Десант местного значения (СИ) - Грибанов Роман Борисович. Страница 66

Тем временем, дуэльная ситуация, между шестью советскими противокорабельными ракетами и комплексом «Талос» развивалась стремительно. Каждую секунду четыре оставшихся ракеты К-1 °C пролетали пятьсот двадцать метров, зенитные ракеты RIM-8C, рвущиеся навстречу двум из них, пролетали семьсот шестьдесят метров, а две ракеты КСР-11, летевшие и так позади основной группы, каждую секунду от нее отставали, летя со скоростью всего триста девяносто метров в секунду. Но вся проблема комплекса Мк7 «Талос» была в том, что он был двуканальный. То есть, на крейсере «Оклахома Сити» было всего два радара сопровождения цели, они же выполняли наведение ракет по лучу на начальном и среднем участках траектории. И два радара подсветки целей, которые обеспечивали работу головок полуактивного радиолокационного самонаведения ракет на конечном участке. И каждый из этих радаров мог сопровождать только одну цель. То есть новая ракета, уже давным-давно занявшая место на двухбалочной пусковой установке, могла быть запущена, «встреливаясь» в узкий луч радара AN/SPW-2 только после того, как этот радар закончит наведение предыдущей ракеты, «передав» ее, после включения собственной ГСН, радару подсветки целей AN/SPG-49. И эта проблема комплекса грозила превратиться в проблему для всего соединения. Когда комплекс «Талос» начал уверенно сканировать первых четыре русские ракеты и произвел пуск первых двух RIM-8C, дистанция до них составила девяносто пять километров. С каждой секундой расстояние между зенитными ракетами и парой К-1 °C сокращалось на один километр двести восемьдесят метров. И через минуту и две секунды включенные ГСН зенитных ракет уловили отраженный сигнал от своих целей. Еще две секунды потребовалось бортовому аналоговому вычислителю ракеты разработке компании Sperry Rand Corp., чтобы сообщить об этом основному блоку системы наведения ракет компании Bendix Corp., отделение Bendix Products Mishawaka Division, а самому блоку управления — дать оператору комплекса сигнал о переходе обеих ракет (разница была в несколько десятых секунды) на самонаведение. И еще две секунды потребовалось оператору, чтобы, увидев эти долгожданные сообщения, нажать кнопки старта новых ракет. Не раздумывая, потому что новые приоритетные цели, угрожавшие ордеру, давно были определены на планшете в центре управления комплексом. Итого минута и шесть секунд, но за это же время вражеские ракеты тоже приблизились к кораблям. Дистанция до ракет К-1 °C уже составляла шестьдесят километров семьсот метров, до ракет КСР-11– семьдесят четыре с половиной километров. Ситуация была напряженная, но некритичная, так казалось командиру комплекса. Еще через восемь секунд последовали доклады операторов РЛС AN/SPG-49. Оба «вампира» поражены, вражеских ракет осталось всего четыре. Но тотчас же проклятая погода внесла в благодушное настроение американцев свои коррективы. Качка. Антенны всех радаров комплекса «Талос» находились на недосягаемой даже для штормовых волн высоте, более сорока метров от ватерлинии. Но эта же высота привела к тому, что при очень большом волнении мачта крейсера, с размещенными на ней антеннами, описывала в пространстве замысловатые восьмерки с огромной амплитудой. А луч, задаваемый РЛС AN/SPW-2, был довольно узким. И одна из зенитных ракет в полете просто «выскочила» за пределы луча. Приемники, стоящие на ракете, потеряли управляющий сигнал, о чем бортовой аналоговый вычислитель тут же оповестил основной блок системы наведения, а тот услужливо зажег соответствующий транспарант у оператора. Сама ракета продолжала лететь по прямой, пока в баке не закончился керосин, а позже, через четыре минуты у нее сработал самоликвидатор. Но она уже никого не интересовала. На всех испытаниях и учениях с применением ЗРК «Талос» случаи, когда ракеты, потерявшую луч, удалось «зацепить» этим лучом снова, восстановив управление, можно было перечислить по пальцам правой руки Капитана Крюка из книжки про Питера Пэна. Естественно, уже после встречи вышеназванного господина с крокодилом. Поэтому оператор комплекса даже и не стал пытаться совершить этот подвиг, а начал готовить свой пост для наведения новой ракеты. Но с запуском придется подождать, время перезарядки пусковой установки пятьдесят пять секунд. Сейчас она еще только встает в положение перезарядки. И теперь в воздухе наводится всего одна зенитная ракета. Эта минута, в течении которой перезаряжалась пусковая установка, а затем разворачивалась в сторону целей, казалось длиться целую вечность. Но не для советских ракет. До ракет К-1 °C дистанция была уже всего двадцать семь километров. Вернее, уже до одной ракеты. Ракета RIM-8C так же исправно поразила свою цель. И оставались еще две ракеты КСР-11, тоже летящие к ордеру, но находящиеся на дальности в пятьдесят километров. Наконец двухбалочная ПУ повернулась по нужному азимуту и углу места, и корма крейсера окуталась густым облаком белого дыма, из которого, волоча за собой пятиметровые языки пламени вылетели две длинных белых тени. Участок разгона, сброс стартового двигателя. Обе ракеты попадают, каждая в свой луч. Для ракеты, которая летит по русской К-1 °C, участок наведения по лучу теперь очень короткий, всего через десяток секунд полуактивная ГСН ракеты захватила подсвечиваемую радаром крейсера цель. Шестая по счету RIM-8C уже наводилась на ближнюю КСР-11. И тут команду крейсера снова ждала неудача. Все-таки, значение вероятности поражения зенитных ракет, по которой оцениваются шансы зенитно-ракетного комплекса попасть на вооружение в US NAVY, а компании — разработчика получить очень немаленькие деньги, цифра весьма далекая от суровой реальности. Опытные стрельбы на полигоне, которые производятся в идеальных условиях, начиная от погодных и заканчивая характеристиками мишеней, позволяют фирме натянуть это значение до 0,9; 0,95 и даже 0,99, но это число похоже на реальность в той же степени, как голливудская кинозвезда на какую-нибудь толстую домохозяйку из южного Бронкса. Обе ракеты из третьего залпа промахнулись. Все системы вроде бы отработали нормально, головки полуактивного наведения захватили свои цели, но ракеты, ведомые ими по командам автопилотов, прошли мимо, разминулись со своими визави. На каких-то несчастных полсотни метров, но этой цифры чуть-чуть не хватило для срабатывания магнитных неконтактных взрывателей. Сначала, когда промахнулась первая RIM-8C, на командном посту ЗРК раздались сдержанные проклятия. В момент промаха первый «вампир», последняя ракета К-1 °C из залпа 568 морского ракетоносного авиационного полка находилась на расстоянии всего шестнадцать километров. А до перезарядки пусковой установки оставалось еще долгих сорок секунд, на десять секунд дольше, чем требовалось русской ракете, чтобы достичь ордера. Все, что смог сделать командир комплекса ЗРК «Талос» в этой ситуации, это предупредить остальных. Через полминуты длинная мрачная тень стремительно прошла мимо кораблей ордера, нацелившись на авианосец «Лексингтон». Антенны радиовысотомера ЕС-1-II, размещенных побортно в нижней части фюзеляжа, из-за очень сильного волнения давали большую ошибку в значении высоты. Из-за этой причины, вместо того, чтобы врезаться авианосцу в высокий борт, ракеты пролетела над палубой. Впрочем, впустую «пропасть» ей не дал датчик неконтактного подрыва, взорвавший К-1 °C в пяти метрах, прямо над позицией стартовой катапульты N 2 авианосца. При взрыве вспыхнуло неизрасходованное топливо, которого было очень много. Ведь фактически ракета не пролетела и половины своей максимальной дальности. Взрыв боевой части весом почти в тысячу килограмм, это очень много, даже для толстой палубы авианосца типа «Эссекс». Стартовая позиция N 2 была уничтожена полностью. Взрывной волной и осколками были повреждены надстройка авианосца и стартовая позиция N 1, находившаяся рядом. Палубе тоже досталось. В месте взрыва небронированная полетная палуба оказалась разорванной и промятой, но ангарная палуба, расположенная под ней, и защищенная 64-миллиметровой бронированием, осталась невредимой. Чего не скажешь о самом ангаре и его содержимом. Шесть самолетов, расположенных под местом взрыва, оказались разрушены, но куда больше неприятностей нанес пожар, начавшийся после взрыва. В ангаре авианосца всегда найдется, чему гореть, но сейчас главную роль в этом огненном безумии играли почти девятьсот литров керосина, вытекших из разорванного бака ракеты и попавших через огромную дыру в полетной палубе в ангар. В итоге на «Леди Лекс» было уничтожено двадцать восемь самолетов, более половины авиагруппы. Среди людей потери были еще больше. Изначально, при взрыве, ударной волной и осколками, было убито не более двух десятков человек, большей частью находящихся в надстройке. Но при вспыхнувшем пожаре и его тушении погибло более двухсот, на порядок больше. Американцам еще раз аукнулось конструктивное решение разработчиков авианосца. Разнесенное горизонтальное бронирование существенно улучшало защиту от авиабомб: основную энергию взрыва принимала на себя ангарная палуба, а находившиеся под главной палубой машины и котлы оставались невредимыми. Правда, увлекшись усилением защиты, проектировщики «Эссекса» допустили ошибку, попытавшись свести до минимума количество отверстий в броне ангарной палубы. В результате вентиляция нижних помещений корабля оказалась явно недостаточной. И в случае пожара люди задыхались от дыма. Впервые с этим столкнулись еще в прошлую мировую войну. Именно этим неудачным решением объяснялись огромные человеческие потери на авианосце «Франклин» после его атаки японскими самолетами. Но пока на «Леди Лекс» еще начинали тушить разгоравшийся пожар, с остальной авианосной группой адмирала Холлоуэя происходили более драматичные события.