Десант местного значения (СИ) - Грибанов Роман Борисович. Страница 14

— 101, вы под ударом! Более десяти целей атакуют вас, азимут 80, превышение 2, скорость 1600!

«Трындец. Мелькнуло в голове Лысюры. И я тоже хорош, расслабился, глядя на сбитый новый истребитель противника. А ведь КП предупреждало о подходе этих целей. Они пришли раньше, чем я рассчитывал, ну значит вышли на форсаж, у них же есть заправщики. Сейчас нас будут убивать». Он только успел прокричать в ларингофон:

— Всем вниз! И в этот момент на расстроенные порядки спикировал сверху целый десяток «Крусейдеров». Советские истребители оказались в том же положении, что и пара подполковника Брауна несколькими минутами ранее, только ситуация была еще хуже. Вместо тройки чисто ракетных истребителей, к тому же значительно уступавшим американцам в скорости, на группу капитана Лысюры набросился целый десяток, к тому же имевший и пушки, и ракеты. И превосходящий в скорости даже МиГи-19, не говоря о Яках. Советские истребители не имели возможности ни нормально сражаться, ни уйти. Уже в первом заходе были сбиты ракетами два МиГ-19 и один Як-25. Второй Як, пилотируемый Хвальковым, сумел не только увернуться от удара, но и зацепить очередью из пушек опрометчиво проскочившего мимо концевого «Крусейдера». Дымя и разваливаясь на лету, тот пошел вниз. Эта потеря окончательно разъярила летчиков Корпуса морской пехоты. Выделив пару разбираться с оставшимся МиГом, командир морпехов с оставшимися силами насел на одиночный Як.

Чудес на свете не бывает. Это старший лейтенант Хвальков знал давно. Как не бывает и так, что один истребитель, вдобавок устаревший и медленный, сможет выстоять в сражении с семеркой более мощных машин. Уйти тоже ему не дадут, вокруг море, и никаких ущелий и распадков, куда можно было бы нырнуть и попытаться улизнуть от разъяренных американцев. Вертеться на виражах, надеясь на маневренность Як-25? Не тот случай, противников намного больше. Его все равно зажмут и расстреляют, как куропатку. И Хвальков, прокричав громко своему оператору, старшему лейтенанту Седых: «Прощай, Володя!», пошел в лобовую. Один против семи американцев. Две пушки против двадцати восьми. И когда через несколько секунд вражеские трассы, сразу с нескольких истребителей, неизбежно сошлись на его машине, он, уже умирая, захлебываясь собственной кровью, среди брызг осколков плексигласа разбитого снарядами фонаря, гаснущим сознанием разглядел далекие вспышки попаданий от своей стрельбы на темном, быстро вырастающем силуэте вражеской машины. В следующее мгновение он умер. Он ошибался, это были вспышки выстрелов 20-мм пушек американского истребителя.

Покончив с этим упрямым «Флэшлайтом», командир группы «Крестоносцев» Корпуса повел свою семерку на высоту, где оставшаяся пара его истребителей никак не могла управиться с одиночным «Фармером». Тот вертелся, как гремучая змея под вилами, уклоняясь от пушечных трасс и ракетных пусков, казалось бы, в последний момент. И еще, вдобавок, ухитрялся огрызаться! С прибытием еще семи истребителей в небе стало тесно.

Капитан Лысюра уже давно осознал, что этот вылет для него стал последний, а время его оставшейся жизни исчисляется даже не минутами, а секундами. Драться против пары «Крусейдеров», имевших, кроме пушек, еще и ракеты, да еще на высоте, над ровной поверхностью океана, было неимоверно тяжело. Но когда к этой паре снизу пришли еще семь истребителей, очевидно покончивших с остальными самолетами его группы, то положение стало из тяжелого просто безнадежным. И, когда, проскочившая в очередной атаке четверка «Крестоносцев» разделилась, уйдя одной парой вверх, другой вниз, он решился. Другого случая продать свою жизнь ему просто не представиться. Игнорируя верхнюю пару, он, двинув Руды до упора, рванул за нижней парой, вернее, за ведомым «Крусейдером». Тот летел по прямой, со скоростью не более 800 километров в час. Сейчас он, через несколько секунд, заложит вираж с набором высоты, чтобы, описав петлю, встать опять в очередь на заход в хвост этому упрямому русскому. Который виляет, как заяц, все никак не давая себя сбить. Не подозревая, что у зайца остались зубы. В наушниках у Лысюры, в который раз, началось слабое попискивание. Это означает, что очередная пара американцев уже у него в хвосте и берет его на сопровождение. Но на этот раз капитан никак на это не отреагировал. Его МиГ, сжирая на форсаже последние остатки топлива, уже висел в 800 метрах сзади и выше от беспечного «Крестоносца». Пора. Капитан щелкнул тумблером залпового пуска ракет. Две последних РС-2У сорвались с направляющих, капитан поправил ручку, стараясь удерживать «Крестоносец» в самом центре прицела. Следующие секунды показались Лысюре вечностью. Писк «Сирени» в наушниках становился все громче, капитан боялся оглянуться назад. Боялся, что он увидит у себя на хвосте американцев и дрогнет, начнет маневр уклонения, сорвав тем самым наведение своих ракет. Американец в прицеле тоже что-то почуял, наверное, у него сработало СПО или подсказали по радио. Капитан Лысюра видел, как в замедленном кино, американец начинает закладывать вираж. Сначала у «Крусейдера» повернулся руль направления и машина начала уходить вправо. Потом повернулись элероны на крыльях, «враздрай», один вверх, второй вниз. «Крусейдер» начал проваливаться вниз, одновременно резко смещаясь вправо. Капитан все время плавно шевелил ручкой управления, пытаясь удержать и ракеты и американца в прицельной марке. Выходило плохо, все-таки ракеты РС-2У делались для перехвата больших и слабо маневренных целей, совсем не таких, как истребитель F-8C. Вот одна ракета прошла выше и левее цели, уходя прочь. Другая тоже промахивалась, но в последний момент капитану повезло. Или не повезло пилоту «Крестоносца», это с какой стороны посмотреть. Его самолет фактически уже вышел из зоны действия неконтактного взрывателя АР-10, но заложив боевой разворот, пилот буквально на мгновение «чиркнул» законцовкой левого крыла по краю этой зоны. Этого оказалось достаточно, взрыватель сработал, подорвав боевую часть весом в 15 килограмм. Большую часть осколков приняла на себя нижняя поверхность левого крыла и средняя часть фюзеляжа. «Крусейдер», как бы получив гигантский пинок сверху в левую плоскость, задымил и пошел вниз. Через секунду в пилотской кабине сверкнули вспышки пиропатронов катапульты и над ним расцвел оранжевый цветок парашюта. Верещанье СПО в наушниках стало совсем нетерпимым, и капитан еле расслышал короткое сообщение по радио:

— Я «девятнадцатый», точка три. Минус два. Спасибо.

Капитан облегченно выдохнул. «Точка три» означало, что самолеты ударной группы не только прорвались к десантным кораблям конвоя, но и закончили работать по ним, это означало, что они, уже пустые, легли на обратный курс. А минус два, это значит, что они утопили или повредили два транспорта. И это означало, что все их смерти были не напрасными. Капитан уже дал ручку полностью от себя, одновременно уводя машину вправо, когда сбоку от него сверкнула вспышка и наступила темнота. Разорвавшаяся в четырех метрах от МиГа боевая стержневая часть ракеты AIM-7C буквально перерубила пилотскую кабину пополам, вместе с человеком.

Яростно ругаясь, кэптэн Ларри Стивенсон, командир эскадрильи «Крестоносцев» Корпуса повел оставшиеся восемь машин на юго-восток, где вроде бы должен быть конвой. Сказать, что он был зол, это значит, ничего не сказать. На ровном месте потерять две машины, в бою с противником, уступающим ему как в численности, так и в качестве машин, это ж надо такому случиться! Вот тот последний русский, которого он сбил лично, он же наверняка слышал в своем СПО, что его берут на сопровождение! Даже видел, солнце уже взошло, а из кабины «Фармера» отличный обзор. И, тем не менее, предпочел оставаться на своем курсе до последнего, наводя свои ракеты. Погибнуть, но прихватить с собой еще один американский самолет. Да может быть, вдобавок и пилота из его эскадрильи, дожить в ноябре месяце в океане, при волнении в четыре балла, до прилета спасательного вертолета, очень проблематично.

Еще Ларри напрягало полное отсутствие управления. Их собственный самолет ДРЛО, тихоходный «Скайрейдер», еще не дополз в этот район, а флотский «Следопыт» был сбит этими проклятыми «Флэшлайтами». С вышки КДП на острове Беринга поступали противоречивые указания. Вызванные тем, что на сам КДП поступали такие же, от десантных кораблей и охранения конвоя, и от «Таффи-72», которое, вообще-то в принципе не могло командовать Корпусом морской пехоты. В принципе, все сообщения сводились к тому, что десантные транспорты атакованы группой «Фреско», к которой, вроде бы присоединилась пара «Биглей». Куда подевалось воздушное охранение конвоя, было непонятно. Но через несколько секунд кэптэн Стивенсон увидел справа и ниже картину воздушного боя. Как пара «Фреско» гоняет одинокого «Демона».