Я попал в ЛитРПГ-3, или как подчинить суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич. Страница 10

— Крис! Где икра? Где мои деньги?

Не знаю даже, чем бы все закончилось без моего вмешательства — девушка не стала ничего отвечать и оправдываться, а просто опустила голову и разревелась. С учетом подмоченной репутации и поимки с поличным на свежей краже, торговку без суда и следствия швырнули бы в долговую яму или продали в бордель на утеху солдатни, а она и слова бы поперек не сказала. Но я успел немного поднатореть в общении с неписями и смело шагнул вперед, вынудив бравых рубак вздрогнуть и с острасткой тряхнуть разнокалиберным арсеналом.

— Послушайте! — поднял руки, одновременно успокаивая толпу и призывая к вниманию. — На полпути из Кастель-Брокка на нас напало жуткое, мерзкое и крайне опасное чудовище! Мы с огромным трудом отбились, но потеряли груз.

— Да мне плевать! — старикан-ростовщик взмахнул кулаками и чуть не подпрыгнул на месте. — Я, по-вашему, деньги из воздуха делаю? За мной скоро сборщиков отправят, если не погашу долги!

— Да чего с ней цацкаться! — не унимался булочник. — Это же воровка, какую поискать! Да она у каждого из нас что-то стырила!

— Но все вернула! — взвизгнула девушка, и пришлось взять ее за руку, не позволяя наломать дров.

— Ага! Мелочевку и безделушки! Проще говоря — втиралась в доверие, чтобы своровать по крупному! Аферистка! В яму ее!

Бойцы двинулись в нашу сторону, но рев запаленной в ладони сферы мгновенно притушил пыл и рвение. Тут пестрое море зевак прорезал серый ручеек кольчуг — доблестная стража наконец соизволила вмешаться в форменный беспредел. Вел отряд седовласый кирасир с мушкетерскими усиками и в широкополой шляпе с пером — выправка и манера держать ладонь на эфесе выдавала в мужчине бывалого воина благородных кровей.

Воины оттеснили зевак, и командир незамедлительно приступил к допросу. Я снова повторил выдуманную (но лишь наполовину) историю, на что получил вполне справедливый вопрос — можем ли мы чем-либо подтвердить свои слова. Не мудрствуя лукаво, распахнул растрепанный обугленный ворот плаща и медленно, чтобы каждый увидел, повернулся вокруг оси. Люд охал, переглядывался, качал головами и как один с волнением шептал:

— Видели? Видели?! Подковы!

— Да может конь лягнул...

— Ага. С раскаленными копытами?

— Неужели суккуба?..

— Тьфу! Не поминай всуе.

— Бедные. И как только выжили?

— Да потому, что оба — демонисты. А был бы кто другой — каюк.

— Слышал, суккубы ловят мужиков и трахают до смерти.

— А я бы не отказался от такой судьбы. Всяко лучше, чем получить перо в бок или угодить в пасть бесу.

— Тишина! — гаркнул офицер. — С учетом сложившихся обстоятельств, отправляю Кристину под арест магистрата. Если следующей полуночи ростовщик не получит деньги, поборницу продадут с долгового аукциона.

Старик в очках осклабился и с тошнотворным благолепием произнес:

— Премного благодарен, господин комендант.

— Р-разойтись! — стражник не обратил на лесть ни толики внимания. — А вы — за мной.

Тюрьма — а если точнее, изолятор временного содержания — располагалась в кордегардии на левом первом этаже массивной П-образной конструкции, вплотную примыкающей и частично нависающей над северными воротами. Магистратура состояла из двух бревенчатых башен, соединенных коридором-перемычкой с пристроенной гурдицией — этаким двухъярусным крытым балконом с амбразурами, складом боеприпасов и мастерскими. То ли более подходящего места не нашлось, то ли демоны очень редко (либо вообще никогда) нападали со стороны графских угодий, но по странному стечению обстоятельств мозговой центр города располагался в самой опасной во время осады позиции.

Впрочем, левел-дизайнерам виднее — в тот момент больше заботило состояние новой знакомой. Торговка вцепилась в плечо, беззвучно лила слезы и вздрагивала при каждом резком звуке, покуда нас не разделила окованная дверь с решетчатым окошком. Условия содержания для безумного виртуального мира оказались на удивление сносными и больше напоминали комнату в хостеле, чем изолятор. Чистенькая двухъярусная кровать, труба дымохода под потолком для отопления, столик с креслом в углу и никаких цепей, колодок и прочих кандалов. Единственный минус — темнота, едва разбавляемая тусклым светом снаружи — ни фонарика, ни завалящей свечки заключенной не полагалось, хотя и пытался намекнуть «мушкетеру» на дополнительные удобства за дополнительную плату.

— Считай, что я ничего не слышал, — проворчал офицер, сверля меня строгим взглядом льдисто-голубых глаз. — Это раз. Деньгами нынче сорить не стоит — это два. Если хочешь заработать быстро, много и не боишься рискнуть — загляни в мой кабинет, обсудим кое-какое задание. На этом все.

Кирасир качнул шляпу и удалился, стуча по доскам каблуками со стальными набойками.

— Чур, я сверху, — проворчал Вупс и без разрешения полез на скрипучую койку.

— Артур... — Крис просунула пальцы сквозь прутья оконца. — Мне страшно.

— Все будет хорошо.

— Точно?

— Да.

Девушка коснулась лбом решетки и зажмурилась, выжав на бледные скулы остатки слез.

— Из тебя врун, как из меня — вор.

Накрыл ладонью ее пальцы — холодные, точно сосульки. Крис вздрогнула, отпрянула, но руки не опустила — так и стояла, тяжело дыша в полумраке.

— Ладно, пойду возвращать долг.

Подруга кивнула.

— Спасибо.

— За что? Ты тут из-за меня.

— За то, что не бросил. Я девять месяцев в игре. И видела много плохих людей, — тень вуалью соскользнула со лба на побледневшее лицо. — Очень плохих. А ты — хороший. И даже если ничего не получится, не буду держать зла.

— Ну, не кисни... Я вытаскивал друзей и не из таких передряг. В Хаб-Харборе, например, устроил революцию. Потом нырнул в Нижний мир в самодельном средневековом скафандре. А чтобы зарядить его, пришлось прокатиться верхом на одержимом призраком черепе. И это — еще цветочки.

— Эй! — окрикнул стражник. — Долго трепаться будете? Комендант ждет!

— До встречи, — шепнули из темноты.

Когда отошел, Чупа привстала на задние лапы и потыкалась пятаком в решетку, после чего тихонько заскулила и, понурив башку, потопала следом. Нас провели через узкий мрачный переход на второй правый этаж магистрата, целиком отведенный под покои коменданта. Квадратная в сечении комнатка с диагональю в полтора десятка шагов делилась на две неравные части: крохотная спальня и, собственно, рабочий кабинет.

Несмотря на малую площадь, «мушкетер» украсил стены трофеями в виде поверженных демонов. И если первые американские колонисты, а затем и индейцы забирали у поверженных врагов скальпы, то хозяин предпочитал срезать и засушивать морды вместе с лицевыми костями. Обязательно оставлялись лбы с разномастными рогами, столь же индивидуальными для жителей Нижнего мира, как и для нас — отпечатки пальцев. Один и тот же вид бесов мог щеголять совершенно разными наростами — выпрямленными (явно специально, еще в младенчестве), закрученными баранками или вертикальными, как у арматуры, спиралями, спиленными, раздвоенными, окованными, со вставленными в просверленные отверстия палочками, серьгами, звеньями цепей и несущими сколы и зарубки от стычек с извечными врагами — людьми.

Из-за деформации добыча напоминала жуткие маски традиционного японского театра — распахнутые пасти, растянутые веки, обвисшие уши и крючковатые носы. Помимо пирсинга высших демонов не обошло стороной искусство татуировки — на сморщенной коже всех оттенков красного и черного красовались как простые — самодельные — наколки в виде человечьих черепов, пентаграмм и каббалистических символов, так и запредельные в сложности и красоте картины, изображающие жизненный путь и ратные подвиги мертвого беса. На растянувшейся от щеки до щеки панораме с микроскопической точностью набили бытовые сцены, элементы обучения и посвящения, первые вылазки наверх, оргии, пиры и сражения.

Особого антуража придавало освещение — небольшое окошко под самым потолком занавесили отрезом шелка, на лавках вдоль стен качали язычками свечи из алого воска, а в углах потрескивали жаровни, наполняя помещение первобытными отблесками, будто пробивающимися прямиком из преисподней. Пока разглядывал выставку, заметил экземпляр с короткими пирамидальными рожками, отчаянно смахивающий на одного известного пользователя светового посоха. Не успел поразиться сходству, как на глаза попалось обрамленное смолянистыми прядями бледное лицо, разительно выделяющееся на фоне изуродованных мумий. Его словно и не спилили, а живая и здоровая девушка просто просунула голову в замаскированное отверстие в стене и притворялась спящей. Казалось, пощекочи кончик точеного носа — и чихнет. Накрашенные сажей губы, сурьма на веках, гладкая чистая кожа и длинные тонкие рожки, больше похожие на усики насекомого. Вне всяких сомнений, предо мной на самом видном месте висела суккуба — единственная во всей обширнейшей коллекции, гордость и услада охотника на бесов.