Свет в окошке для одинокой кошки (СИ) - Баскакова Нина. Страница 15

— Человек со смертельным диагнозом и то верит, надеяться, что пойдет на поправку. Иногда случается чудо. И он выздоравливает. Верить надо, — ответила бабушка. — Вот мы и пришли. Спасибо за помощь. И пусть у тебя все хорошо будет.

— И вам того же.

— Кого я вижу? Света решила покинуть свою палату! — услышала Стася голос Васи.

— Так заставили, — ответила бабушка. — Говорят, чтоб сама ползла. Сегодня Верка дежурит. Так она не в настроение.

— Эх, значит колоть будет больно. Как дела Тася? Как спалось?

— Нормально, — ответила она.

— Опять ты на дороге каталки стоишь, — он взял ее за руку и отвел в сторону. — Любят они тебя.

— Я вроде слышу, что чего-то едет, а откуда звук не могу понять. Он как будто по всему коридору распространяется, — ответила Стася.

— Свет, иди за меня. А я в твою очередь встану, — сказал Вася. — Мне торопится некуда.

— Спасибо, а то стоять совсем сил нет. Еще назад бы добраться.

— Мы тебе сейчас провожатого найдем. Лех, тебе все равно делать нечего. Подстрахуй Светлану.

— Да нет проблем, — последовал в ответ глухо бас.

— Вот и нашли тебе провожатого. Если упадешь, тебя такой красавец на руках дотащит.

— На одной руке. Вторая в гипсе, — заржал Леша.

— А я не такая уж и тяжелая. Так что мне хватит.

— Светлана молодец. Не сдается, — прошептал на ухо Стаси Вася. — Ей говорят, что жить осталось не так много. Она все старается, надеется.

— На что? — также тихо спросила Стася.

— На чудо. Ей всего сорок. Умирать в этом возрасте рано.

— Мне казалось больше.

— Мне тоже. Работала на вредном производстве. Все себе посадила. Теперь из больниц не вылезает.

— А ты? Что у тебя? — спросила Стася.

— Ребра сломал. Легкое пробил. Теперь здесь гуляю. Жду когда все заживет, — ответил Вася.

— Меня пока из-за руки держат. Но обещают скоро выписать, — ответила Стася.

— Я через два дня уйду. У меня дочка из лагеря возвращается. Ее встречать надо.

— Это ведь опасно не закончить лечение.

— А что делать? Мне ее оставить не с кем, — ответил Вася. — Вот и наша очередь. Пойдем получим свою порцию уколов.

— Дамы, извините за беспокойство. Тася, пойдем гулять? А то мне одному скучно, — позвал ее Вася. — Врачи, говорят, что лежать нельзя. Нужно ходить. Составишь компанию?

— Иду, — согласилась Стася.

— Стася, как же… — попыталась возразить Лидия Евгеньевна.

— Никуда я вашу дочь не дену. Мы по коридору гуляем, — ответил Вася. — Представим, что мы на курорте и прогуливаемся по набережной во Франции.

— Когда-то я хотела побывать в Париже, — сказала Стася.

— На что там смотреть? Только не говори, что на Эльфовую башню. Железка, она и в Африке железка, — ответил Вася. Он взял ее под руку.

— А ты был во Франции?

— Был. Я много где был. В свое время половину Европы объездил, но родимой речке лучше ничего не видел.

— Я этого больше не увижу.

— Ты можешь почувствовать. Так что зря расстраиваешься. Можешь попробовать эту жизнь на вкус. Можешь ее услышать, — ответил Вася.

— Гуляете? — услышала Стася знакомый голос.

— Как велели Маргарита Борисовна. Делаем вид, что мы на бродвеи.

— Вроде недавно были во Франции, — заметила Стася тихо смеясь.

— А чего нам стоит погулять по бродвею? Это наше развлечение.

— Гуляйте. Это полезно, — сказала Маргарита Борисовна. Стася с трудом узнала ее по голосу. В тот раз она разговаривала сухо. Сейчас была довольной.

— Мама не выглядывает из палаты? — спросила Стася.

— Она сидит в коридоре и с неодобрением смотрит на нас, — ответил Вася. — Чувствую себя преступником, которого разыскивает милиция. Нет, она похожа на нашу консьержку из общежития, которая долго вглядывалась в лицо и фотографию из студенческого. Как будто мы хотели не в комнату попасть, а закардон уехать, при это утащив с собой важные государственные тайны.

— Мама за меня переживает.

— Я бы тоже переживал. Когда беда случается с близким человеком, то это сложно принять. Хочется, чтоб ему было хорошо, а еще лучше, чтоб совсем выздоровел. Но не всегда это случается. Здесь нам нужно повернуть.

— Мы так быстро прошли коридор?

— В хорошей компании время всегда незаметно пролетает, — ответил Вася.

— Вы прям философ.

— Нет, психолог, филолог. Но давно не работаю по специальностям.

— Почему?

— Потому что хочу, чтоб моя малышка ела не пустые щи с макаронами, но еще в доме чтоб мясо было и фрукты. Я одно время в Питере работал. Но потом попал под сокращение. Потом беда с женой случилось. В итоге я уехал оттуда к себе на родину. Там квартиру сдаю. Здесь в материнской живу. Девчушка моя в школу местную ходит. Работу нашел. Завод реконструируем. Крышу перекрывали. Ну я и навернулся. Неудачно упал.

— Психолог, который кроет крышу — это сильно.

— Ой, чего только в этой жизни не бывает!

— Тут я согласна. В жизни все может случиться, — ответила Стася.

— Главное подстраиваться успевать под изменения. Своего шанса не опускать. Особенно, который прям в руки идет.

— И о чем это?

— Просто так, — ответил Вася.

— Мам, может ты пораньше домой пойдешь? — спросила ее Стася.

— Мешаюсь?

— Нет. Но…

— Опять с этим мужиком гулять будешь? — недовольно спросила она.

— Возможно. С ним интересно.

— Я с работы уйду. Тебя нельзя одну оставлять, — сказала Лидия Евгеньевна.

— Почему?

— А ты не понимаешь? Как ты можешь теперь одна жить?

— Мам, давай об этом завтра поговорим, — попросила Стася. — Иди лучше домой. Отдохни. Я не пропаду.

— Что-то я в этом не уверена, — вздохнула Лидия Евгеньевна. — Ладно, завтра обязательно приду.

— Хорошо, — согласилась Стася. Она хотела причесать волосы, потом вспомнила, что их пришлось остричь, когда накладывали швы на голову. Теперь на голове красовался короткий ежик волос. Сразу стало грустно.

Она вышла из палаты и пошла в конец коридора. Вот пост медсестры. Сегодня дежурит Варя. Девушка, которая только закончила учебу. И голос у нее звонкий. Веселый. За этой веселостью она пытается скрыть неуверенность.

Чуть дальше по коридору кричит от боли дед. Его сбила машина. Скорее всего он не выживет. Возраст не тот. Кости срастаться не хотят. Родственники отказываются привозить обезболивающее, а в больнице его просто не хватает на всех. Держут для операций. Мама Стаси привезла лекарства. У нее с этим проблем не было.

Восемнадцатилетний парень, который попал сюда после аварии, разбился на мотоцикле, разговаривает по телефону со своей девушкой. Смеется, что танцевать теперь долго не будет. Сложный перелом. Он пытается показать, что все это ерунда, а в голосе мелькают нотки страха. Стаси даже захотелось подойти к нему и сказать, что все будет хорошо. Все наладится, но не стала прерывать разговор. Пошла дальше своим путем.

Можно многое услышать, если не закрывать уши. Жизнь вокруг кипела, бурлила, а Стася была частью этой жизни. Маленькой песчинкой, от которой ничего не зависело, но одновременно зависело так много.

Ледяное стекло. От него веяло холодом. Стася прижалась к нему лбом. Почему-то он притягивало и манило все время.

— Чего это ты без меня гуляешь? — спросил ее Вася.

— Решила пройтись. Подумать.

— О чем?

— Как я сейчас выгляжу? Не могу до лица дотронуться. Боюсь швы задеть. Мама на эту тему говорить отказывается.

— А тебе так важна внешность? — спросил Вася.

— Разве она не важна? Или скажешь, что люди смотрят в первую очередь на душу, а потом на лицо?

— Я скажу, что у тебя вновь вырастут волосы. Шрамы станут не так заметны. Вот тут будет челка, — он легонько коснулся ее лба. — А вдоль щек будут свисать пряди, которые смогут привлечь внимание на себя. Ты купишь черные очки, которые придадут твоему лицу выразительности. И останешься симпатичной женщиной. Кто будет думать иначе, гони их лесом.