Триумф - Веснина Елена. Страница 37

— Кстати, я недавно читала в газете о пяти универсальных способах привлечь мужчину, — вмешалась Татьяна. — Первый — восхищаться им, второй — стать ему полезной, третий — не мельтешить перед глазами, давать от себя отдохнуть и соскучиться, четвертый — обращаться за советом и помощью, пятый — поддерживать интригу.

Амалия остановила ее:

— Постой, не части. Я запомню и проверю. Эта некая женщина, брошенная неким мужчиной, — ему полезна и даже очень, не мельтешит — ни в коем случае, поддерживает интригу — еще как. Правда, не восхищается, а подкалывает и никогда ничего не просит. Три-два в ее пользу. А результат плачевный. Не годится мне твоя мудрость, Татьяна.

В кабинет, где засиделась Виктория Павловна, вошла Анна. Она была грустна, но подчеркнуто спокойна. Виктория подняла на нее глаза:

— Аня? Я же просила тебя не торопиться с приездом. Как все прошло?

Анна достала из сумочки листок, протянула Виктории. Та растерянно перечислила:

— Кофе «Ника» — три, мороженое «СуперНика» — три… Почему три? Минералка — одна. Ничего не понимаю. Что это?

— Это счет. К сожалению, не в мою пользу, — опустила глаза Анна.

Виктория Павловна охнула:

— Не пришел?

— Это уже не имеет значения, — вздохнула Анна.

— Аня, погоди, не волнуйся, не спеши с выводами. Нужно все выяснить, — остановила ее Виктория, но Анна возразила:

— Я уже не волнуюсь. И никуда не спешу. А выяснять я ничего не намерена. Я все обдумала дорогой. Как говорится, один раз — случайность, второй — совпадение, а третий — уже закономерность. Надо мной еще никто в жизни так не смеялся. И не будет никогда. Нужно разрубить этот узел, нечего даже пытаться его распутывать. Я и разрублю. Я нашла выход. Я решилась. Я выхожу замуж.

Виктория Павловна растерянно смотрела на холодную и собранную Анну.

— За кого?

— За Петрова, — отрезала Анна.

Виктория Павловна всплеснула руками:

— Аня! Что ты говоришь? Опомнись, Аня, ты же его не любишь.

— И что? Он меня любит, этого достаточно. Он меня ни разу не подвел… Он человек положительный. Честный, порядочный, при уважаемой должности, — перечисляла Анна. — Я его отвергла, а он чувство сохранил. У нас будет крепкая семья. Без истерик и дурацких, неуместных в нашем возрасте романтических порывов.

— Ты же сама говорила, что он тебе все испортил с Юрием… — напомнила Виктория Павловна.

— Проблема была не в нем, а в этом… лживом романтике! Петров ни разу меня не выставил на всеобщее посмешище… Я сегодняшний вечер в ресторане не забуду никогда. Представляешь, меня жалели официанты.

— Я ничего не понимаю. Шевчук так обрадовался, когда я ему позвонила, по голосу было слышно, что он только и мечтал о встрече с тобой… — задумчиво посмотрела на подругу Виктория, но Анна была на грани истерики:

— Прекрати надо мной смеяться! Я больше ничего не хочу о нем слышать. Никогда. Даже его имени.

Анна набрала номер телефона.

— Олег Иваныч, это Анна. Узнали? Мне приятно. Вы не хотите меня проводить домой? Да, я в детдоме. Жду вас. И я рада. До встречи.

Виктория со страхом наблюдала за подругой. Анна поймала ее взгляд:

— Ну что ты так на меня смотришь? Что мне, еще 19 лет просидеть, дожидаясь очередной насмешки? Я свой лимит ожидания исчерпала. Пожелай мне удачи.

Девочки в офисе собирали со стола чашки и рюмки.

— Девочки, как хотите, а мне жаль Амалию, — заявила Диана.

Юлька закивала:

— Да и я, пожалуй, возьму свои слова обратно. Оказывается, нормальная тетка. Хотя я первый раз такой ее видела. А в кого это она втюрилась? Й какой это камикадзе на ней жениться обещал?

— Слушай, не делай вид, что для тебя это новость — весь офис знает, — усмехнулась Татьяна. Юлька непонимающе уставилась на нее. — В Шевчука Юрия Владимировича.

— Я тоже это заметила. Она папу буквально преследует, — согласилась Диана.

— Дианка, ты же должна знать, кого он предпочел нашей железной фрау. Конечно, если не хочешь, не говори. Но она тебя просто глазами ела, когда говорила о своей сопернице, — спросила Татьяна.

Диана покачала головой:

— Девочки, это не моя тайна. Я не могу.

Юлька рассмеялась:

— Смешно. В смысле странно. В далеком детстве я думала, что двадцать лет — это глубокая старость. Когда мне стукнуло двадцать, я решила, что на все про все у меня осталось совсем немного — до тридцати, а там — жизнь останавливается и жить в таком преклонном возрасте не стоит. Потом возрастной ценз у меня опять сдвинулся. Теперь я думаю, что зубы и волосы начинают выпадать после сорока. Но представить такие мексиканские страсти у старичков в возрасте Амалии!

Татьяна посмотрела на Юльку с иронией:

— У тебя впереди, Юленька, еще большое будущее для переосмысления своих жизненных установок… А Юрий

Владимирович — совсем не старик и парень хоть куда. Недаром Амалия по нему глаза выплакала.

Юлька не возражала:

— В том-то и дело, что он в своем возрасте — все еще парень. У баб другой счетчик. Они стареют раньше и чаще всего — стареют безвозвратно. Пожилой мужчина может еще взбрыкнуть при виде молодки. А старушку в это время чаще всего тянет на диванчик, к сериальчикам. Я не беру в расчет вечно озабоченных сексуальных воспитательниц юношей. Их — единицы. И это — тема отдельного исследования.

Васька выскочил из телестудии на улицу. Возле него остановилась машина, и распахнулась дверца. Васька уверенно сел, и машина рванула с места.

Васька сидел на заднем сиденье. Обеспокоенно глянув в окно, спросил у водителя:

— Эй, а куда это мы едем? Ты меня куда везешь? Чего молчишь? Ты что, глухой?

Водитель повернулся к Василию — лицо его было закрыто маской с прорезями для глаз и рта:

— Сиди, не рыпайся.

— Помогите! — заорал Васька.

Водитель сделал несколько резких поворотов руля.

— Заткнись, хуже будет.

— Ты чего морду закрыл?! — продолжал орать Василий. — Я же тебя знаю… Ты…

Водитель снова повторил маневр, Ваську кинуло по салону, он сильно ударился о дверцу.

— Блин! — сжался Васька. — Полегче, я же голову разобью. Может, тебе труп и нужен, но я на его роль не подписывался. Слышь, друг, отвези меня к зубному. Я только зубы ему верну… Я обещал. Гадом буду, если не выйду опять к тебе. Слово даю.

Водитель прибавил скорость.

Анжела вошла в Васькину сторожку. Здесь по-прежнему царил разгром. Анжела окинула взором помещение, но не заметила никаких признаков жизни. Вдруг за спиной раздалось шуршание. Зямчик начал рваться из рук хозяйки и зашелся лаем. Анжела охнула и прижала руку к сердцу. Из помещения стрелой выскочила кошка.

— Зям, ты меня когда-нибудь убьешь. Разве так можно? Ну, кошка и кошка. Пусть себе живет. Все хотят жить. Почему-то, — приговаривала Анжела, чтобы прийти в себя от испуга. — Как думаешь, Зям, Васька сюда приходил?

И я думаю, что, скорее всего, нет. Он бы прибрался маленько, дверь закрыл, чтоб не шастали всякие. Значит, нам с тобой тут искать нечего. Ну что я тебе скажу, собачка: отсутствие трупа — это само по себе уже удача. Только из смерти нет выхода, а из любой другой ситуации… говорят, есть.

Анжела осторожно присела на край стула с собачкой на коленках.

— Но Васька же вчера звонил? Мне не показалось?

Зям подтвердил это громким лаем.

— Вот видишь. Точно звонил. А теперь его нет. Та-а-ак… И где же нам искать этого доктора Медведева? Который мало того что бросил Ритку, так еще и куда-то дел нашего Ваську. Просто многостаночник какой-то. Васька умеет загадывать загадки. Легко сказать — ищи Медведева. А где искать? Подскажи, маленький, ты же умный.

Зямчик снова звонко залаял, и Анжела уставилась на него:

— Зям, и как я об этом не подумала! Вот балда. Правильно, у Ритки!

Юрий Владимирович спал в гостиной на диване одетый. Вошла Диана с подносом с кофе.