Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна. Страница 19

— Ну, это как в западных фильмах, понимаешь? В банковских подвалах целая стена состоит из маленьких сейфиков, которые сдают внаем. Человек заключает с банком договор, такой как этот, занимает ячейку и храпит там фамильные бриллианты прабабушки или компрометирующие документы на своего начальника. В любой момент пришел, открыл ключиком свой шкафчик и забрал, что надо, или, наоборот, доложил.

— Понятно. Я просто не знала, что в наших банках тоже есть такая услуга. Слушай, а не тот ли ключик, что ты нашла в шкатулке, открывает ячейку?

— Точно, — обрадовалась Светка. — Варит у тебя все же, когда надо, голова. Беда только в том, что мы, наверное, не сможем туда проникнуть. Бумаги-то на маму оформлены, а в наследство, по-моему, только через полгода вступают, так ведь?.. Слушай, а давай ты наденешь светлый парик и попробуешь пройти вместо нее, подкрасим тебя, кто там будет разбираться.

— Не мели ерунды! Договор заключен два года назад, служащие банка наверняка знают маму в лицо, к тому же ее паспорта у нас все равно нет, а там, скорее всего, надо предъявлять документ, удостоверяющий личность. Вот что, поехали домой за ключиком, и попробуем созвониться с банком, выяснить, что к чему.

Однако выдать информацию по телефону служащая банка вежливо, но категорически отказалась, предложив Евгении подойти для разговора лично, и сестры, захватив договор, свои паспорта, подозрительный ключик и свидетельство о смерти матери, поехали в центр города на маршрутном такси.

Девчонки никогда раньше не посещали солидных банков, разве что оплачивали квитанции за свет и телефон в ближайшей к дому сберкассе, и тяжелые дубовые двери роскошного особняка открывали с замиранием сердца. Оглядевшись в просторном холле, отделанном мрамором и украшенном лепкой, они робко преодолели несколько ступенек и обратились к лениво развалившемуся в кожаном кресле милицейскому сержанту:

— Нам нужно попасть к ячейкам.

— В хранилище, что ли? Ожидайте, — нехотя отозвался тот, отрывая туманный взор от монитора. Крутанул пару раз диск телефонного аппарата, выполненного в стиле ретро, произнес в трубку единственное слово «хранилище» и обернулся к девушкам: — Поднимайтесь на второй этаж. Там сразу первая дверь налево.

Мимо сержанта, даже не взглянув на него, пропорхнула кричаще разодетая девица и понеслась вверх по лестнице, покрытой бордовой ковровой дорожкой. Сестры пошли вслед за девицей, причем Светка заметно приосанилась и приняла важный вид, приличествующий, по ее мнению, солидной клиентке надежного банка. Похоже, на самом деле таковой являлась яркая девица, которая влетела в нужную дверь на пару секунд раньше, чем туда попали Смирновы. Она долго мучила молоденькую служащую банка, одетую в строгий деловой костюм, расспросами о том, сколько процентов она потеряет при переводе средств с одного валютного счета на другой, и Светлана снова приуныла, сжавшись в комочек на стуле, втянув голову в плечи и словно, как сказочная Алиса, уменьшившись в размерах.

Разобравшись с капризной клиенткой, банковская служащая приняла из Женькиных рук договор, быстренько пролистала пачку аналогичных, собранных в скоросшиватель, нашла среди них копию нужного документа и спросила:

— Кто из вас Евгения Дмитриевна? На ваше имя имеется нотариально заверенное разрешение на доступ к ячейке. Паспорт ваш предъявите, пожалуйста.

Заглянула в документ, сделала пометку на копии договора, затем, как и страж в холле банка, сказала в телефон только одно слово «хранилище» и предложила следовать за ней. На первом этаже их уже ждала другая сотрудница банка, одетая в такой же темный строгий костюм, как и ее коллега. Все вместе спустились в подвал. «Банкирши» одновременно вставили и повернули в замках мощной железной двери два разных по конфигурации ключа и предложили Евгении войти внутрь. Светку, двинувшуюся было вслед за сестрой, остановили замечанием, что правом прохода в хранилище располагают только имеющие доступ к ячейкам клиенты, и та, страшно обиженная таким поворотом дела, отошла на пару шагов в сторону и прижалась спиной к холодной подвальной стене.

Одна из сопровождающих открыла на пару с Евгенией ячейку под номером тридцать пять и оставила клиентку в хранилище одну. Та распахнула небольшую бронированную дверцу и сначала вообще ничего не увидела внутри. Потом просунула руку вглубь и извлекла небольшую картонную коробку. Первым побуждением было забрать ее и уйти, но девушка решила сначала все же взглянуть на содержимое.

Внутри, как в детской шутке с подарком, находились еще несколько коробочек, уже пластмассовых. Евгения принялась открывать их, руки ее при этом мелко дрожали. В самой маленькой лежали золотые украшения: крестики, подвески, обручальные кольца разных размеров, перстни с драгоценными камнями, в том числе и бриллиантами. Среди колец одно было похоже на то, что мать подарила Жене в день рождения. В следующей коробке оказалась аккуратно перетянутая синей резинкой пачка долларов. Она принялась их пересчитывать, раскладывая на стенной полочке стопки по десять стодолларовых купюр. Получилось пятнадцать стопок. Вспомнив, где она находится, девушка принялась лихорадочно засовывать доллары и золото обратно в коробочки. Заглянула в третью — самую широкую и плоскую по форме, увидела внутри какие-то бумаги, и именно ее опустила в сумку, а все остальное вновь погрузила в черноту ячейки.

— Что так быстро-то? — позволила себе съязвить служащая банка, когда Евгения позвала ее, чтобы замкнуть ячейку.

— Извините, — смиренно ответила на колкость студентка, понявшая, что пробыла внутри хранилища непозволительно долго.

— Ну, что там, что? — стала приставать с вопросами сгорающая от нетерпения Светлана, едва они вышли из здания банка.

— Дома все расскажу, — ответила Евгения. — Да не ной ты, дай собраться с мыслями.

Ей страшно хотелось закурить, но и это она позволила себе только дома. Скинула в прихожей босоножки, прошла в зал, достала из заначенной пачки тонкую сигарету с белым фильтром, взобралась на подоконник, щелкнула зажигалкой, сделала пару глубоких затяжек под укоризненным взглядом не посмевшей сделать замечание Светланы и только потом вытащила из сумки и протянула сестре коробку.

— И это все? — разочарованно протянула старшеклассница, вертя в руках паспорт матери, два свидетельства о рождении сестер и два договора — купли-продажи и дарения — на две квартиры.

— Нет, не все, — усмехнулась студентка, выпуская струю дыма таким образом, чтобы она попала прямиком в распахнутую форточку. — Еще пятнадцать тысяч долларов, золото и бриллианты!

— Ты серьезно, что ли? И много золота?

— Нет, не много, всего одна жменька. — Евгения выбросила вперед собранную ковшиком ладошку, будто просила подаяния.

— Вот такая горсточка? Это граммов на двести?

— Наверное. Аптечных весов в банковском хранилище почему-то не предусмотрели.

— Вот всегда так. Тебе и квартира, и ячейка в банке на твое имя, а я вроде как и не родная!

Подобное заявление Женя меньше всего ожидала услышать от сестры в данный момент и ответила с ласковой укоризной:

— Глупая ты. Просто я взрослее. Мама планировала, что старшая дочь раньше выйдет замуж, понадобится жилье. А доступ к ячейке предоставила мне, потому что я уже совершеннолетняя.

— Ну и пусть тебе будет та квартира, а мне тогда останется эта. Там, конечно, планировочка покруче и дом навороченный, зато здесь две комнаты и обстановка подходящая.

— Что-то я не поняла! Ты что, уже начала делить со мной имущество? Я пока не собираюсь никуда уходить, тем более что доход от квартирантов нам не будет лишним.

— Доход! Мы уже скоро не будем знать, куда деваться от доходов! Богатенькие мы с тобой, однако, оказались невесты. Что там нам еще светит на горизонте? Счет в швейцарском банке? Как бы проверить, сколько там у нас миллионов долларов положено под проценты и акции каких именно нефтяных компаний приносят дивиденды?

— У тебя истерика, — холодно отрезала Женя, — сходи на кухню, попей водички.