Призрачное счастье - Веснина Елена. Страница 22

Доминика, погруженная в свои мысли, лежала неподвижно, уставясь в потолок.

Ритка думать, а тем более лежать больше не собиралась. Осторожно глянув на Доминику, убедившись, что та не реагирует, Ритка села на кровати. Не найдя тапок, натянула на ноги какие-то бахилы, случайно оказавшиеся в палате, и выбралась в коридор. Доминика даже головы не повернула.

В коридоре Ритку остановила медсестра:

— Ты куда? — грозно спросила она.

— В туалет.

— Я принесу утку, возвращайся, — медсестра начала подниматься из-за стола, но Ритка возмущенно фыркнула:

— Я что — инвалид?

— Не положено.

— Чего вы боитесь, куда я в таком виде уйду? — хорохорилась Ритка.

Медсестра посмотрела на Ритку: больничная рубаха, бахилы, следы крови на повязке…

— Действительно, на улицу не выйдешь. Иди, туалет в конце коридора. Налево. Да побыстрее. Скоро обход.

Ритка пошлепала по коридору.

Не прошло и пяти минут, как она высунулась из окна туалета на втором этаже. Вид у нее был еще тот: из рубахи, разорванной на ленты, связала веревку, поэтому на ней были только лифчик и трусики. Проворно забравшись на подоконник (откуда только силы взялись!), держась за веревку, Ритка спрыгнула на улицу. Отряхнувшись, она потрусила спортивной рысцой по улице. Что ей оставалось делать в таком виде — только изображать утреннюю пробежку!

На улице ее догнали две цыганки, деловито метущие подолами тротуар. Посмотрели на бегущую Ритку, потом дошли до перекрестка и разделились: одна — налево, другая — направо. Ритка тоже свернула направо на дорогу, что вела к рынку.

Утро было в полном разгаре, на рынок ехали фуры, спешили мелкие торговцы. Рита выглядела достаточно экзотично! Цыганка оглянулась на нее и неожиданно поманила пальцем. Ритка нерешительно остановилась, неуверенно сделала несколько физкультурных упражнений, тяжело дыша, подошла. Цыганка сняла с себя шаль, накинула на Риткины голые плечи, завязала узлом. Получилось очень миленько. Ритка опешила, а цыганка уже отошла, достала из-под юбки мобильник, что-то деловито сказала и пропала в базарной толпе.

Артем стоял на базаре, наблюдая за входом. Увидев цыганку, пошел за ней. Цыганка подняла руку, поправила яркий платок на голове, подавая знак. Артем остановился. Цыганка повернулась, Артем направился в ту же сторону.

Крокодила он увидел сразу, но не сразу узнал. Бородатый Крокодил с гармошкой через плечо держал на руках маленькую девочку.

Рядом плелась другая. Артем рванулся было к ним, но остановился: увидел, что девочка привязана к Крокодилу тонкой цепочкой. Крокодил устроился на ящиках у базарной стены, Лёля встала рядом, малышку Крокодил посадил у ног в картонный ящик-упаковку.

Крокодил сунул Лёле в руку бубен с колотушкой. Сам растянул мехи гармошки.

— Цок-цок, цок-цок… — робко начала Лёля.

— Громче, я сказал! — рыкнул Крокодил.

Лёля испуганно вздрогнула:

— Цок-цок, цок-цок, пони девочек катает, пони мальчиков катает…

Издалека, изображая из себя торговку спичками и прочей мелочевкой, наблюдала за ними Надежда Косарева.

Амалия просмотрела бумаги и упаковала свои вещи в картонную коробку. Сняла со стены портрет Доминики, долго вглядывалась в него, но в конце концов спрятала тоже.

В кабинет заглянула Юлька, и Амалия холодно заметила:

— Кажется, я впервые вижу такое рвение к работе. Или что-то с вашими часами, или вы не ложились спать вовсе.

— Для меня работа — праздник. А что это у вас за коробки? Ремонт будет? — захлопала глазами Юлька.

— Нет. Я ухожу, — отрезала Амалия.

— Куда? — широко распахнула глазищи Юлька.

— Не куда, а откуда. Я ухожу из «СуперНики», — Амалия не собиралась обсуждать этот вопрос с этой пустышкой.

— А Сергей… Анатольевич знает? — у Юльки даже дыхание перехватило.

— Я ему вчера об этом сообщила. Думаю, он не будет печалиться.

— Да как же мы без вас, Амалия Станиславовна? — искренне воскликнула Юлька.

— Никто не любит строгости, все любят беспорядок. Хаос. — Амалия была польщена.

— Вы в большинстве случаев правы, но не сейчас, Амалия Станиславовна, я считаю, что орднунг юбер аллес! Вы не должны нас покидать.

Зазвонил телефон. Амалия взяла трубку, доктор сообщил, что Доминика пришла в себя.

— Вы не забыли, что меня хотят уволить из больницы? — спросил взволнованный врач.

— Не беспокойтесь — я никогда ничего не забываю, — заверила Амалия, и, положив трубку, добавила. — К сожалению.

Сергей приехал в офис в отличном настроении — пули просвистели мимо.

— Леди Ю? Доброе утро! Чудесная погода, самое время насладиться прелестями нашего земного существования!

— Это вербальное соблазнение или неуместный розыгрыш? — подняла брови Юля.

— Жизнь больше наших опасений! И жизнь всегда права.

Юлька покачала головой:

— Замысловато. Но я поняла, что твои страхи рассеялись.

— Я боюсь теперь только одного — что ты мне откажешь в романтической встрече, — подмигнул ей Сергей. — Вечером. А сначала где-нибудь посидим, отметим.

— Что отметим? — не понимала Юлька.

— Мы сами должны придумывать праздники.

— Это уход Амалии, что ли? — предположила Юлька, но Сергей понятия не имел, о чем она говорит.

— Куда уход?

— Не куда, а откуда, — поправила его Юлька. — Из «СуперНики». Ты же сам ее уволил, вернее, освободил от занимаемой должности.

— Я думал, она пошутила.

— Она как раз из тех, которые шутят. Нет, она пакует вещи, даже портрет Доминики Юрьевны со стены сняла.

— Вот черт, это совсем не входит в мои планы. Я фирму не потяну. — Сергей занервничал.

— Да кто ж этого не знает, — пробормотала Юлька.

— Что ты сказала? — взвился Сергей. — Повтори, что ты сказала?

— Я сказала, Сергей Анатольевич, что вам нужно поторопиться, если вы хотите уговорить Амалию Станиславовну остаться, — холодно ответила Юлька.

Анжела, Васька и милиционер Петр Иванович собрались на экстренное совещание.

— Сегодня рабочий день, — тоном главнокомандующего всех действующих армий говорила Анжела. — Ритки нет. Я так думаю, будет нелегко, но вместе — мы сила. Люди рынка — это почти спецназ. Петик, ты можешь взять ордер на обыск в доме Самвела?

— Ты знаешь, как я к вам отношусь… — сердился Петик.

— А к Ритуле? — сурово сдвинула брови Анжела.

— У рынка, понимаешь, свои законы, — мялся Петр Иванович.

— Спасибо, рассказал рыбе про уху, — презрительно бросила Анжела.

Зямчик зашелся в лае, все обернулись к распахнувшейся двери, и компания, не веря своим глазам, уставилась на возникшую на пороге полуголую Ритку! Она была закутана в пестрый цыганский платок, на руке белел бинт со следами запекшейся крови. Васька охнул и осел на пол. Анжела перекрестилась.

— Ритка!!! Я ж говорил, что все с ней нормально будет! Вот, живая-здоровая, — заголосил Васька.

— Да ты посмотри, во что она одета! Откуда тебя выпустили, милая? — Анжела недоверчиво рассматривала подругу, будто та могла в любой момент раствориться в воздухе, как привидение.

— Ритка, ты можешь нам довериться. Все будет конфиденциально. Тебя пытали? — заинтересовался Петр Иванович.

Ритка, игнорируя вопросы, подошла к столу, отрезала кусок хлеба, взяла кусок колбасы и стала жадно жевать.

— Сколько их было? — жалостливо спросила Анжела.

Ритка посчитала на пальцах и показала: трое. Потом покачала головой и показала пятерню.

— Маньяки! — пролепетала Анжела, судорожно прижимая к груди дорогого Зямчика.

— Похитили меня, — выговорила наконец Рита, пытаясь прожевать кусок хлеба.

— Значит, все-таки Самвел со своими абреками? — сощурилась Анжела.

— Не-а, хуже. Инопланетяне, — с набитым ртом возразила Рита. Прожевав, она бодро продолжала: — Ну, вы телевизор смотрите, сами знаете, как оно бывает.

Выхожу, значит, на площадь нашу базарную. И тут вдруг прямо с небес тарелка спускается летающая. Вся такая черная, как чугунная сковородка, а огней на ней, ну просто как на люстре хрустальной. Открывается дверь…