Окно напротив (СИ) - Сокол Лена. Страница 23

Ведь люди умирают каждый день. Каждую минуту кто-то прощается с этим миром и уходит. И ведь живут же люди. Привыкают к тому, что никто больше не будет спать на этой пустой постели. Никто и никогда не наденет эту одежду и туфли. Не возьмет эту зубную щетку в руки, не запоет вдруг фальшиво в ванной.

Пройдут года, и личные вещи умершего перекочуют в коробки, которые будут годами бережно храниться в сыром холодном гараже. И лишь пара карточек, напоминающих о счастливых временах, останется в альбоме. Время непременно продолжит свой бег. Оно изменит нас, научит жить с болью, которая притупится и даже почти утихнет, лишь изредка напоминая о себе покалыванием в груди. Мы будем смеяться, ходить в кино и на работу, заведем собственных детей. Мы сможем с этим жить. Нужно только быть вместе.

Я прождала Анютку долгих три часа. Соседка по комнате не видела её со вчерашнего вечера. Меня беспокоило, не случилось ли чего с сестрой. Она хоть и отлично ориентировалась в городе, но также оставалась здесь чужой. Не решившись спросить, могу ли остаться, чтобы заночевать, я развернулась и покинула общежитие.

На улице по-прежнему трещал мороз. Я рисковала опоздать на последний автобус, отходящий от станции через два часа, но всё же пошарила по карманам и нашла клочок бумаги, на котором были записаны координаты всех, кого знаю в городе. Серегин адрес был красиво выведен в самом низу моим аккуратным почерком. Он обязательно поймет, почему я вчера не отвечала на его звонки, и поможет мне отыскать Аньку.

Женщина-вахтер сориентировала меня на местности. Решив преодолеть это расстояние пешком, я поблагодарила ее за помощь и отправилась в путь. Самое главное, когда мы найдем Аню, это открыть рот и вырвать из себя эти слова. О том, что мамы нет. И уже не будет. Но сестра сильная, она справится. А я буду рядом.

Лишь бы Серега оказался на месте. Я зашла в общежитие, объяснила ситуацию дежурному, и мне позволили подняться. От волнения по спине пробежал холодок. Какими бы ни были обстоятельства, но это наша первая встреча с лета. Да, на мне дурацкая шапка, нищенская курточка, лицо опухшее и зареванное. Но разве может это оттолкнуть того, кто любит? Никогда.

Лестница привела меня на второй этаж. В коридоре было очень шумно: похоже, многие дверь здесь не закрывались. На одной из дверей значился нужный номер. Мне понадобилась минута, чтобы собрать силы в кулак. Я сняла варежку и ледяной рукой постучала в дверь. В комнате послышался шорох.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула.

В животе всё сжалось в комок от волнения. Шаги приближались. Сейчас я увижу его улыбку и утону в сильных руках. Он заставит меня забыть об одиночестве и этом ужасе, который творится со мной со вчерашнего дня.

Ключ повернулся в замочной скважине. Сердце замерло.

В дверях показалась чья-то высокая, стройная фигура. Она стояла передо мной в широкой мужской рубашке, выставляя напоказ длинные голые ноги. Я узнала эту рубашку, сине-голубую, в клеточку. Видела однажды летом на Сереге. Пожалуй, этот оттенок синего очень подходил к волосам девушки, длинным, пышным, озорными завитушками украшенным на концах.

Она смотрела на меня, улыбаясь, и подпирала округлым задком косяк.

А я ничего не могла ответить от разочарования. Одна секунда, две, три. Десять. Мне показалось, я уменьшаюсь в размерах. Кто-то словно выкачал воздух из моих легких. Дыхание остановилось. Разве могло случиться со мной в такой короткий срок что-то столь же ужасное?

Я сделала шаг назад и застыла. Нужно что-нибудь сказать. Уже и не помню, зачем пришла.

- Чем могу помочь? – спросила она.

- Аня, мама умерла, - услышала я собственный голос откуда-то издалека.

Эти слова опустились на меня с тяжестью остро заточенного тесака. Я развернулась и побежала прочь, почти физически ощущая, как душа рассыпается на осколки.

***

- Филатов, всё нормально?

Дима, или Доктор Вазелин, как его называли другие ординаторы, чувствовал себя не вполне комфортно. И дело было не в тошноте, подкатывающей к горлу, не в запахе крови, стоявшей в воздухе, не в вязких мозгах, разлитых по кафелю у его ног. Дело было в непонимании, отчего приятная блондинка, вроде той, что на каталке, может в одночасье превратится в груду костей и мяса, не подающую признаков жизни.

Уж сколько он всего успел повидать за почти год работы в больнице, но так и не привык хладнокровно принимать человеческую смерть. Он уже начинал сомневаться в собственных силах и пригодности к такому труду. Другое дело – Марьяна Викторовна. Вот это женщина! Филатов всеми силами пытался скрыть своё восхищение её профессионализмом, а уж преклонение перед нею, как представительницей слабого пола, он хранил в себе, как тайну за семью печатями.

Хрупкие округлые плечи, точеная фигурка и аккуратное личико со всегда свежей, сияющей кожей заставляли его подолгу задерживать на ней взгляд.

- Он думает, что две таблетки кордафлекса по 10мг, это то же самое, что одна по 20мг! – ворчала старшая сестра Евдокия Павловна. Она минимум пару раз в день находила повод пожаловаться на него доктору Донских.

И Дима начинал страшно переживать, что опять подводит предмет своего тайного обожания.

- Размораживайся, Филатов, - строго приказала Марьяна Викторовна, задержав на нем взгляд. – Мне нужна твоя помощь.

Доктор Вазелин сконфузился и принялся топтаться на месте.

- Надень перчатки, дурак, - прошептала Женя, толкая его в бок.

Он кивнул и последовал её совету, сопровождаемый тяжелыми взглядами коллег со станции скорой медицинской помощи. Высокий усатый доктор по фамилии Брагин хмыкнул, покачал головой и принялся деловито заполнять бумаги. Дима знал, что тот постоянно смеется над ним за спиной, и это его страшно бесило. Что он вообще о себе возомнил? Доктора Донских явно что-то связывало с этим усатым Володькой, и Филатов даже начинал ощущать нечто наподобие ревности.

- Иди уже, - опять толкнула его Женя.

И Дима послушно подошел к каталке.

- Поворачивай, - скомандовала Марьяна, - мне нужно осмотреть её спину.

- Что Вы хотите там найти? – удивленно спросил он.

- Не твое дело.

Доктор Донских наклонилась, оттягивая ворот платья погибшей девушки. Её глаза сразу наткнулись на то, что искали и чего боялись увидеть. Через всю спину блондинки, от лопатки до поясницы, раскинулось изображение огнедышащего дракона. Из его пасти вырывалось золотистое пламя, а длинное черное тело украшали огромные крылья. Острые когти и зубы его выглядели особенно реалистичными. Шикарная татуировка с прорисовкой всех деталей поражала своей трехмерностью.

Теперь Марьяна не сомневалась, что погибшая и была той девушкой, которая обнаженной мелькала вчера с незнакомцем в окне напротив.

- Сообщи мне, когда приедут судмед и опера, - попросила она, снимая перчатки, - опускай.