Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич. Страница 29

— Неужели? — Женя фыркнула.

— Брешет как скотина, — злорадно произнесла Хира, скрестив руки на груди.

— А ее вообще не слушайте. И не забывайте: я открылся, чтобы вас спасти. Не зная наверняка, что вы согласитесь на справедливый суд, а не сразу же вонзите топор в макушку.

— В этом плане мы квиты, — жрица сощурилась, как ковбой перед дуэлью. — А об остальном еще поболтаем.

Через пару часов вышли к Ш’тин километрах в десяти ниже Эль-Гедона. В неприметной бухте, окруженной со всех сторон ивами и камышом, бортом к берегу лежала на мели старая двухпалубная баржа, похожая на востроносый кирпич. К ней вел шаткий причал с пустующей коновязью, и, несмотря на «заброшенный» внешний вид, на судне имелось все необходимое и для длительного проживания, и для не менее длительной обороны.

Фальшборт нарастили бревнами до высоты человеческого роста и прорубили узкие бойницы, отчего издали баржа казалась полузатопленным острогом и навевала не самые приятные воспоминания. Посреди верхней палубы приладили мачту с укрепленным «вороньим гнездом» — удобная позиция для стрельбы и наблюдения за крутым суглинистым берегом. Под «балконом» стояли клети с песком и ведра дождевой воды на случай пожара. На носу приколотили круглый стол с подковообразной скамьей для отдыха и посиделок на свежем воздухе.

В корме же виднелся скошенный окованный сталью люк, способный выдержать не один удар тарана. На среднем ярусе примостили чугунную печурку, гамаки и еще один стол — длинный, с плетеными стульями. Здесь же хранили припасы в ящиках и бочках — и, судя по гирляндам сушеной рыбы и солонины во весь борт, «Побратимы» клали на законы Гильера большой и толстый шестопер — а это уже плюс. Значит, мы на одной стороне.

Из-за снеди в убежище тесновато, но отнести часть добра на законное место — в трюм — не представлялось возможным из-за воды, кое-где доходящей до коленей. Решетки и цепи красноречиво рассказывали о темном прошлом судна — перевозке рабов, и в то же время все вокруг олицетворяло подвиги славного прошлого, когда клан в боях и абордажах вызволял пленников.

Нам с Хирой вручили масляный светильник и заперли в крайней от лестницы клетке, где влага плескалась у щиколоток — и на том спасибо. Кормить не стали, но обнадежили, что сидеть в «обезьяне» придется недолго — ранним вечером вернутся соратники и решат, как с нами поступить. Мебели в нашем романтичном номере для двоих не было, но я выловил доску и приладил между поперечными прутьями — получилась узкая угловая скамья.

— Зато крыс нет, — неловко подбодрил сопящую суккубу, стоящую лицом к двери со скрещенными руками.

— Лучше б были, — спустя несколько секунд донеслось из полумрака. — Хоть пожрали бы.

— Присядешь? — похлопал по дереву рядом с собой.

— Постою, — демоница усмехнулась наивной попытке флирта. — Чай не тыща лет.

— Скажи лучше, товарищ адвокат, как доказать невиновность?

— Не знаю, — Хира пожала плечами, продолжая сверлить взглядом противоположный ряд камер. — Макар — человек, а нас ждет не заседание, а сходка. Этакий суд присяжных, на котором нет шанса победить.

— Почему?

— Потому, что нет вещественных доказательств. Только слово против слова. И как думаешь, кому охотнее поверят — залетному демонисту или своим соратникам? Женя выступит против тебя. Вальхалла поддержит подругу. У остальных вообще нет никаких причин сомневаться в девушках. Но даже это — не проблема. Беда в том, что ты снова доверился людям. Хотя один верный друг, — прислужница показала пальцами кавычки, — уже всадил нож в спину. Буквально.

— Ты не права, — решительно сказал я. — Теперь у нас есть шанс. Если бы сбежали — нас и слушать бы никто не стал. Бошки в мешок — и за наградой.

— Как знаешь, — напарница развела руками. — Выбор твой — и последствия тоже. Мне-то что — вернусь в Нижний мир, а вот у тебя дополнительных жизней нет.

— И не жалко будет? — пробубнил с наигранной обидой. — Вот совсем ни капельки?

— Дураков жалеть — вместе с ними гореть, — философски изрекла суккуба.

— Неблагодарная ты, — откинулся на решетку и зевнул. — Что ни делай — все не так.

— Потому что и делаешь все не так! — огрызнулась девушка. — Вообще без понятия, как тебя в демонисты занесло. Жрец или рыцарь — куда ни шло, но... — она шумно выдохнула и свесила голову. — Плевать. Делай, как знаешь.

— Хира.

— Че?

— Рад, что мы снова вместе.

Ожидал порции ругани, возмущений или коверканий слов, но вместо этого спутница с печалью в хриплом голосе произнесла:

— Боюсь, это ненадолго.

Наверху скрипнула створка, и доски потолка заскрипели от тяжелой поступи. Макар (а в том, что явился именно рыцарь, сомневаться не приходилось) о чем-то зашептал с девушками, но в исполнении накачанного лохмача шепот звучал как гул барабана. Одна из соратниц (кажется, Женя) вскрикнула, но бугая это не остановило, и ускорившийся топот перетек на лестницу в трюм.

— Ой-ой, — протянула суккуба и отошла от двери.

И вовремя — амбал налетел косматым торнадо, пуча глаза и пыхтя как паровоз, и рывком распахнул решетку, даже не заметив жалобно крякнувший навесной замок. Не успел и слова сказать, как схватили за грудки, приподняли, будто младенца и так впечатали в стену, что в глазах потемнело, а миг спустя расцвело радужными искрами.

— Сука! — медведем прорычал качок, брызжа слюной в лицо. — Ты что с Женькой сделал?!

— Макар! — виновница торжества слетела по лестнице и захлюпала трюмной водой. — Стой!

— Я из тебя душу вытрясу, урод! — на каждом слове рыцарь стучал мною по доскам, а я болтался тряпичной куклой и ничего не мог поделать, а если бы попытался позвать прислужницу, то скорее всего откусил бы кончик языка или разбил зубы.

— Макар! — жрица схватила разошедшегося друга под локоть и потащила из камеры, но даже с помощью повисшей на другой руке Вальхаллы не смогла покачнуть верзилу.

И только живительный удар тростью по затылку вернул вожака в чувство, а мои стопы — на бренную землю.

— Дай ему объясниться, — попросила брюнетка. — Пожалуйста.

Хиру заперли в соседней клетке, а меня с могучей пятерней на шее сопроводили на среднюю палубу и усадили за стол — прямо под серо-стальные очи главного побратима. И хотя медведь малость успокоился, все равно зыркал из-под навеса косматых бровей так, словно я не увидел подругу голышом (прошу заметить — совершенно случайно), а надругался над бедняжкой особо извращенным образом. Пудовые кулаки в татуировках с иероглифами не находили себе места, так и норовя пододвинуться поближе к пленнику, а покрасневшие ноздри раздувались как у самца гориллы в брачный период. Впрочем, этот неандерталец не очень-то далеко ушел от мохнатого сородича.

Но чем больше рассказывал (а начал с самого начала — то есть с подписания договора), тем больше морщин складывались в гармошку на покатом лбу, а ненависть уступала место недоумению.

— Не верю, — Макар откинулся на спинку и тряхнул шевелюрой. — Я Хорвата давно знаю. Он славный малый и весельчак, а не преступный гений.

— Правда? — подался вперед с хитрой миной. — Тогда маякни ему, кого поймал. Просто передай, что у вас в трюме сидит Арграхира.

— Зачем? — собеседник насторожился.

— А чего ты боишься? — произнес с тонким намеком взятия «на слабо». — Он же славный малый.

— Ребят! — в люк заглянула Валька. — А никого звать не надо. Саня уже тут. И... не один.

Мы вчетвером поднялись на палубу и прильнули к амбразурам. На берегу у самого причала восседал в седле Корица, а позади клином выстроилась дюжина эльфов на вороных жеребцах. Размалеванные лица, короткие прически, травяные плащи — наемников узнал сразу, а заодно методом обратного инжиниринга разобрал план ублюдка. Оставалось только понять, нападение на артефакты — это попытка прощупать подозреваемого и вынудить сбросить маскировку, или же банальная жажда наживы?

Но меня пугало не столько появление врагов, сколько перекинутый через круп «сверток» у одного из наездников. «Куль» с натянутым на лицо капюшоном время от времени шевелился и по габаритам вполне подходил одной знакомой девушке.