Муж мой - враг мой (СИ) - Ясная Яна. Страница 62

Мы еще повоюем!

В крайнем случае, время еще есть, и даже если прямо сегодня мы дали жизнь нашему первенцу, осуществить старый план и выйти из рода до его рождения мы всяко успеем.

Но это ждёт.

Потому что прямо сейчас я составлял в новый план.

Зыбкий, неверный. Собранный “на коленке”, и оттого не надежный.

Но какой есть.

Я хищно улыбнулся в уютной темноте супружеской спальни: мне нравился мой новый план.

Осторожно разжав объятия, и выпутавшись из рук жены, что оплела меня, как как молодой виноград, я выбрался из постели.

Камердинер явился в гардеробную, как будто и не в четыре утра я его внезапно на ноги поднял, а среди бела дня, заранее предупредив, что он мне понадобится.

Выслушал мои указания, склонил почтительно голову:

—  Да, милорд!

И удалился, исполненный чувства собственного достоинства.

Вызывать служанок Нисы в свой кабинет я не стал, велел Белсу пригласить обеих в гостиную при наших покоях —  там меня обе девицы и дожидались.

Пункт первый.

Я обвел личную, не побоюсь этого слова, гвардию своей жены взглядом, и объявил:

—  Мне известно, что ваша госпожа —  ведьма.

И не дожидаясь, пока они предпримут какие-либо действия (а предпринять они, как я подозреваю, могли что угодно, от невинных заверений, то я ошибаюсь, до проклятия меня на месте с последующим физическим устранением), продолжил:

—  Рихтим Анабель, если  вдруг ваша госпожа соберется в бега, напомните ей, что развода я ей всё равно не дам, поступлю всё равно так, как сочту нужным —  а вот её светлость папенька обратно может и не отпустить! Пусть подумает об этом. И погладьте её по голове — от меня.

Понаблюдал, как на лице у русалки воинственное выражение “Если госпожа пожелает сбежать —  я приложу все усилия, чтобы помочь” сменяется на что-то смущенное, вроде “Упс!”, и повернулся ко ведьме.

Пункт второй:

—  Рихтим Нита, вы поддерживаете связь с вашей матушкой, помимо обычных писем?

—  Нет, —  растерялась камеристка Нисайем. И, видя мой скепсис, принялась оправдываться, —  Матушка сказала, что это опасно, и только может нас случайно выдать, а обычное письмо, если писать осторожно, ничем не хуже тайного послания…

Я перебил её оправдания:

—  Но такая возможность у вас имеется?

Девица обреченно кивнула.

—  Отлично. Мне нужно передать Рискин Дроут послание, которое она получит быстро, и которое не будет перехвачено Аласскими. Вы можете это сделать?

Еще один понурый кивок.

—  Ваша светлость, только матушка всё равно…

Я понимающе кивнул на эту оборванную фразу:

—  Если рихта Дроут сама пожелает показать моё письмо своему герцогу —  это её право.

Я кивнул обеим девицам, и направился к кабинету: писем сегодня предстояло писать много.

—  Ваша светлость! —  долетел мне в спину оклик Ниты Дроут. —  Простите мою дерзость — но, возможно, я могла бы вам помочь? Моя матушка —  что вы от нее хотите?

Я усмехнулся:

—  Рихтим Дроут, у меня в замке две толком не обученные ведьмы —  что я могу хотеть от единственной известной мне наставницы на всю округу? Конечно, сманить ее к себе!

И, подмигнув опешившей ведьме, удалился.

Второй пункт плана, будем честны, доставлял мне отдельное удовольствие: переманить любовницу Вольтура Аласского, и по совместительству самую умелую ведьму в Предгорьях из замка Лунь в замок Страж, да еще обставив это как потребность дочери самого Вольтура —  это ли ни богами ниспосланная идея?!

Секретарь уже сидел на своем месте, и три гонца дожидались под дверями приемной —  Белс служил камердинером не первый год, и на него всегда было можно положиться.

Пункт третий.

Послание его величеству с прошением об аудиенции. Не стал упоминать о срочности —  в обстановке ожидания Великой Волны все прошения от командующего войсками Предгорий получают высший приоритет.

Конверт запечатан гербовым оттиском герцога Вейлеронского, и секретарь почтительно принимает послание, чтобы отдать его гонцу.

Пункт четвертый.

Послание к Вольтуру Алассому, с просьбой присутствовать сегодня на аудиенции у его величества.

Пятый пункт —  письмо брату. Самое простое, но одновременно и самое сложное.

Как глава рода, я не обязан отчитываться никому о своих решениях. Как семья  — они имеют право узнать обо всем от меня и заранее.

Ну, пока что, вроде бы, всё.

Всё остальное уже зависит от того, удовлетворит ли Астей Пятый моё прошение о встрече, и будет ли на ней присутствовать дорогой сосед, а теперь еще и бесценный родич, герцог Аласский.

Подготовка завершена.

Времени еще осталось прилично.

Я позвал секретаря, и поинтересовался:

—  Берри, не известно ли вам, эсса Уна Томпсон уже встала?

Почтенный эссей нахмурился, вспоминая:

—  Насколько мне известно, смотрительница оранжерей приступает к работе рано.

—  Тогда будь любезен, пригласи ее ко мне.

Женщина, которую моя жена по рекомендации моей сестры пригласила ухаживать за оранжереями, производила благоприятное впечатление: невысокая, строгая, ничуть не скрывающая ни своей седины, ни породивших её лет. Она сидела передо мной, спокойно ожидая, пока ей скажут для чего её пригласили.

—  Эсса Томпсон, мне стало известно, что у вас в оранжереях возникли некоторые проблемы.

Эсса лишь слегка приподняла брови, выдавая удивление: она полагала, что приняв оранжереи Вейлеронов под свою руку, порядок в них навести успела.

—  Ваша светлость, в оранжереях нет никаких проблем.

—  Есть, — я почувствовал сильное желание извиниться перед этой почтенной эссой, за то, что сейчас скажу, но справился с ним. —  Мой источник сообщает, что у вас проблемы с декоративными росянками.

Брови почтенной эссы поднялись чуть выше:

—  С… росянками? И… какого рода проблемы?

—  Они выросли, —  лаконично сообщил я.

Брови Уны Томпсон поднялись еще выше:

—  И… как вы бы хотели, чтобы я решала эту проблему?..

—  Мой источник предлагает использовать отряд боевых магов.

Лично мне идея Нисайем импонировала: во-первых, гигантские плотоядные растения вызывали во мне глубокое инстинктивное неодобрение. Во-вторых, не хотелось бы, в случае чего, объяснять безутешным родственникам Уны Томпсон, куда подевалась почтенная эсса...

—  Это ваш приказ? —  уточнила госпожа смотрительница оранжерей, и я взглянул на нее с недоумением.

Откуда столько напряжения в голосе?

—  Нет, но…

—  В таком случае, —  не дослушав, перебила меня повелительница садовых ножниц, —  Пока я оранжереях замка Страж есть я — отряда боевых магов там не будет! А выросшие росянки нам и сами пригодятся!

Я поймал себя на том, что попросту неприлично таращусь на разгневанную женщину.

Но она взяла себя в руки так же быстро, как и вспыхнула, и уже вполне почтительно поинтересовалась:

—  Ваша светлость… А ваш источник —  он не называл причин столь… внезапных изменений, случившихся с росянками?

С одной стороны, это, конечно, шило, которое совсем скоро выскользнет из мешка. Причем —  с моей же помощью. С другой стороны, ускорять процесс всё же не хотелось бы. Поэтому ответ я предпочел обтекаемый:

—  Мой источник… Предполагает… —  я осторожно подбирал слова, — Что причиной может быть присутствие рядом некоей... нетрадиционной магической сущности. Например, ведьмы.

—  Ведьмы?

—  Ведьмы, —  согласился. —  Молодой и… эмоциональной.

—  Понятно, —  буднично кивнула владычица леек, как будто я не огорошил её известием о ведьмах.

Но повисшая тишина подсказала, что всё-таки огорошил.

—  Ваша светлость, —  обратилась ко мне женщина, когда я уже готов был уже попрощаться с ней и искать другую смотрительницу для матушкиных кустов.

А лучше всего —  и впрямь запустить туда отряд боевых магов, и вся недолга.

—  Ваш источник, —  продолжила эсса Уна Томпсон, —   Он не мог бы гулять в оранжерее, допустим, один час каждый день?