Красавица и чудовище (СИ) - Кассета Ирина. Страница 15

— Ой, тут такое было Сонечка, ты и представить не можешь, — запричитала Валентина. — Ты покушай, я расскажу, — сказала она, ставя передо мной поднос с едой. Из еды был бульон, хлеб и чай. — Тебе нельзя организм перегружать, — пояснила женщина, видя мой взгляд. — Сама сможешь поесть? — спросила обеспокоенно она, видя, что я медлю.

— Да, Вы рассказывайте, мне очень хочется узнать, — подбадривая ее.

— Так вот, как только Маска узнал, что тебя нигде найти не могут, рванул в город. Взбешенный такой был. Значит, не было их два дня. А потом… Потом, — я посмотрела на женщину и увидела, что он готова расплакаться.

— Что случилось, Теть Валь? — обеспокоенно спросила я.

— Ой, доченька, как же ты меня напугала тогда, — всхлип. — Вносит он тебя на руках в прихожую и сразу: "Врача, комнату, быстрее, быстрее". А ты, у него на руках куклой сломанной лежишь, — всхлип. — Все одежда в крови, без сознания, лицо разбито, руки поцарапаны, — Валентина замолчала и опустила голову, ее плечи подрагивали от тихих рыданий.

— Теть Валь, хорошо же все кончилось, — гладя ее по голове, уверяла я. Боже, впервые кто-то за меня так волновался. У меня даже слезы от умиление на глаза навернулись.

— Хорошо как же, — подняв голову, ответила она. — Маска никого кроме врачей в твою комнату не пускал. А ты неделю в себя не приходила, — глаза женщины вновь заволокли слезы.

— Тетя Валя, не плачьте, а то я сама сейчас разрыдаюсь, — попросила я.

— Хорошо, деточка, попытаюсь. Так значит, от кровати твоей не отходил, сам ухаживал. Бывало, выйдет и в саду бродит, а потом опять к тебе. Вот как только полегчало, он и меня к тебе пустил, устал ведь бедный. Вот я второй день за тобой и слежу. Выйти боюсь. Слава Богу, живая и здоровая. Ох, Соня всех напугала. Кто тебя-то так, милая?

— Отец.

— Ирод, — только и сказала Валентина.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Валентина.

Дверь открылась, на пороге увидев, как я ем суп, замер Маска.

— Вы очнулись, — сколько облегчения было в этой фразе. Не думала, что он будет переживать.

— Может, перейдем на "ты"? Вы ведь мне жизнь спасли, спасибо, — сказала я искренне.

— Конечно, Соня. Как ты себе чувствуешь? Тебе что-то нужно? — поинтересовался он подходя.

— Пожалуй, я пойду, вам нужно поговорить, — сказала, поднимаясь Валентина, и подмигнув мне удалилась.

— Присаживайся, — сказала я, смотря, как он мечется на месте. — Прости, что доставила столько хлопот, — опустив глаза, произнесла я.

— Нет, это мне надо просить прощение, Соня. Надо было наказать твоего отца, уже тогда, когда я узнал, что он занимается рукоприкладством. Я был слишком беспечен и в итоге из-за моих ошибок расплачиваешься ты, — видно было, что слова дались ему с трудом. Маска не привык извиняться. Его руки, облаченные в перчатки, при упоминании отца сжались в кулак. — Вы не хотите знать, что случилось с вашим отцом? — поинтересовался он, посмотрев на меня темными провалами.

— Нет, надеюсь, он получил по заслугам. Давайте забудем, все же обошлось, — улыбнувшись сказа я.

— Хорошо.

— Маска, могу я задать тебе вопрос, рассчитывая, что ты ответишь честно?

— К сожалению, я не могу тебе этого обещать. У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу и свои я пока доставать, не намерен. Но я попробую, спрашивай.

— Отец что-то говорил о том, что моя жизнь была залогом твоих инвестиций в его бизнес. Для чего это было нужно?

— Бизнес Ростислава был далек от закона, и я его прикрывал. Между нами было заключено соглашении, в котором говорилось, что я вкладываю деньги, а он взамен обеспечивает своей дочери комфортную жизнь. Такие же договоры были заключены и с другими родителями девушек, которые присутствовали в этом замке. По исполнению восемнадцати лет, они должны были прибыть в мой замок.

— Для чего?

— Не сегодня, — уклончиво ответил он. — Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?

— Да спасибо.

— Я рад, — искренни ответил он. — София, мне надо будет уехать на неделю, в это время ты как раз придешь в себя. Надеюсь ты не будешь держать на меня обиду за мой отъезд, — моя улыбка померкла, неожиданно даже для меня, мне стало обидно, что он покидает меня, вот так, в таком положение. Хотя, разве имею я на него какие-то права? Он спас меня, я должна быть благодарна, а не ограничивать его в действиях. Боже, оказывается я собственница.

Натянув на губы прежнюю улыбку я произнесла:

— Конечно, я не вправе ограничивать тебя. Тебе не стоило спрашивать разрешения.

— Я рад, ну что же, мне пора, — он встал с кресла и направился к двери. Около входа он обернулся и произнес: — София, береги себя, — открыл дверь и вышел.

***

Он чувствовал ее взгляд спиной, видел как неприятно было ей известие о его отъезде. Под маской растянулась улыбка. Паутина чувств уже опоясывает ее молодое сердечко.

Перед мысленным взором предстала та, другая девушка. Как же они непохожи как лед и пламя, как спокойствие и страсть. Он знает, на кого из них пал выбор, кого из них он проучит… А после вернет, то что у него отобрали, вернет любовь…

Портрет другой девушки неожиданно сменился на нежное спящее лицо, с разбросанными по подушке короткими черными волосами, живыми и наивными светлыми глазами…

Он качнул головой, нет, не она, не она…

***

Стоило дверце за Маской закрыться фальшивая улыбка сползла с моих губ. Я облокотилась на спинку кровати и закрыла глаза. Неужели, то что я испытывала к маске не просто человеческая симпатия? Неужели и меня постигла, то что постигает каждую девушку, то чего каждая из нас ждет, то о чем мечтает? Я влюбилась? Влюбилась в Маску?

Перед глазами промелькнули самые лучшие моменты проведенные с ним, разговор на балконе, прогулка по саду, спасение от отца, его ухаживания за мной, когда я была без сознания. Да последнее я не помню, но именно это и рождало что-то теплое внутри. Раз заботился значит небезразлична, да?

По губам расплылась улыбка, да, это он, он человек в которого я влюбилась…

***

После отъезда Маски, Валентина объявила строгий постельный режим и последующие два дня я провела в кровати. Меня регулярно кормили бульончиками и делали всяческие примочки, для того чтобы синяки сошли быстрее.

Не знаю, был ли это приказ Маски или подсуетилась Валентина, но зеркала в комнатах, в том числе и ванной сняли. Из этого я сделала вывод, что выгляжу я после встречи с отцом весьма плачевно.

За два дня моего постельного режима я выспалась, кажется на всю оставшуюся жизнь. Часто меня посещали служащие, особенно Валентина и Роман, который все норовил пронести мне пирожные, но Тетя Валя постоянно просекала этот маневр, так что до меня сладости не дошли.

Но это днем, я вечерами и следующими за ними ночами я брала плейер, садилась на подоконник и вольно или невольно думала о моем спасителе. Да, чувствую себя ванильной принцессой запертой в замке.

Быть может это чувство я придумала? Ведь опыта у меня нет. От противоположного пола я держалась подальше, мне хватило того кошмара что творился в детдоме. Хотя, разве можно это с чем-то перепутать?

Ох, знал ли Маска на что обрекает меня уезжая? Меня съедала тоска. Вроде бы, и раньше мы не встречались часто, но наверно дело в другом, тогда то я знала, что он рядом, пройди пару коридоров… Боже, до чего же я наверно глупо выгляжу?

***

После двух дней лежания, мне разрешили прогулки по замку.

Валентина пришла утром и объявила эту прекрасную новость. Я подскочила к кровати и покружившись пару раз обняла женщину.

— Соня, ну честное слова, как ребенок, что творишь? Чего разбегалась? Беречь здоровье надо, беречь…

Под ее причитания я пошла в душ. В зеркале, которое повесили наверное утром, на меня смотрела потрепанная девушка, лицо бледное, синяки под глазами, взгляд слегка ошалелый после сна. Губа, разбитая отцом, практически зажила, оставалась только слегка видная корка. Синяков на лице не было, я же говорила, отец умел бить так, чтобы не было видно побоев. Руки… Да руки, как и тело пострадали в большей степени. Синяки почти сошли на нет, оставались только противные коричнево-желтые разводы. На ногах были видны ссадины, особенно на коленях. Я похудела, кожа обтягивала выступившие ребра. Но это ничего, пустяк, уже прошлое.