Третий сын (СИ) - Сагайдачный Вадим. Страница 32

– Алан!

– Да я так, к слову. Должен же кто-то приносить-уносить что-нибудь. Не сам же он должен бегать, – оправдался брат и продолжил: – Ты обязательно займись этим вопросом. И не бери старух, бери красавиц. Они хотя бы глаз радуют.

Мама подчеркнуто тяжело вздохнула.

– Не хватало еще, чтобы Рей пошел по твоим стопам.

– Почему ты так говоришь? Я вполне мог бы его научить чему-нибудь хорошему.

– Чему, например?

– Ну не знаю. Завтра я хотел его взять с собой на день летнего солнцестояния. Он же ни разу не был на этом празднике. Посмотрим на мага-строителя. Кстати, я сегодня с ним встретился и пообщался. Он в восторге от моего проекта колоннады. Завтра в парке будет грандиозное зрелище. Еще обязательно съездим посмотреть на состязания на тренировочном поле. Это интересно. Правда.

Перевожу взгляд на маму. Пытаюсь поймать ее настроение. Раньше она категорична была против посещения мною праздника летнего солнцестояния.

А сейчас?

– Ну не знаю… И что ему там делать? Смотреть как будут бегать, и прыгать простолюдины? Да как маг-строитель начнет перемещать камни? По мне так ничего интересного.

– А что ему здесь делать? Опять книжки читать? Пусть хоть раз выберется на праздник.

Пока не верится, но на этот раз, по-моему, маму можно уломать.

Уверенно вмешиваюсь:

– Алана ты всегда отпускала в город на праздник. И Даниэля тоже. Почему мне нельзя?

Брат продолжает:

– Как раз посмотришь на падших. В прошлом году привозили самку вот с такими тремя сиськами! – показал Алан на себе необъятного размера женскую грудь. – А рядом у самца было два вот таких…

В этот момент я чуть за голову не схватился.

Алан не успел договорить и продемонстрировать, что там было у самца, и вмешалась мама. Я напрягся. Ну, вот же только что она почти согласилась и на тебе, Алана понесло. Ну что за человек!

– Прекрати рассказывать за столом всякие мерзости. В падших нет ничего интересного. Ладно, езжайте. Только поедите в карете и с двадцатью гвардейцами. Посетите тренировочное поле, потом строительство колоннады и вернетесь, – наконец согласилась мама.

– А как же вечерние гулянья? Весь народ пойдет веселиться по городу, запускать мотыльков, а Рей поедет домой? – снова встревает за меня брат.

– Ну, хорошо, езжайте до вечера. Но чтобы без вина и грязных женщин. Тебе понятно?

– Это само собой, – тут же соглашается Алан.

– Да я не тебе говорю. Это уже бесполезно. Я говорю тебе, Рей. Узнаю, и это станет твоим последним днем выхода в город. Не будет ни казначейства, ни других поездок. Будешь целыми днями сидеть на чердаке с Сиром Лэйтоном. Ни глотка вина. И не вздумай связываться с гулящими женщинами. Обещаешь?

– Ну, это само собой, – повторяю подобно брату. – Конечно, обещаю!

Глава 16

Что-то спалось так крепко, что Милли меня еле добудилась. Она ушла, а я сел на кровать и еще долго тер глаза, прежде чем окончательно проснулся. Солнечные лучи уже лежали на полу и слепили Мартышку, стоявшего посередине комнаты. Псу не терпелось выбежать по делам во двор и поэтому, смотря на меня, он воротил от солнца мордочку и тихо поскуливал.

– Ну и бежал бы за Милли, что остался?

– Гав! – как всегда громко подал голос Мартышка.

– Ну и глотка у тебя. Аж оглушил. Ладно, пойдем, выпущу. Только гулять будешь сам.

Встав, я открыл дверь в коридор и выпустил Мартышку на волю. Дальше меня ждали ежедневные утренние процедуры.

В то, что сегодня мы с Аланом поедем на праздник совсем не верилось. Обычно день летнего солнцестояния для меня проходил обыденно. Лишь вечером мы с мамой и другими обитателями замка выходили на стену и смотрели на город до глубокой ночи.

Все дело в светящихся мотыльках. Кто владел магическими способностями, в этот вечер дружно выпускал в небо чистую магию. Она превращается в порхающих ночных бабочек. Их тысячами взлетало над городом.

Магистр тоже принимал участие в общем светопреставлении и применял свою особую магию. Он умел запускать огромных светящихся птиц. Они срывались с его рук крохами и быстро увеличивались в размерах до невероятно больших размеров. От стольких светящихся летучих созданий в городе делается светло и очень красиво.

Выслушав от мамы за завтраком все напутствующие речи, мы с Аланом вышли во двор дожидаться пока нам подготовят карету, естественно наряженные в праздничные, расшитые золотом туники.

Мартышка с жалобным видом провожал меня не подозревая о том, что его ждет в этот день. Мысленно я пожелал ему одержать победу в первом настоящем бою. Сир Лэйтон прав, он боевой пес, а не шавка. Как бы мне не было жалко отправлять его на бой, но лишь так, в настоящем бою, он мог научиться драться. Псы не люди, они только в схватках обучались и получали боевые навыки.

Спустя четверть часа подали карету, мы с братом помахали выглянувшей из окна маме руками и отправились с братом на тренировочное поле, где должны были проходить состязание первых сынов.

Эта традиция пошла после создания Великих Врат Дагора. Кто-то должен был находиться на них и стеречь мир живых от мира падших. Так появились стражи.

Ежегодно во всех городах мира в день летнего солнцестояния проходили соревнования среди первых сынов. Победители отправлялись к вратам и становились стражами. Им предстояла нести службу в течение двадцати лет. Все это время семьи получали от князей деньги. Собственно поэтому в соревнованиях участвовали дети простолюдинов. Победителям тоже полагался утешительный приз – трехдневный загул вместе с друзьями за счет местной казны.

К празднику во все города приезжали проводники, которые следили за соревнованиями и далее забирали победителей и сопровождали их до врат. Мой отец, подобно многим правителям, договорился, чтобы в этот день к нам в клетках привозили падших. Это чтобы у всех жителей княжества была возможность посмотреть, во что можно превратиться по окончанию грешной жизни.

Я уже не раз видел падших. Это громадные, под два метра и выше монстры, с всякими уродствами. Иногда они имели четыре ноги вместо рук, иногда наоборот, только руки. Падшие моги иметь две и более головы или еще какие-нибудь отклонения. В остальном они походили на обычных людей и отличались разве что отвратительной внешностью и непропорциональностью. По этой причине к падшим относятся как к животным, разделяя их на самцов и самок. При этом они оставались в том же сознании, что были при жизни и обо всем помнили.

Иногда случается, что к нам привозили того, кто раньше жил в нашем городе. Конечно, в новом обличии его было не узнать. Это становилось известно в том случае, если он мог говорить и сам признавался. Многие падшие были в состоянии лишь издавать звериные рыки и урчания.

Карета прибыла к тренировочному полю, и мы с братом вышли. Терпеть не могу вот так ходить в сопровождении кучи гвардейцев ограждающих нас от прохожих. Так еще больше привлекается людское внимание. Народ вечно начинает на нас пялиться.

Мы прошли к трибуне для знати и разместились на главных местах в центре, рядом с самым пожилым из помощников отца – управляющим города Фодель Маском. Сгорбленный от старости управляющий принялся жаловаться:

– В этом году претендентов еще меньше. Совсем никто не хочет служить на Вратах. Вот раньше я помню, на состязания собиралось до пяти сотен. От желающих отбоя не было. А сейчас? Даже трех десятков не набралось.

– Все жалуются, что плохо живут. Отец и так повысил выплаты для семей стражей, а им все мало, – поддержал его Алан.

Я не стал вмешиваться в разговор. По мне так это безумие отправляться на целых двадцать лет к Вратам и столько лет жить в мужском коллективе. Человек так устроен, что ему хочется завести семью, иметь жену, детей, дом и прочее. А что ждет стражей? Через двадцать лет они вернутся стариками. Жизнь, что называется, прожита.

Их, конечно, потом с радостью принимают в городские стражники. За время службы на Вратах они получают все необходимые навыки и подчас возвращаются хорошими воинами. Вот только далеко не многим удается выжить отмеренные годы службы. Падшие слишком часто пытаются преодолеть Врата. Стражи постоянно гибнут. Собственно по этой причине каждый город мира ежегодно отправляет к Вратам по одному претенденту. Кроме этого в стражи подаются многие неустроенные мужчины не нашедшие себя в жизни. Так что перестань падшие нападать, на Вратах бы уже собралась целая армия стражей.