Погружение (СИ) - Брагинская Ксения. Страница 14

Руки затряслись и телефон чуть не выпал из них. Роуз закрыла рот, чтобы не начать рыдать в голос. Она так ясно представила себе картинку с маленьким рыжим мальчиком, которого никто не любит. Как он страдает в одиночестве, как его унижает собственный отец, как он лежит в больнице, надеясь прожить хотя бы ещё один день…

— Боже, Арми…

Бедный, бедный, милый мальчик. Читая его книгу, она будто слушала его историю, и чем дальше, тем всё хуже и хуже. Ей не показалось ночью, он действительно воплощение боли и одиночества. Знал ли кто-нибудь о том, что это реальная история? И была ли она настолько реальной?

Чтобы хоть как-то развеяться и вернуться к чтению спокойно, Роуз снова пошла плавать, но мыслями всё время возвращалась к книге, сравнивая поведение главного героя и его автора. Она не просто так работала аналитиком, логика у неё развита. Жесты, которые он описывал в книге, реальный Арми использовал и в жизни. Некоторые вещи, имеющие очень детальное описание, невозможно было бы воспроизвести, не пройдя через подобное. Он вылил свою боль в книгу. Это его сердце. И раз она сначала познакомилась с ним, а потом только прочитала роман, и с учётом того, что нигде не было личной информации об Армитаже Хаксе, Роуз сделала простой вывод. Он знал, что она поймёт, если прочитает, и не хотел этого. А она просто взяла и влезла туда. Для других людей, не имеющих ни малейшего представления, кто такой Хакс в реальности, это была просто фантазия. Но Роуз с ужасом понимала, что скорее всего нет. От фантазии там было мало.

Чувствуя, что она на грани того, что сейчас побежит к Арми, чтобы обнять и прижать к себе, сожалея о его прошлом, Роуз вылезла из воды. Нет, нельзя. Она не знает, какой он человек, но точно очень ранимый, и это его просто убьёт. А она так не может. Так что, раз судьба свела их вместе под одной крышей, Роуз просто попробует сделать этот его отпуск хотя бы весёлым. Она просто обязана, раз так накосячила, влезая ему в душу.

На обратном пути с моря она зашла в ресторан и плотно позавтракала. Закупила продуктов в магазине, потусовалась в лавке с сувенирами, но ничего не приобрела и вернулась в «Сокол». На веранде хозяйского дома уже сидела Лея и что-то смотрела на ноутбуке.

— О, Роуз, милая, неужели успели побывать на море? — она подняла голову с улыбкой.

— Да, люблю с утра поплавать, тихо и спокойно. Нашла уютное местечко.

— Понимаю, устали, наверное, от суеты города, — кивнула Лея и похлопала рядом с собой по стулу. — Присаживайтесь, я угощу вас чаем и пирогом.

— Не стоит, я купила продукты! — Роуз потрясла пакетом, но хозяйка дома мягко улыбнулась.

— Я люблю, когда к нам приезжают такие прекрасные и вежливые молодые люди, как вы. И если не против, составьте мне компанию, а то мой муж до сих пор дрыхнет без задних ног, — Лея закатила глаза, и Роуз не смогла сдержать улыбку. Даже если она на него ругается, в её словах всё равно слышится такая любовь…

— Ладно, вы меня уговорили.

Они сели на веранде, и Лея действительно принесла пирог с вишней и очень вкусный чай. Роуз пожалела даже, что так плотно позавтракала, но хозяйка дома пообещала ей отложить пирог с собой.

А ещё они очень мило пообщались. Оказывается, когда-то Лея была политиком, а её муж, Хан, военным лётчиком. И у них была просто невероятная история любви, с приключениями и вражескими операциями. Зато сейчас они оба ведут тихий образ жизни. Роуз слушала, открыв рот, и только успевала восхищённо охать. Они и правда удивительные.

— А с Арми ты уже познакомилась? — Лея сама попросила перейти на менее формальный тон общения, но Роуз просто не могла обращаться к этой женщине панибратски.

— Да, познакомились.

— Забавный он, да?

— Очень. И милый, — Лея кивнула, улыбаясь.

— Хороший парень, очень одинокий. Мой сын с ним работает и я много наслышана о нём.

— Да, Арми рассказал, что он писатель.

— Серьёзно? А ты читала его книги?

Роуз смутилась. Почему-то не хотелось рассказывать, что она всё утром только этим и занималась. Знала ли Лея, насколько они правдивы?

— Нет… Моя подруга его фанатка, — хозяйка снова кивнула.

— Он пишет очень тяжёлые истории, но пишет хорошо. Так что, возможно, многим не стоит их читать. Как по мне, Арми вкладывает туда слишком много себя. Каждый раз читаю, и у меня сердце кровью обливается. А ещё и Бен на него постоянно жалуется, тоже за него переживает…

— Так и знала, что они друзья, — Лея засмеялась на такое заявление и покачала головой.

— Не сказала бы, что друзья, но мой сын не может его просто бросить. Арми такой… Всё время вызывает желание заботиться о нём.

Теперь уже засмеялась Роуз, и они с Леей обменялись понимающими взглядами. А потом хозяйка заговорщически потянулась к ней:

— Однажды, он написал книгу про наш дом и выставил моего сына маньяком. Мы с Ханом чуть не померли от смеха, — и она подмигнула. Вот теперь Роуз зашлась хохотом. Это та, где дом на море? Наверняка!

Они ещё поболтали немного о городе, о прошлых отпусках Роуз и её подругах, и она ушла к себе, разумеется с порцией пирога. А ещё Лея пообещала оставлять для неё что-нибудь на кухне. Улыбку с лица никак не получалось согнать, и она радовалась, что смогла пообщаться с хозяйкой. Ужасное чувство от чтения «Предела» откатило, и теперь воспринималось не так болезненно.

На веранде гостевого дома сидел Арми. У него был абсолютно несчастный вид, он замотался по самую шею в простыню, волосы торчали во все стороны и он смотрел в свой ноутбук чуть ли не плача. Сердце на секунду сжалось, в голове опять пронеслись мысли о книге, но Роуз затолкала их поглубже. Ничего она не читала, ничего не знает. Всё, вопрос закрыт.

— И снова здравствуй! — он не заметил её, поэтому вздрогнул и чуть не упал со стула. Его прекрасные глаза (теперь, в свете дня и стоя рядом с ним, она видела, какого они невероятного зелёного цвета) широко распахнулись и он приоткрыл рот, разглядывая её.

— О. Привет. Да… Ты с моря? — Роуз кивнула, улыбаясь.

— Можно? — она указала на стул и Арми разрешил составить ему компанию. Она достала сигарету, прикурила, стараясь особо не разглядывать это чудо в простыне. — Что делаешь?

— Редактирую главу, — он снова уставился в экран. Ещё чуть-чуть — и заплачет.

— Судя по всему, там либо очень трогательная сцена, либо она ужасна, — он тяжело вздохнул.

— Скорее второе. Я написал сцену, она хороша, но…

— Но?

— Мне неловко её читать, — Арми залился краской и натянул простыню на подбородок.

— Почему? — Роуз удивлённо приподняла бровь, стараясь не сильно давить на него тоном. Вроде получалось.

— Эм… Как бы сказать… — он замялся, ерошась под простынёй. — Я описал живого человека, которого знаю, как жертву.

— Ты это сделал из ненависти?

Арми покраснел ещё сильнее.

— Скорее, наоборот.

— Оу.

— Ага.

— Это, типа признание в любви? — он аж подскочил и уставился на неё совершенно безумным взглядом.

— Нет, нет, нет, ни в коем случае… Просто я иногда так делаю…

— Описываешь знакомых как персонажей?

— Убиваю в книге людей, которые мне нравятся.

Роуз уронила руку, разглядывая его. У Арми навернулись на глаза слёзы, а потом он натянул на голову простыню, так, что выглядывал только нос.

— Я знаю, что это отвратительно. Мне стыдно, — пробурчал он оттуда. Она похлопала глазами. И что в этом такого?

— Я не думаю, что это отвратительно. И уж тем более, тебе не должно быть стыдно. Ты автор и используешь свой опыт и реальных людей для создания истории. И ты можешь назначить их на любую роль, хоть жертвы, хоть маньяка, хоть собачки под кустом. Это твоё дело.

— Когда люди себя узнают, им становится обидно. И неприятно, — продолжал ныть Арми. Роуз закатила глаза. Ладно, хорошо, с ним непросто, но она попробует.

— А ты сделай так, чтобы они себя не узнавали, — его настолько это удивило, что он даже вылез из простыни и уставился на неё.