Неразгаданные тайны - Веснина Елена. Страница 41

— Девочки и папа в лесу. Девочки и папа на лужайке, — комментировала Виктория Павловна. — Девочки с шариками и папа… Тебя ничего здесь не смущает?

— Ты хочешь сказать, где же мама?

— Вот именно! Где?

— Да и в разговоре с ними я слышала только одно: папа это сделал, папа туда повел…

— Интересно, где же в этот момент была она? Чем таким можно заниматься, чтобы не уделить внимания детям, которых хочешь удочерить? — недоумевала Виктория Павловна.

— Погоди, не суди ее сразу. Может, у нее работы много? — пыталась найти оправдание Танюше Анна Вадимовна.

— А у мужа, что, нет работы?

«Что-то здесь не складывается», — подумала директриса.

— Ладно. Может, ей просто надо время, чтобы привыкнуть? Ведь на такой шаг не всякая женщина отважится, чтобы удочерить, и сразу двоих.

— Ты права. Но все-таки мне кажется, что мы слишком торопимся, отдавая им девочек.

— Будь объективна. Здесь много личного. Просто мы к девочкам привыкли. И теперь нам сложно расстаться. А эта Коркина, наверное, неплохая женщина. По крайней мере, она мне показалась порядочной. Мужа любит. Сразу видно, что он в семье — голова, а она — шея.

— То-то же и оно, — задумчиво подтвердила Павловна. — Куда шея повернется, туда голова и смотрит.

Простившись с Дианой, Сергей направился в свою городскую квартиру. Он включил свет и… увидел Танюшу, сидящую на диване. Танюша, сияя, поднялась ему навстречу.

— Я успела вздремнуть, пока тебя дожидалась, — сказала она. — Ты где был так долго?

Сергей был ошарашен этим вторжением и строго сказал:

— Нет уж, лучше ты мне объясни, как ты сюда попала? Танюша подошла к Сергею и прижалась к нему.

— Ты забыл, что я все могу? Я ведь горничная, и у меня есть ключи от всего вашего хозяйства.

Она начала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Отвечай, где ты был? — игриво спрашивала она. — Или с кем?

Сергею было явно не до нежностей.

— Таня, запомни, — резко сказал он, — я не люблю таких сюрпризов. Мне не нравится, когда мной манипулируют, ты слышишь, мне не нравится, когда меня заставляют отчитываться.

Танюша спокойно посмотрела на него. Сергей под ее взглядом потух и вспомнил о своей зависимости от нее. Танюша снова прижалась к нему, ластясь, как кошка.

— А это тебе нравится? — спросила она, целуя Сергея, который уже больше не сопротивлялся ее ласкам.

— Что ты сказала мужу? — спросил Сергей в перерывах между поцелуями.

— Правду. Что поехала к тебе… убирать квартиру. Он за мной через два часа заедет.

— Он ни о чем не догадывается?

— А должен? Не волнуйся, его мысли сейчас заняты только удочерением. Ни о чем другом он и думать не может. Все под контролем, любимый, — слегка насмешливо успокоила она его.

— Смотри у меня, если это твоя очередная уловка!

Пылкая Танюша не дала Сергею договорить, увлекая его на диван.

Ритка устало брела по улице домой. Она ничего не замечала вокруг, на душе было паршиво. Вдруг ее остановил чей-то голос:

— Калашникова, ты ли это?

Ритка обернулась и увидела тощего парня с бухгалтерских курсов. Они обрадовались друг другу.

— Я тебя сразу и не узнал, — сказал парень. — Ты у нас всегда такая боевая и осанистая, а сейчас бредешь, как побитая собака.

— У меня все не как у людей, — грустно ответила Ритка. — Легко в учебе — тяжело в бою. С работы иду, устала.

— Вижу, не торопишься… Можно я с тобой?

Ритка пристально посмотрела на него.

— Провожу, просто провожу, — уточнил парень, уловив ее взгляд.

— Как там на курсах? Далеко убежали? — поинтересовалась Ритка.

— Нет, это я от курсов далеко убежал. Прогуливаю. Думаю перепрофилироваться. У меня теперь другое увлечение. Я сейчас занимаюсь разработкой своей собственной операционной системы. Оформлю патент, как Билл Гейтс, и доллары потекут ко мне рекой.

— А не боишься утонуть в этом зеленом мутном болоте?

— Нет, Рит, в богатстве не тонут. В нем радостно купаются. — Парень, видно, все давно обдумал. — К тому же никто не говорит, что я все деньги себе заберу. Я могу заняться благотворительностью.

— Наивный… — с жалостью покачала головой Ритка. — Это пока человек бедный, он думает, что спасет весь мир. А на самом деле, как только у него появляются деньги, он начинает заниматься не благотворительностью, а сведением счетов.

— Не понял?…

— Объясняю. Счета можно сводить не только бухгалтерские, ну там дебеты с кредитами. Богатенькие частенько сводят счеты с людьми.

— Ритка, тебя, что, обидели? — догадался тощий.

— Нет, меня просто убрали. И теперь я призрак Маргариты Калашниковой, который требует мести.

Тощий парень замер на месте, растерянно посмотрев на Ритку.

— Эй, Билл Гейтс, ты чего застыл, как фашист в окопе? Не пугайся, пошутила я. Шутка это. Шут-ка, — повторила она по слогам, — усек?

— Странно ты шутишь, Жемчужина.

— Не называй меня так, ладно?

В номере Доминики продолжался обыск. Уже была перевернута большая половина комнаты. НикНик начал нервничать.

— Где же вы могли их спрятать? — спросил следователь. Вдруг в руках у него зазвонил телефон Доминики. Доминика рванулась к НикНику забрать трубку, но ее довольно бесцеремонно остановил стоящий рядом сотрудник.

— Так-так, посмотрим, кто это нам звонит, — пробормотал НикНик, включив связь.

— Никуша, это я, Борис, — послышался голос Борюсика, — у меня мало времени. Слушай… Меня, наверное, скоро отпустят. У них на меня ничего нет. Держись.

И отключился. В камере конвоир требовательно постучал в окошко. Борюсик подошел, налил ему коньяк в протянутую чашку с ложкой и вернул трубку.

— Замечательно. Великолепно, — проговорил НикНик. Звонок подельника был очень кстати. — Значит, ваш сообщник уверен, что у меня на него ничего нет. Это нам только на руку. Нужно еще, правда, разобраться, кто дал арестованному Медведеву телефон.

— Вы не милиция. Вы шайка бандитов! — возмутилась Ника. — Но я этого так не оставлю. Вы еще горько пожалеете о своем самоуправстве.

— Угрожаете? Все слышали? — Следователь обернулся к понятым. — Понятые, вы слышали, как Никитина мне угрожала расправой?

Охранник и дежурная утвердительно кивнули.

Ритка вошла в офисную квартиру, но свет включать не стала. Зазвенел мобильник — пришло сообщение. Ритка открыла телефон и прочитала.

«Ты — молодец! Мы их порвем».

Ритка, одетая, ничком упала на диван. Потом перевернулась, закинула руки за голову, всматриваясь в темноту. Перед глазами пронеслись картины недавнего, такого счастливого прошлого. Ритка закрыла глаза руками и заплакала. А снизу доносилось стройное пение Васьки и консьержки.

Закончив работу, Артем поспешил в санаторий к Доминике. А Доминика стояла посередине комнаты, прижимая к себе розового бегемота.

— Если нет в нычках, — давал указания НикНик своим сотрудникам, — смотрите на видном месте. Я нюхом чую, они здесь.

— Объясните, что вы ищете? — допытывалась Доминика. НикНик не обращал на нее никакого внимания. Сотрудник наконец добрался до туалетного столика, вытянул один ящичек, другой и запустил в него руку.

— Есть! — воскликнул он и вытащил из ящичка туалетного столика аптечную упаковку.

НикНик возликовал, вытащил носовой платок и осторожно положил на него упаковку.

— Вот ты, дорогуша, и попалась, — обрадовался он.

Все взоры были прикованы к упаковке с лекарством. НикНик осторожно раскрыл упаковку, и все увидели, что в ней не хватает одной ампулы.

— Полюбуйтесь, вот они, улики. Теперь преступление налицо, — провозгласил следователь.

Послышался какой-то неясный звук. НикНик обернулся и увидел, что Доминике стало плохо.

— Врача и нашу машину! — распорядился следователь.

Через некоторое время Николай Николаевич уже сидел рядом с водителем в милицейской машине. Он достал телефон и быстро набрал номер.

— Все в порядке, — возбужденно заговорил он в трубку. — Все нашли. Как обещал. Везем в больницу. Намаялись мы с ней. Дралась, угрожала. Полагаю, мы не зря старались. Надеюсь, вы свои обязательства тоже выполните.