Её вишенка (ЛП) - Блум Пенелопа. Страница 32

Я с трудом подавил рвущийся из груди стон. Мое семя все изливалось и изливалось в нее. Это было сродни бесконечному оргазму. И к тому времени, когда я наконец-то скатился с девушки, я был полностью опустошен.

— У меня на языке сейчас вертится грязный каламбур о моряках и сперме, но я слишком утомился, чтобы озвучить его.

— Выходит, грязные каламбуры — это часть прелюдии и послесловия?

— Я никогда не слышал о послесло…

— Конечно же, слышал. Это то, что делает каждый парень, впервые открыв для себя порно.

— Чт… Оу. Вау. Мне кажется, я только что случайно поделился с тобой частью своей ДНК. Думаю, теперь я понимаю, как тяжело выносить мои шуточки.

— Прекрасно, — ухмыльнулась Хейли. — Мне кажется, пора стать немного серьезней. Как мы выберемся с этой лодки и доберемся до дома в одних трусах?

— Абсолютно тем же способом, как если бы мы были полностью одеты. Только немного быстрее.

Она вздохнула.

— А у тебя, случайно, нет личного вертолета, который ты мог бы вызвать? Или, может, ты знаешь кого-то из береговой охраны, кто мог принести нам хотя бы одеяла?

— Даже если бы я и мог все это сделать, то для меня это будет означать, что следующие полчаса я не смогу любоваться тем, как ты носишься по берегу в одном нижнем белье. Так что нет.

— Но ведь в таком случае половина Нью-Йорка тоже увидит его. Разве ты не будешь ревновать?

Я нахмурился.

— Ладно. Ты подождешь меня в лодке, пока я буду одалживать одеяло.

— Украдешь?

— Реквизирую. Это военный термин для обозначения…

— Кражи.

— Ох уж эти твои ярлыки.

Хейли пожала плечами.

— Возможно, мне действительно нравятся ярлыки. Но мне также хотелось бы знать, в каких я отношениях с парнем, особенно после того, как отдала ему свою девственность. Возможно, прямо сейчас определенный ярлык действительно стал бы для меня некоторым утешением.

— Хейли… — мой голос звучал очень серьезно и проникновенно. Я был абсолютно наг, но умудрился встать на одно колено, хотя это было неимоверно трудно сделать на резиновой лодке. Я схватил ее трусики и протянул их, словно они были обручальным кольцом. — Ты станешь моей девушкой?

Она взяла их и, хитренько улыбнувшись, тут же натянула.

— Да поможет мне бог. Да, именно это я и сделаю.

Брюс постучал в дверь моего кабинета и прислонился к косяку.

— Я слышал, что вчера вечером ты украл с яхты спасательную шлюпку. Снова.

— А я зато слышал, что ты любишь ласкать бананы против их воли.

Он вздохнул.

— Я также слышал, что на украденной лодке ты был с девушкой.

— Вполне может быть.

— Ты сияешь как беременная женщина. Это она тебя обрюхатила?

Я рассмеялся.

— Да вы только посмотрите на него. Он уже крадет мои шутки. И нет. Джентльмен ни при каких обстоятельствах не говорит о своих сексуальных подвигах. Но поскольку я не джентльмен, то скажу тебе, что мы использовали защиту. Хейли была потрясающей. А я считаю каждую минуту до того момента, когда смогу снова заполучить ее.

— О-ё-ёй. Мой младший братишка сражен наповал. Наташа будет в восторге.

— Между прочим, если она попытается приписать все это себе, то я заявляю, что она самая ленивая сваха в мире.

— Это не так. Думаю, она просто знает, что если ты сосредоточишься на чем-то, то тебе будет просто некогда нас допекать.

— Ты же знаешь, что маленькая Кейтлин была бы убита горем, если бы ее любимый дядя все это время не находился рядом.

— Просто ты ее единственный дядя. Но, думаю, она будет жить. О, да, чуть не забыл. Мама с папой были замечены в вестибюле. Скорее всего, они идут повидаться с тобой.

— Уже? Дерьмо. Они были здесь всего лишь пару дней назад.

Брюс пожал плечами.

— Даже если ты дашь нищему денег, он все равно будет хотеть еще. И это я говорил тебе уже миллион раз.

— А я тебе уже миллион раз говорил, что ты заносчивый перфекционист. Но посмотри-ка на себя, ты ведь так до сих пор и не изменился.

— Поздравляю с девушкой, — сказал брат, не обращая внимания на мой выпад. — Серьезно. Приятно видеть тебя таким счастливым. Думаю, тебе уже пора остепениться.

— А кто говорил, что собирается остепениться?

— Да вот эта дурацкая ухмылка на твоем лице, она и сказала.

Я скомкал листок бумаги, на котором что-то рисовал, и швырнул его ему в лицо. Но, к моему глубочайшему сожалению, Брюс уже успел выйти из комнаты, прежде чем мой снаряд попал в него.

— Успокойся, — пробормотал я себе под нос. Если быть до конца честным, то я бы не стал полностью исключать сказанное им из сферы возможного. Но, прежде чем всерьез задуматься о том, чтобы «остепениться», мне необходимо было увидеть, какими навыками управления зубной щеткой обладала эта женщина. Что я, черт возьми, имел в виду? А вдруг она одна из тех, кто, чистя зубы, забрызгивают зубной пастой целое зеркало? Конечно, я не был Брюсом, но все же имел некоторые критерии чистоты.

Хуже всего, если она из тех женщин, которые имеют нескончаемые мешки ленточек и заколок для волос. И те, в конце концов, постепенно заполняют собой каждый уголок, щель или трещину в вашей квартире, в конечном итоге превращаясь в массивные шары перекати-поле (прим. травянистое растение, произрастающее в степных районах, оставляющее после отмирания круглые и сухие образования, которые катаются по ветру в виде довольно больших шаров), сплетенные из линялых волос. А ведь она может даже набрасываться на меня за то, что я оставляю крышку унитаза поднятой. Тут я имею в виду, что я ведь могу не хотеть поднимать ее так же сильно, как она не хочет ее опускать.

Я прекрасно понимал, что это были лишь тщетные попытки убедить себя, что я не влюбляюсь в Хейли. И все же, она ведь могла оказаться одной из этих, парящих над писсуаром, которые по санитарным соображениям поднимают свою задницу на фут над унитазом и распыляют везде тошнотворный туман мочи. А если она рыгает после каждого приема пищи? Или стрижет ногти на ногах прямо за столом?

Честно говоря, все это уже не имело никакого значения. Я уже признал свою зависимость. И теперь Хейли пришлось бы ударить меня ножом в глаз или что-то вроде этого, если бы она вдруг захотела избавиться от меня.

Мои родители вошли без стука.

— Вчера вечером мы безуспешно пытались найти тебя, — обвинительным тоном заявил папа.

— Да, я был на вечеринке.

— Ну, думаю, наш разговор не отнимет у тебя много времени. Мы узнали, что ты встречаешься с девушкой, которая владеет... пекарней. И подумали, что будет довольно предусмотрительно с нашей стороны заглянуть в ее прошлое. А теперь угадай, что мы обнаружили? — мой отец положил конверт на мой стол и с ворчанием опустился в кресло.

Мама продолжала стоять позади него.

Я без промедления открыл конверт и быстро пролистал несколько бумаг. Но, увидев знакомое имя, замер от неожиданности.

— Подожди, а это что такое? — ошеломленно спросил я.

— Это доказательство того, что твоя маленькая подружка играет с тобой. Это, — сказал он, указывая на бумагу в моей левой руке, — предложение строительной компании «Слейман» выкупить ее пекарню за два миллиона долларов. Похоже, они хотят застроить этот квартал высотными многоквартирными домами, поэтому выкупают все здания. Домовладелец твоей пекарши сказал нам, что оставил ей голосовое сообщение с уведомлением, что она должна освободить здание, если только не собирается волшебным образом выкашлять два миллиона.

— И давно она знает об этом? — спросил я, все еще чувствуя себя шокированным.

— Она знает это уже несколько месяцев. И к тому же ровно столько же не платит за квартиру. Вчера днем домовладелец оставил ей голосовое сообщение о выкупе, и она тут же пошла в банк и подала заявку на кредит. Но его отклонили.

Сначала я вспомнил о том, что Хейли изначально оттолкнула идею о нашем с ней свидании. Но потом, когда она появилась в моей квартире, мне показалось, что ей не терпится согласиться с этой идеей. И если принять во внимание документы, которые показали мне родители, то единственное, что изменилось к тому времени, — она узнала о необходимости получить два миллиона долларов, чтобы спасти свою пекарню.