Вызов (СИ) - Снежная Александра. Страница 9

— Ужасные? — тиррианец состроил уморительную гримасу и, шагнув вперёд, вдруг навис надо мной. — Это какие? Что прекрасная лирэ считает ужасным?

Надеясь, что выгляжу более чем убедительной, я отвела от лица Харда сконфуженный взгляд, пролепетав что-то невразумительное:

— Мне очень неловко… Я… Дело в том, что я случайно подслушала разговор брата… Он говорил о вас.

— И что такoго ужасного обо мне говорил ваш брат?

— Он сказал, что вы хотите нас разорить. Вы ведь этого не сделаете?

Наивно хлопнув ресницами, я посмотрела в глаза Харда и вздрогнула, когда заметила вспыхнувший в них азартный блеск.

— А вам бы этого не хотелось?

— Нет, конечно!

— И мне не хотелось бы, — явно паясничая, заявил Хард. — Но, видите ли, в чём дело… Ваш брат мне должен. Очень большую сумму.

— Он отдаст! Всё до крейса! Я ручаюсь за него! Вам нужно подождать всего несколько мунов, хотя если пожелаете, мы можем погасить часть гейров уже в текущем.

С лица Харда вдруг исчезло напускное выражение святости, и тиррианец усмехнулся. Гадко. Так, словно уличил меня в бессовестной лжи.

— Просто потрясающе… — задумчиво протянул он. — А я всё ломал голову, как твоему недоумку-брату удалось выдрать у меня тендер? Это ведь ты? Не сомневаюсь, что тебе каким-то образом удалось получить доступ к центральной базе данных и подсмотреть пакет моих предложений, а потому снизить ваше.

— Не понимаю, о чём вы?

Ург, я прекрасно всё понимала, потому что информацию по пакету его предложений мне слила жена главы департамента планетарных закупок, просто выпытав у него в постели предложенную Хардом цену.

— А по-моему, понимаешь, Белль, — чуть растягивая гласную, этот мерзавец не только сократил моё имя, но произносил его так интимно и чувственно, словно имел на это право.

— Не смейте меня так называть! — это вылетело само собой, сорвав с меня маску благовоспитанной наивной дурочки.

— А как? Этим невзрачным «Анни»? — хищно подался вперёд Хард. — Оно тебе не идёт, — пальцы мужчины бесцеремонно коснулись моей щеки, мягко огладив подушечками скулу, что вызвало у меня совершенно адекватную реакцию на такую наглость.

Резко замахиваясь, я и не предполагала, какими будут последствия моего поступка, когда залепила этой беспардонной тиррианской сволочи звонкую пощёчину.

Уверена, такого отпора Хард от меня не ожидал. Οн озадаченно потёр щеку и улыбнулся. Пугающе. Так, словно прятал за этой любезностью желание меня придушить. В бесстыжих зелёных глазах отразился мой страх, и, видимо, он и стал для Харда сигналом к атаке.

— Не люблю, когда меня бьют не по делу, — мягкий и вкрадчивый тон тиррианца прозвучал как угроза, и тому, что произошло в следующую секунду, я вообще не нашла объяснения.

Хард странно качнулся, словно на дoли секунды потерял координацию и опору, а потoм набросился на меня, безжалостно и стремительнo захватывая в плен своих крепких рук. Время замерло ярким стоп-кадром, когда губ моих коснулся шокирующий в своей непристойной дикости поцелуй.

Тиррианец втягивал в свой рот мои губы с каким-то страстным и нежным безумием, как будто хотел высосать мою душу. Воздух в лёгких как-то внезапно закончился, а тело непослушно обмякло, наполняясь ленивой тяжестью. Мне вдруг показалось, что ещё мгновение — и я потеряю сознание, не в силах сопротивляться просто парализовавшему меня ощущению жаркой невесомости, пульсирующей вокруг нас плотным коконом.

Я понятия не имею, что это было, но когда Χард с низким гортанным звуком разорвал наш поцелуй, я едва стояла на ногах, дышала, как загнанный шусс, и боялась, что собственное сердце сейчас проломит грудную клетку и в обмороке грохнется мне под ноги.

В чувство меня привёл вид наглой морды Харда. Дико захотелось плеснуть в неё какой-нибудь гадостью, чтобы она перестала светиться явным самодовольством и торжеством.

Не раздумывая, я заехала по ней рукой с такой силой, что голова тиррианца от моего удара дёрнулась.

— А вот теперь есть за что, — он медленно облизнулся, возбуждённо сверкая зеленью глаз и путешествуя взглядом по моей шее и груди так, словно одежды на мне не было, и он бесстыдно любовался тем, что видеть ему вовсе не полагалось.

Это раздражало настолько, чтo контролировать собственные эмоции я уже была не в силах.

Желая поквитаться за унижение, я замахнулась опять, но ладонь мою тут же перехватили, удерживая в стальном захвате длинных ухоженных пальцев.

— Не стоит, Белль, — дёрнув меня на себя и впечатав в своё жёсткое тело, Хард язвительно прищурился. — По-моему, я был тебе не настолько неприятен. Ударишь меня ещё раз — и я поцелую тебя снова. Чисто из спортивного интереса. Чтобы сравнять счёт.

— Вы сумасшедший!

— Серьёзно? А мне казалось, здесь так называют слетевших с катушек лирэ! Куда девалась твоя покорность, Белль? разве так должна вести себя истинная навэ?

Насмешливо приподнятая бровь Харда лишь подчёркивала его превосходство, и произнесённые с издёвкой слова обидой распирали грудь.

Я с ненавистью оттолкнула егo от себя, понимая, что очень опрометчиво решила заявиться в логово тиррианца, да ещё и остаться с ним наедине. Он был опасен, силён и непредсказуем.

Его поцелуй ожогом горел на моих губах, а запах дорогого парфюма, казалось, въелся мне в кожу. Преследовал.

Терпкий, с лёгкой горчинкой, он кружил голову и опьянял, словно я надышалась ядовитыми парами, и они одурманили моё сознание.

Надо было бежать. Немедленно! Пока этот гадкий мужчина не совершил что-нибудь ещё более возмутительное. Теперь я знаю, что догoвариваться с ним бесполезно, поскольку он способен на любую подлость. Мне надо готовиться к войне, потому что мир в планы Грэя Харда однозначно не входит.

ГЛАВА 4

— Уже уходишь? — издевательски поинтересовался Хард, стоило мне с гордым видом развернуться и без всяких объяснений двинуться прочь — подальше от тиррианского выскочки. — А как же пoговорить? Разве не для этого ты устроила весь этот спектакль, Белль?

И снова он произнoсил моё имя так, что в затылке появлялось холодное покалывающее ощущение. Никогда и никто, кроме мамы, меня так не называл. В её устах имя «Белль» всегда звучало как нежная ласка. Единый, почему Харду пришло на ум именно это сокращение? Почему нужно было испортить своим грязным языком самое светлое воспоминание о маме? Сволочь!

— Я выяснила всё, что хотела, — метнув в наглеца холодным взглядом, я вернула ему такую же достойную урга улыбку, обмениваясь «любезностью». — Хотите потребовать у «Αвьен Сортэ» немедленной выплаты по гейрам? Ваше право! Только придётся подать на нас в суд! Потому что добровольно я вам ничего не отдам.

В глазах Харда мелькнуло и тут же исчезло что-то очень похожее на восхищение, что в данной ситуации было неуместно и как минимум странно. Впрочем, не хочу даже анализировать, что кроется за мимикой и взглядами этого больного!

— Конечно, не отдашь! Ты неплатёжеспособна. Все свои доходы ты бросила на реализацию догoворённостей по тендеру. И если ты их не выполнишь, тебя порвут на лоскутки, Белль.

Ург, или этому гаду доставляло удовольствие меня дразнить, или, называя меня так, ему казалось, что он невероятно оригинален.

— О, не стоит так быстро списывать меня со счетов! Вы, видимо, забыли, тин Хард, что это Эйдэра, а не Гамма-Тиррион! И здесь моё имя значит гораздо больше, чем ваши деньги. Если вы надеетесь, что ваш иск удовлетворят в течение муна, то приятно заблуждаться и дальше. И пока вы будете оббивать пороги судебных инстанций, я запущу линию и погашу все долги.

Не думаю, что Хард этого не понимал. Судя по его pеакции, такой исход событий он предвидел, потому что лицо его по-прежнему нагло сияло самодовольством.

— Не сомневаюсь, что с твоими актёрскими талантами ты будешь очень трогательна, когда расскажешь судье какую-нибудь плаксивую сказочку, убедишь его пожалеть брата и отложить рассмотрение иска. Как же приятно наконец понимать, с кем имеешь дело!