Бункер темных душ (СИ) - Шейн Олег Романович. Страница 12

— И что с того?

— А то, что это место рассчитано на десятерых, а сейчас нас здесь находиться одиннадцать, и один — лишний!

— И поэтому я думаю, что ты… — но договорить она не успела, так как Макс достал из внутренней части своего халата-пиджака конверт и показал девушке, вводя ее в ступор.

— Где ты его…

— Довольно забавная история, оказываеться, он залетел под стол. Я достал его, но предпочел держать при себе, чтобы точно не потерять. А по поводу одиннадцатого… А жертва не могла иметь намерений покинуть это место перед началом нашего пребывания здесь? — он ошарашил Одри таким простым вопросом. Ибо если так подумать, то владелец бункера вполне мог прийти и поприветствовать гостей, а после, пожелав хорошего дня, проститься и уйти.

— Ладно, забудь… — детектив поспешно ушла из кухни, надеясь не столкнутся с теми, кто будет нести тело. Последнее, что ей надо было видеть — так это доказательство своей неспособности что-то решить.

Одри спустилась в коптильню, зажгла костер, предварительно осмотрев содержимое углей. Она выудила оттуда пару микросхем и еще что-то отдаленно напоминающее жжёную кожу. Выбросила запачканные перчатки, подкинула пару бревен, и, разведя костер, уселась на бревно, чтобы погреться перед языками пламени. Все, что ей хотелось — побыть одной в тепле. Несмотря на то, что это место должно было навевать ужас, сейчас оно самым спокойным.

Так Одри провела почти неподвижно минут десять. Вскоре появился Энтони, который, заметив одиноко скучающую особу, уселся напротив, нашёл гитару и принялся ее настраивать.

— Знаешь… Остальные волнуются за тебя. — начал понемногу Энтони, — Ты слишком много на себя берешь.

— Это потому что все слишком много от меня ждут… — неохотно ответила девушка, — Не стоило признаваться, что я криминалист.

— Какой спрос с правды? И если на то пошло, то, если бы ты не хотела, ты не говорила бы этого.

— Знаю… И как мне теперь быть? — спросила Одри.

— Хотел бы я знать… Я ведь тоже не ожидал, что моя безумная теория подшофе приведет к настоящему телу. Настроив гитару, кондитер-инженер принялся наигрывать незатейливый мотивчик.

— Все, что нам остается — это двигаться дальше. Хочешь попробовать сама?

— Я? — удивилась девушка такому предложению, — Я никогда не пробовала и не думаю, что у меня получится… Но после того, как парень подсел ближе и протянул гитару, девушка просто не смогла отказаться. Она попробовала пару аккордов. Вышло ужасно, но вызвало у Энтони лишь улыбку.

— Хорошая попытка, но попробуй так, — он аккуратно притронулся к ее рукам и, поставив на нужные струны, попросил повторить. Спустя несколько попыток у нее с трудом получилось нечто отдаленно похожее на тот мотивчик.

— Что ж, ты запомнила пару нот, поздравляю.

— Было бы с чем… — застеснялась Одри.

— Ну, не сказал бы. Ладно, не буду мешать твоему одиночеству, пойду пройдусь к нашим и узнаю, как они…

— Не буду задерживать, — с улыбкой поблагодарила она гостя и проводила его взглядом, после чего продолжила самостоятельно осваивать гитару, чтобы отвлечься и одновременно собраться.

— Вижу, он тебе очень помог, — сказал появившийся из ниоткуда Макс, заставив Одри ойкнуть от испуга и чуть не уронить гитару. Она наигранно стукнула его в плечо.

— Обязательно было так пугать в подобном месте?

— Это место и создано для пугалок, — хихикнул тот невинно потирая плечо. Да и надо же было тебя проучить за обвинения в мой адрес.

— Кто бы говорил, мистер Подозрительность, — возразила та.

— Уж какой есть, — улыбнулся он, присаживаясь рядом, на место, где был до этого Энтони. — Есть новые мысли или идеи в связи с обнаружением нового тела?

— Закономерность… — ответила девушка, продолжая пытаться сыграть всё те же аккорды на гитаре.

— Закономерность? В чем? — спросил тот удивленно.

— Один случай — это случайность. Два случая — совпадение. А три уже дают нам закономерность. И что самое ужасное, мои догадки по поводу того, что убийца среди нас, частично подтвердились, хоть и улика и довольно косвенная…

— И насколько она косвенная? — просил с интересом ученый.

— Технически, это отсутствие улики. Ты же знаешь, что мы отрезаны от внешнего мира?

— Конечно! Бункер блокирует сигнал и именно поэтому помощи ждать неоткуда.

— В таком случае как Стелла могла отправить уведомление о необходимости пройти в бункер, находясь в этом же бункере? — Сказала девушка, протягивая руку к костру и показывая обгоревшие микросхемы.

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— Именно. Убийца разослал уведомление с ее коммуникатора, после чего уничтожил его. И теперь хоть и блекло, но я вижу проблеск фарфоровой маски, за которой он прячет свое лицо. И зная, что эта маска есть, я смогу разбить её в дребезги.

Девушка сжала в руку кулак, как бы хватая искры от костра, после его спрятала микросхемы обратно в карман.

— Раньше я думала, что убийца решил, как я, воспользоваться этим бункером, чтобы разобраться с определенной жертвой. Скажем со Стеллой Левицки. И убил писателя, чтобы запутать следствие. Тогда возникает вопрос, чем ему не угодил Ромеро, ибо третья жертва уже будет привлекать лишнее внимание. Его убийства различаются лишь частично, — девушка рассказывала свою теорию, вновь принявшись за гитару и продолжая играть свой мотивчик. Она вглядывалась не в лицо собеседника, а в пламя костра.

— А ты не думала, что преступников может быть несколько? — спросил Макс.

— Не отметала этот факт, но это маловозможно с точки зрения теории вероятности. Я пришла сюда мстить, кто-то еще совершает преступление — уже прецедент уровня совпадения.

— Ага… Раз шанс, что кто-то принесет с собой бомбу — один на миллион, то, если этим человеком буду я, все сводиться к одному на триллион. В любом случае, если ты говоришь, что жертвы умерли не случайно, то…

— То это еще не конец. Скорее всего, будут новые жертвы, до тех пор, пока никого не останется… Стелла была первым симптомом болезни сего места. И, если бы мы узнали о нём раньше, быть может, были бы расторопней и смогли бы общими усилиями предотвратить новые жертвы… — Девушка прекратила играть, вновь загрустив, и обернулась к Максу в надежде, что тот её подбодрит. Но тот тоже грустил. Она впервые увидела на его лице такое выражение. Доселе Макс был пофигистически весёлым незнакомцем.

— И, вместо обычного преступника, у нас серийный убийца… Зачем он вообще так надрывается, выдумывая все новые и новые способы убийств, обставляет их столь вычурным образом? У него же был яд, он мог без проблем отравить всех во время завтрака и забыть об этом, как о страшном сне… Без обид… — вспомнил тот о ночном кошмаре Одри.

— Я думаю, его цель не в смерти определенных личностей, а в самом процессе убийства… С учетом характера смерти, необходимости личного присутствия для совершения последнего удара и обмана для того чтобы жертвы не подозревали до последнего момента, что с ними будет, я предполагаю, что наш убийца социопат и превосходный актер. Он наслаждается убийствами, обставляет их как самоубийства, так и говоря всем своим видом, мол, смотрите, они сами приняли свою судьбу, я тут не причем, я здесь, чтобы помочь вам пережить этот момент… Чтобы подготовить нас к новой жертве…

— Что ж, я ошибался на твой счет, ты довольно хороший детектив… Ты даже напомнила мне моего знакомого детектива. Он старался делать всё, что в его силах, и никогда не сдавался.

Подобное выражение ввело в краску Одри, но быстро вывело, когда она вспомнила начало похвалы.

— В смысле, ошибался? Ты считал меня плохим детективом? — она вновь стукнула Макса по плечу.

— Ай, прости-прости… Давай, пока не поздно, пойдем и осмотрим бункер, поищем другие зацепки? — предложил тот, пытаясь загладить вину.

— И что, ты действительно мне поможешь? И не надорвёшься? Какое щедрое предложение… Сейчас доиграю, настроюсь на нужный лад, и отправимся.

Вскоре дуэт детектива и учёного вновь посетил старые и знакомые локации в попытках выяснить что-то новое. Первой остановкой была морозильная комната, где они убедились в том, что никто не обобрал тела и не забрал того, что было при них найдено. Хорошенько помёрзнув, они вновь вернулись в коптильню погреться. Сделали крюк и добрались до жилых комнат, вновь осмотрели комнаты погибших… Ну, как осмотрели. Макс стоял в сторонке и не мешал Одри разворачивать клочки бумаги и вычитывать, что же там сочинил писатель. И ее поразил тот факт, что, несмотря на то, что наброски были так себе, в этих посланиях были прописаны мягкие знаки. Это с учетом того, что в предсмертной записке их не было. Но мягкие знаки были немного странными. Вложив чистый листик из багажа Сергея в печатную машинку и попробовав напечатать не без помощи ученого два символа на одной позиции, они получили тот самый «ь», или, если быть точным, сочетание «|» и «о». Теперь у них была дополнительная улика в пользу убийцы.