Кровавые тени (ЛП) - Андерсон Эвангелина. Страница 6

— Мне пора возвращаться в ад. — Я поправил манжеты рубашки и приготовился к телепортации.

— Да, мой Повелитель. — Бесенок склонился передо мной. — И этот дом?

— Я больше в нем не нуждаюсь. — Я повторял себе снова и снова, что не собираюсь возвращаться. Не в ближайшие несколько столетий точно. Возможно, к тому времени людишки станут представлять собой нечто интересное. А возможно, и нет. В конце концов, они всего лишь люди.

— Я избавлюсь от этого земного жилища, — пообещал бесенок, снова кланяясь.

— Оставь только одежду. — Я стряхнул невидимую пушинку с моего безупречного пиждака. — Мне она понравилась. — По крайней мере, вкус людей в одежде улучшился. По сравнению с невзрачными плохо сшитыми хламидами пуритан на том мрачном судилище…

— Вся одежда будет доставлена в вашу резиденцию в аду, — ответил бесенок. — Будут еще какие-либо распоряжения, мой Повелитель?

— Нет… ладно, да. — Я проклял себя за свою дурость, но не мог не продолжить: — Есть человеческая девушка, за которой я наблюдаю. Её зовут Гвендолин. Гвендолин Ларуж.

— Да, Повелитель Лаиш? — спросил бесенок выжидающе.

— Возможно, её что-то преследует. Какое-то порождение ада.

— Порождение ада? Из Бездны? — Сербикс побледнел, его красноватая кожа стала грязно-серой. — Но, Повелитель…

— Я хочу, чтобы о ней позаботились, — прорычал я. — Обеспечили безопасность. Охраняли.

— Охраняли? Человека? — Бесенок недоуменно взглянул на меня. — Возможно, вы хотели сказать, помучили, Повелитель? Но я думал, вам не по нраву такое. Другие Великие демоны…

— Ты слышал меня. Я сказал охранять. — Я говорил тихо… мягким и смертельно опасным голосом. — Ты должен позаботиться о ней, Сербикс, если с ней что-то случится — что угодно — ты на своей шкуре целую вечность прочувствуешь все ужасы Бездны. Ты слышал?

— Да, хозяин! — Сербикс вздрогнул.

Даже те, кто называл Ад домом, не желали исследовать эти темные бездонные глубины, рискнув навлечь на свою голову ярость обитающих там древних существ.

— Хорошо. — Я глубоко вздохнул, насыщая легкие морским воздухом в последний раз. Очень жаль, что я не собирался возвращаться. Это, безусловно, самое прекрасное место во всем Царстве смертных. Но теперь у меня не было причин здесь оставаться.

Я сосредоточился, мысленно представив дальние районы Ада, мой настоящий дом. Пришло время уходить. Время позабыть обо всех этих глупостях…

А затем я услышал её крик… она кричала мое имя.

Глава 4

Гвендолин

Я падала — стремительно падала вниз, в темноту. И была уверена, что в любую минуту почувствую горячее дыхание того, кто охотился за мной, и длинные желтые клыки сомкнутся на моих голых ногах.

И это бы случилось, если бы пара сильных мускулистых рук не поймала меня в воздухе.

Я ахнула и вцепилась в своего спасителя. Сначала была слишком напугана, чтобы узнать, кто или что удерживает меня. Затем знакомый запах корицы окружил меня, и я сразу поняла, что это был он — Лаиш. Не знаю, почему люди всегда говорят, что демоны пахнут огнем и серой, — Лаиш пахнет, как теплый кофейный пирог, который только что достали из духовки. И под этим какой-то другой, более дикой пряностью, для которой у меня нет названия.

Мы, кажется, парили в воздухе, интересно, как он это делает. Демоны способны дематериализоваться по своему желанию, но я никогда не слышала о тех, кто мог бы летать. В темноте послышался слабый шелестящий звук, и что-то мягкое коснулось моей щеки.

— Держись, Гвендолин, — пробормотал он мне на ухо. — Теперь все в порядке, mon ange, я держу тебя.

Он каким-то образом взмыл вверх, и хватка склизкого языка вокруг моей лодыжки усилилась, одновременно дернув меня вниз. Я закричала в агонии — это действительно оказалось чертовски больно. Меня словно разрывало на части.

— В чем дело, Гвендолин? Что случилось? — Лаиш перестал тянуть вверх и завис в воздухе. В темноте его наполненные тревогой рубиновые глаза слабо светились.

— Оно… оно меня удерживает, — ахнула я, с трудом выдавливая из сжавшегося от страха и боли горла слова. — Моя нога — оно схватило меня за ногу. — Щупальцевидный язык вокруг моей лодыжки сжался, как будто существо, которому он принадлежал, поняло меня и собралось сражаться за свою добычу.

Лаиш выругался:

— Не удивительно, что у меня не получается убраться отсюда. Что это такое? Ты видела, как оно выглядит?

— Только… только во сне, — призналась я. — Оно без головы, у него клыки… длинные желтые клыки. И оно голодное.

Он яростно выругался:

— Ты видела его в снах, но даже не подумала рассказать об этом мне? Это выходит за рамки безрассудства, Гвендолин.

— Ведь это просто сны, — возразила я. — Я…

В этот момент чудовище на дне ямы снова дернуло меня за лодыжку. И внезапно обнаружила, что выскользнула из рук Лаиша. Я пронзительно закричала от боли, подумав, оторвали ли мою ногу от тела.

— Пожалуйста, — ахнула я. — Ох, нет, пожалуйста!

Вдруг в свободной руке Лаиша возник меч. Серебряное охваченное огнем лезвие буквально полыхало в темноте. Я ахнула и вздрогнула, когда хватка Лаиша на моей талии усилилась.

— Держись за меня крепче, Гвендолин. Мы скоро отсюда выберемся.

Я посмотрела вниз, во тьму, сейчас освещенную огненным мечом. Щупальце вокруг моей лодыжки и голени оказалось толстым и жилистым, но не красным или розовым, а черным. Тошнотворным, сочащимся серовато-черной слизью. Мой живот сжался от подобного зрелища. Вся эта отвратительная слизь покрывала мою кожу, а раздвоенный кончик языка медленно скользнул вверх под мое колено, к внутренней поверхности бедра.

Лаиш с отвращением фыркнул. Одним ударом горящего меча он отрубил слизистый язык. Тот на мгновение сжался на моей лодыжке, затем соскользнул в яму к своему хозяину. Тварь хрипло завыла от боли, пока обрубок его языка завис в воздухе, разбрызгивая черную кровь. Затем язык, дико извиваясь из стороны в сторону и фонтанируя слизью, рухнул вниз.

Я облегченно вздохнула, когда эта тварь от меня отцепилась. И сразу же хотела убраться оттуда, но Лаиш снова завис. Он что-то прокричал на жестком пронзительном языке, от которого я едва не оглохла, и мы, рванув вверх, в следующее мгновение уже стояли на полу в спальне бабушки, ну или на том, что осталось от него. Или лучше сказать, это Лаиш стоял, огненный меч исчез, а я оказалась у демона на руках.

Только не думала, что мне стоит оставаться там надолго.

— Отпусти меня! — Я пыталась оттолкнуться от его широкой груди. — Пожалуйста, Лаиш, мне нужно… мне нужно…

— Всё хорошо.

Я кинулась в ванную, как только он поставил меня на ноги.

Едва забежав туда и подняв крышку унитаза, я избавилась от каждой капельки вина, каждого кусочка пищи, что съела той ночью.

Меня рвало снова и снова, пока мой желудок не опустел. Но тошнота всё продолжалась и продолжалась. Я не понимала, что со мной не так, неужели это реакция на недавно пережитый ужас? Но сейчас всё закончилось — так почему меня безостановочно тошнило?

— Гвендолин… Гвендолин… — Лаиш внезапно оказался рядом со мной, откинул волосы с лица, с беспокойством посмотрел на меня.

— Уходи, — приказала я ему, пытаясь взять под контроль позывы тошноты. Возможно, мне он не очень-то нравился, но не желаю, чтобы он видел, как меня выворачивает наизнанку.

— Не могу. У тебя началась реакция на слизь.

— Что? — спросила я, а затем снова вынуждена была склониться над унитазом. Но на этот раз из меня ничего не вышло, разве только желудок едва не выскочил через рот. Наконец рвотные позывы прошли, и я снова села на пол и вытерла рот обрывком туалетной бумаги. Лаиш передал мне стакан воды, и я прополоскала рот. Мои руки дрожали так сильно, что едва не расплескала воду. Меня неудержимо трясло.

С каждой минутой Лаиш беспокоился всё сильнее.