… И даже не на обжитую Луну или Марс, а наверняка в какие-то совсем уж далекие края, о которых, может быть люди не знали еще совсем недавно. Не то, чтобы страшно, но как-то непривычно, непостижимо, не укладывается в голове. Вон, сестренка моя долговязая уже стоит, нетерпеливо поставив правую ногу внутрь люка, правой рукой держится за край проема. А я ведь такое же дитя-робот, как и она. Ладно, Юрка, не виси тут! Марите наверняка пошла бы, не колеблясь! Ну же, давай!

Я обернулась к охотнице и сказала:

— Паласо, я оставляю тебе своего пса. Для тебя он не Пастух Звезд, а просто Вобейда. Вобейда, дай лапу моей сестре!

И мой мохнатый друг тут же сел на землю и протянул свою массивную лапу охотнице. Было видно, что ее крепкое пожатие сразу же вызвало у него глубокое уважение. Я тоже пожала ему лапу на прощание, потом вновь обернулась к Паласо.