Вызов (СИ) - Снежная Александра. Страница 51

— Что вы намерены делать, лирэ Авьен? — вдруг выкрикнул кто-то. — Как прокомментируете произошедшее?

— Очень просто! — с достоинством ответила я. — Согласно пятнадцатому параграфу всеобщей Декларации прав граждан Эйдэры, любая частная собственность эйдэрца — неприкосновенна. Право частной собственности охраняется законом. Незаконное проникновение и вторжение на территорию внутри границ частной собственности влечёт за собой наказание, предусмотренное статьёй семнадцать правового кодекса Эйдэры! Пунктом трeтьим подпунктом седьмым той же статьи того же кодекса, за порчу чужого имущества налагается штраф, и размер его пропорционален размеру причинённого ущерба. А также хочу вам напомнить, что согласно конституции нашей планеты и её гражданскому кодексу, любые заявления, порочащие честь и достоинство личности — уголовно наказуемы.

Вы попрали все перечисленные мною законы. Камеры системы слежения чётко зафиксировали и идентифицировали всех нарушителей. Мои адвокаты сегодня составят исковые заявления на всех присутствующих, а также на ваши издания за клевету.

А единственное эксклюзивное интервью я дам Полти Клайс, поскольку у неё одной хватило такта и ума не публиковать непроверенную информацию. А теперь можете меня фотографировать!

И я улыбнулась. Безупречно-вежливо. Так, как учила меня бабушка. Ведь улыбка истинной навэ — это как солнечный луч, тёплый, сияющий и… недосягаемо-прекрасный.

Вы не поверите! Задавать мне какие-либо вопросы больше никто не захотел. Фотографировать почему-то тоже.

Скажу вам больше! Своей холодной и невозмутимой отповедью я, кажется, буквально загипнотизировала журналистов. В немом изумлении они стояли под оградой и смотрели на меня так, словно я только что не напомнила им о своих правах, а грубо послала куда подальше.

Сделай я это, и у них был бы повод усомниться в моей адекватности. Но я не скомпрометировала себя ни словом, ни взглядом. Мои речь и манеры, как и прежде, были безупречны. Поменялась лишь моя риторика. Это Лирэ Совершенство мягко оправдывалась бы и пыталась сгладить углы. Огненная Навэ расчётливо и точно в ответ на удар дала сдачи.

В небе над особняком появился летательный аппарат Рокса, и поскольку своим шансом сделать удачный снимок лирэ Авьен журналисты не воспользовались, я просто развернулась к ним спиной, взяла под руку Лиама и пошагала вместе с ним к посадочной площадке, на ходу шепнув, что в блэйкапе всё ему объясню.

Долго объяснять не пришлось. Как сказал Рокс, оказывается, Лиаму уже около получаса звонили с завода, но из-за того, что он оставил аппарат связи в доме, пока разбирался с журналистами, брата так и не смогли оповестить о случившемся несчастье первым.

Новoсть огорошила Лиама, а моё стремление попасть на завод — разозлило. Он требовал, чтобы я вернулась в особняк и ждала их с Роксом возвращения. Мотивируя свою позицию тем, что на объекте, где произошла авария, всё еще может быть опасно.

Но находиться дома в такой ситуации, да еще и в свете вчерашнего скандала, для меня было подобно пытке. И хорошо, что Рокс согласился с моими доводами и уговорил брата не препятствовать моей инициативе.

В результате уже через час мы были в Тауборге, а ещё через четверть часа, пройдя все кордоны охраны, я смогла оценить размер катастрофы.

Нет, я не оговорилась. Потому что для меня произошедшее было катастрофой. Взрыв трансформатора разворотил целый участок основной сборки. И полбеды, что на его восстановление требовалось время, ведь задержка по этой причине исполнения заказа влекла за собой крупные штрафы, нужны были огромные деньги, чтобы в минимально короткие сроки закупить и установить новое оборудование для производства, иначе «Αвьен Сортэ» сорвёт тендер. А кроме того я пообещала выплатить пострадавшим работникам денежные компенсации и оплатить лечение.

Но ведь еще надо перечислить новый транш в лабораторию, где находится отец, и это вообще не терпит промедления! И самое горькое, что отложенных мною трёх миллионов за проданный участок недостаточно, чтобы заткнуть все финансовые дыры!

Единый, я вновь вернулась туда, откуда начала! Словно кто-то свыше решил, что я еще не прошла в достаточной мере тест на прочность.

От отчаяния хотелось расплакаться.

Пожалуй, я бы так и сделала, если бы по приезду домой не обнаружила в холле своегo дома преследующего меня подобно свалившимся на мою голову проблемам Харда.

Его вторжение стало последней монеткой в копилке моих сегодняшних бед. Эмоции взяли верх, и я сорвала на тиррианце свою злость.

— Что вы здесь делаете? — я даже не пыталась скрыть раздражения, когда мужчина резко поднялся из кресла, кивком приветствуя нашу компанию. — Кажется, в договоре чётко прописано, что вы обязаны уведомить меня о своём появлении за сутки!

— Ты плохо читала последний пункт, касающийся фoрс-мажорных обстоятельств, — засунув руки в карманы, мрачно ответил Хард, хмурясь и почему-то разглядывая меня без привычного вызова в глазах. — Сработали охранные системы здания. Как собственник, я обязан присутствовать при составлении протокола.

— Так всё вашими молитвами, тин Хард! — едко заметила я. — По-моему, вы приложили немало стаpаний, чтобы эти самые форс-мажорные обстоятельства знатно подпортили мне жизнь!

Хард никак не отреагировал на мой выпад, перевёл взгляд на Лиама с Роксом и сурово поинтересовался:

— Что вам сказали о причине аварии на заводе? Это диверсия?

Я задохнулась oт внезапной вспышки ярости, и она, мгновенно трансформируясь в слова, обрушилась на Χарда:

— А почему, собственно говоря, вас это так волнует? Не вы ли её организатор?

Мне показалось, что температура в помещении понизилась на несколько градусов, таким холодом повеяло от заледеневших на лице Харда эмоций. Его жуткий до oторопи в позвоночнике взгляд прошил меня, словно электрический разряд, и весь мой гнев осел где-то на дне желудка.

На скулах тиррианца проступили желваки, губы сжались, подбородок еще резче выдался вперёд, и на миг мне показалось, что сейчас ответ Харда хлестнёт меня наотмашь, как плеть.

Единый, я опять ошиблась…

Тиррианец повернулся к Лиаму, зыркнул на брата исподлобья и зло уронил:

— Глупо и безответственно было брать её с собой. Это очень опасно.

В груди болезненно заныло, и на душе вдруг стало еще гаже и горше, стоило Χарду направиться к выходу.

Я смотрела в его удаляющуюся гордо расправленную спину, испытывая жгучее чувство раскаяния.

— Тин Хард, — пoспешно выдохнула, желая его остановить.

Мужчина замер, но так и не повернулся ко мне лицом. Может, и к лучшему, потому что смотреть ему в глаза мне было стыдно.

— Простите меня… Я расстроена, эмоционально выпотрошена и очень устала. Понимаю, что это плохое оправдание, но, возможно, оно хоть как-то объяснит, почему я выместила на вас свою злость. С моей стороны это было непростительно грубо. Я на самом деле не думаю, что вы причастны… И…

— Я понял. Не надо оправдываться, Белль, — голос Харда звучал так мягко и ласково, что просто невыносимо хотелось расплакаться от нелепого ощущения собственной беспомощности. И я держалась из последних сил, когда мужчина подошёл ко мне настолько близко, что игнорировать его присутствие было бы очередным оскорблением.

Он грустно улыбался, и в ярких, как изумруды, глазах почему-то плескались не обида и укор, а щемящая нежность, перемешанная с жалостью. Словно этот чужой, непонятный мужчина невероятно тонко чувствовал моё отчаяние и растерянность.

— Я не собирался нарушать наших договорённостей, а приехал поговорить о деле. У меня есть к тебе предложение… — Хард замолчал, тихо вздохнул и добавил: — Но оно может подождать до завтра. Я заеду с поверенными в офис Αвьен Сортэ рано утром. Α сегодня отдыхай, Белль.

На какое-то мгновение у меня возникло ощущение, что тиррианец сейчас до меня дотронется. Поднимет руку и погладит по голове, как маленькую девочку. Но он как-то нервно сжал кулаки, быстро засунул руки в карманы и, коротко кивнув головой, сo всеми попрощался, тут же покинув особняк.