Десант местного значения (СИ) - Грибанов Роман Борисович. Страница 58

— Расчетам минометов, разобрать минометы и отходить, вместе со всеми, к схрону на реке Полуденной. Старшина Ковальчук командует группой.

Конечно, в этой группе имелся целый лейтенант, но командиру расчета РЛС, переброшенной на остров меньше месяца назад, доверия было гораздо меньше, чем старшине-пограничнику, отслужившему на острове больше десяти лет.

— Со мной остаются снайперы, пулемет и Б-10. Ждем гостей, не стрелять, пока они не подъедут к воротам. Расчет Б-10, первый выстрел по последней машине в колонне, пулемет ведет огонь по первой. Снайперы в первую очередь выбивают командиров, потом расчеты тяжелого вооружения, затем водителей.

Сергеев точно не знал, кто и на чем к ним приедет, но примерно представлял себе. Бронетехники на острове у противника они не видели, значит, американцы будут на джипах или грузовиках. А эти лоханки даже пуля со стальным сердечником из автомата пробивает насквозь, не говоря о винтовке Мосина. А снаряд из Б-10 и вовсе разносит на куски, это все воочию наблюдали совсем недавно.

Но силы, прибывшие на аэродром, вообще не впечатляли. Один «виллис-МД», или, как еще его называют американцы, М38А1, и один автомобиль побольше, похожий на «Додж три четверти», которые поставляли американцы по ленд-лизу в ту войну. В кузове «Доджа» торчал крупнокалиберный пулемет, остальные американцы, числом примерно с десяток, были вооружены винтовками М14. Подъехав к открытым воротам, они не стали заезжать на территорию разгромленной авиабазы, а остановились возле въезда. Пулеметный расчет остался в кузове «Доджа», грозно водя стволом по сторонам, остальные американцы начали выпрыгивать из машин. В этот момент несколько американцев, до сих пор лежавших у ворот неподвижно, поднялись, и махая руками, побежали к воротам.

— Ишь ты, как они притворялись. Услышал лейтенант негромкий голос лежащего рядом снайпера. Медлить уже было незачем, и Сергеев скомандовал открыть огонь. Теоретически, крупнокалиберный «Браунинг», стоящий в кузове «Доджа», мог доставить им проблем, ведь дистанция не превышала пятьсот метров. Но практически, у подъехавших янки не было никаких шансов. Первая же осколочная мина О-881А, весом почти в четыре килограмма, вылетевшая из ствола Б-10, через полторы секунды разорвалась прямо в кузове «Доджа». Не успели летящие обломки железа и куски тел, бывшие только что грузовиком и вражеским пулеметным расчетом упасть на землю, как пулеметчик одной очередью из РП-46 перечеркнул водителя «виллиса» и привставшего рядом с ним командира. А вокруг Сергеева уже резко хлопали выстрелы снайперских винтовок. «Хлоп»— и американец, уже повернувший в их сторону ствол М14, выпускает из рук оружие и оседает на подгибающихся ногах. «Хлоп»— и у радиста, стоящего рядом с «виллисом», разлетается голова с надетой на ней гарнитурой. «Хлоп»— еще один янки, уже успевший залечь, и пытающийся отползти дальше от горящего «Доджа», уткнулся лицом в грязный снег. «Хлоп»-и у вновь упавшего на металлические полосы аэродрома пилота появляется дырка в спине. На этот раз он убит по-настоящему. «Хлоп», «хлоп», «хлоп», все это длилось секунд пятнадцать, не больше. Пулемет прострочил «виллис» еще одной очередью, скорее для порядка и внезапно стало тихо. Враги кончились, никакого движения. «Вот ведь как, прямо кино можно снимать, для подъема боевого духа», подумал Сергеев, отдавая приказы:

— Расчету орудия, разобрать орудие на вьюки, отходить по готовности. Пулемет прикрывает, после отхода орудия отходит замыкающим. Иванов, Коноплянников, в головной дозор. Остальные — еще пять минут на контроль аэродрома, после снимаемся и уходим следом.

В приказе, полученном лейтенантом, были и такие строчки: «После атаки аэродрома, по возможности, обеспечить целеуказание нашим самолетам для удара по взлетной полосе». Но взлетная полоса теперь и так видна, как днем. Пылающие цистерны с топливом, горящие контейнеры и полыхающий длинный ряд самолетов вдоль этой самой полосы, раздуваемые ветром, норовили слиться в один сплошной пожар. Какое еще целеуказание нужно? Лейтенант Сергеев не обольщался насчет легкости предыдущих побед, тогда сработал фактор внезапности. Сейчас американцы будут действовать по другому. Будут продвигаться к авиабазе в пешем порядке, вместе с корректировщиками. И попытки малейшего сопротивления будут давить огнем из минометов, или что еще хуже, корабельной артиллерией. Ведь не зря, что ли, у них целый фрегат в бухте стоит. И его отряду придется очень кисло. Так что, лейтенант для себя твердо решил, здесь остается только небольшая группа, которая может в любой момент быстро уйти налегке, ничем себя не обнаружив.

Но наши самолеты появились как раз через пять минут, когда он уже собрался давать команду на отход. Воздух наполнился пронзительным свистом, и длинными хищными тенями на небольшой высоте, над все еще полыхавшей авиабазой, пронеслись два бомбардировщика Ил-28. Из раскрывшихся бомболюков на поле аэродрома посыпались бомбы. Затем, через несколько минут, над полосой «подмел небо» МиГ-17, исполнявший роль фоторазведчика. Еще на подходе к месту фотосьемки капитан Венедиктов, видя, какое зарево стоит над его бывшей авиабазой, решил изменить свои действия. Вместо того, чтобы сбросить САБы на первом заходе и вести фотосьемку на втором, он выполнил один заход, сразу включив фотоаппарат. Взлетная полоса в дополнительном освещении не нуждалась. Когда рев самолетов затих, лейтенант, все это время не отпускавший от глаз бинокля, негромко рассмеялся. Вся полоса и часть рулежки были в воронках от ста килограммовых бомб, но не это рассмешило Сергеева. Вокруг каждой воронки теперь стоял этакий диковинный венчик из искореженных и гнутых перфорированных металлических полос, которые составляли основу ВПП. И как теперь американцы будут чинить аэродром, лейтенанту было решительно непонятно. Им придется вырезать каждый такой «цветочек», а потом оттаскивать его в сторону с помощью тяжелой техники, трактора или тягача. Которые тоже сначала надо на аэродром привезти, ведь аэродромная техника сейчас горела вместе со всем остальным имуществом. А уж потом надо настилать новый настил из полос, поверх поврежденного. Одним словом, аэродром выведен из строя теперь на несколько дней. Лейтенант, с чувством хорошо выполненной работы, отдал команду отходить. Больше им здесь ничего не сделать, а оставаться тут опасно.

Сергеев удивился бы, если бы услышал распоряжения американского командира, сейчас отдававшего приказы в порту Никольское. У командования Корпуса морской пехоты США были совершенно другие исходные данные, и как следствие, приоритеты для ближайших задач. Начнем с того, что советские пограничники, оставшиеся на острове, имели довольно ограниченную возможность в наблюдении, и соответственно, оценке сил противника. Нет, с авиабазой все было прекрасно. Пограничники сумели остаться незамеченными, наблюдая несколько суток за аэродромом с расстояния менее одного километра. Тут все было зафиксировано, подсчитано и записано с большой точностью, до каждого солдата, места расположения конкретного самолета, пулеметного гнезда или топливной цистерны. А вот с другими американскими объектами все было гораздо хуже. Имея для себя аэродром, как главную задачу, и опасаясь преждевременного обнаружения, лейтенант Сергеев строго запретил вылазки в сторону порта и поселка Никольское. А с большого расстояния, если пользоваться лишь биноклями, пусть и хорошими, силы противника можно оценить только весьма приблизительно. И ошибки в оценках неизбежны, что, в сущности, и случилось. Лейтенант Сергеев правильно оценил количественный состав противника, примерно в два батальона. Но он ошибся в качественной оценке. Собственно морских пехотинцев у американцев, в качестве охраны, было на острове всего лишь рота. Плюс две батареи зенитных орудий, плюс батарея минометов. Из этого числа уже можно было вычеркивать в безвозвратные потери одну батарею зениток и два взвода морпехов, фактически половину реальной ударной силы американцев на острове. Потому что остальные солдаты противника представляли собой инженерные войска, «Си-Би», «морские пчелы», как их называли на сленге Корпуса. Ну, еще расчет РЛС, недавно установленной на возвышенности самого западного мыса острова, но это осталось Сергеевым почти незамеченным. Наблюдатели пограничников зафиксировали только, что американцы что-то строят еще и там, и все. Инженерные войска Корпуса морской пехоты закончили переоборудование аэродрома (только что уничтоженного отрядом Сергеева) и сейчас возводили инфраструктуру морского пункта базирования. Плавучий пирс, боновые заграждения, волноломы, казармы, ангары, склады, топливохранилища, все это требовало работы большого числа квалифицированных специалистов, которыми инженерные войска морской пехоты несомненно были. Но в боевом отношении эти люди из себя ничего не представляли, не для того их готовили. Ситуация для американцев еще осложнилась тем, что командир пункта базирования был в возрасте, с опытом Корейской войны. И поэтому, узнав о нападении на аэродром, он сначала схватился за голову, а потом начал отдавать торопливые распоряжения. Которые ему подсказывал его корейский опыт, опыт противостояния слабо обученным и плохо подготовленным партизанским формированиям, у которых было только одно преимущество— они всегда действовали превосходящими силами. И распоряжения эти были совсем не те, которых опасался пограничник Сергеев. Прекратить все работы. Направить два отделения морских пехотинцев на усиление охраны РЛС. Остальных морпехов — в охранение оставшейся батареи зенитных установок и на усиление охраны подступов к порту. Саму зенитную батарею — на прямую наводку по наземным целям, кстати, из-за этой команды батарея проморгала короткий налет на авиабазу, орудия лишь впустили безрезультатно по одной очереди вдогонку замыкающему фоторазведчику. Апофеозом панической реакции, еще более усилившейся после того, как усиленное отделение, высланное к аэродрому для разведки, не вышло на связь после короткой перестрелки, были совсем уже анекдотические действия. Весь состав инженерного батальона, вооружившись личным оружием, занял оборону вокруг порта и поселка, стреляя по любой мелькнувшей в ночи тени, а орудия фрегата, стоявшего в бухте Никольской, открыли заградительный огонь по дорогам из Никольского на авиабазу и поселок Саранное. С целью предотвращения нападения огромной армии коммунистов на последний опорный пункт острова. Самое интересное, это длилось почти шесть часов, пока полковник Симмонс не вышел на связь с командиром пункта базирования и не привел его в соответствие с реальностью, задав ему единственный вопрос: откуда взялись на острове эти бесчисленные орды коммунистов, от которых тот так интенсивно защищается? Тем временем весь состав сводной диверсионной группы лейтенанта Сергеева, не переставая удивляться, почему их никто не преследует, и с кем там, на западе острова янки так усердно воюют? Впрочем, эти гадания Сергеев быстро прекратил, и группа, в полном составе, кроме часовых, завалилась спать.