Подруги в поиске (СИ) - Арутюнова Татьяна. Страница 4

Домой я вернулась поздно вечером. Нина Васильевна уже спала. Утром она проснулась от звука будильника моего мобильного телефона, вышла ко мне навстречу и сообщила:

— Знаешь, Ира, я решила отправиться в милицию и объявить сына без вести пропавшим.

— Возможно, так и надо поступить, — поддержала я гостью, — ведь, где он живёт, вам неизвестно, телефон не отвечает, сам на связь не выходит.

Я объяснила Нине Васильевне, на каком автобусе добраться до милиции. Мы вместе вышли из дома и отправились по своим делам в разные стороны. В дежурной части отделения внутренних дел района Нину Васильевну выслушали и спросили:

— Почему вы обратились в наше отделение?

— Потому, что мой сын до исчезновения служил в части, находящейся на территории вашего района.

— Но теперь он в этом районе не проживает. Вам надо обратиться в отделение по месту его нынешней регистрации.

— Но я не знаю, есть ли у него регистрация или нет. И что теперь никто не будет его искать?

— А вы где проживаете?

— В Москве.

— Вот там и подавайте в розыск.

— Но он пропал здесь, а не в Москве!

— А откуда вы знаете? Может быть, он прибыл в Москву и там потерялся.

Нина Васильевна достала из сумочки два заранее заготовленных одинаковых заявления, положила на стол дежурного и потребовала:

— Вот этот экземпляр вы сейчас примите в работу, а на этом поставите номер регистрации, дату и подпись. Мой домашний адрес, номера городского и мобильного телефонов в заявлении указаны. Мы не будем с вами больше спорить. Это может дорого обойтись вам и вашему отделению!

Дежурный милиционер недовольно вздохнул, встал из-за стола, прихватил заявления, попросил у Нины Васильевны её паспорт и куда-то ушёл. Вскоре он вернулся и предложил ей пройти в седьмой кабинет. Там её внимательно выслушал сотрудник милиции в звании капитана. Он много задавал ей вопросов, делая записи на листках бумаги. Затем положил эти листки на стол перед Ниной Васильевной, попросил прочитать и расписаться, что с её слов записано верно. Ей вернули один экземпляр зарегистрированного заявления и предупредили:

— Ждите. Примерно через два дня мы сообщим вам, зарегистрирован ваш сын в нашем городе или нет. Если нет, то мы объявим его в федеральный розыск.

На всякий случай Нина Васильевна оставила этому сотруднику милиции мой адрес, номера моего городского и мобильного телефонов.

Вечером она попросила разрешения пожить у меня ещё три дня, пока не позвонят из милиции.

— Да живите сколько вам угодно, я буду только рада! — успокоила я мою гостью.

Через два дня ей позвонили из милиции и сообщили, что её сын не зарегистрирован ни по какому адресу в нашем городе, и они объявили его в федеральный розыск. Нина Васильевна страшно расстроилась.

— Теперь я буду обязана сообщить всё моему мужу! Это может отразиться на его карьере.

На следующий день моя гостья купила билет на самолёт до Москвы, поблагодарила меня за всё и улетела.

Вечером по телефону подруга Татьяна счастливым голосом пригласила к себе в гости, добавив:

— Наташа уже здесь, посидим, поболтаем.

Я быстро собралась, вышла из дома, заглянула в продуктовый магазин, купила вино, сок, конфеты, фрукты и отправилась к девчонкам. Они обе работают врачами, Наташа в детской травматологии, а Таня — во взрослой. Мы дружим со школьной скамьи. К тому же живём в соседних домах. Девчонки уже побывали замужем и развелись. Так что иногда мы коротаем время вместе, делимся своими новостями, переживаниями и радостью. По голосу Татьяны я поняла, что сегодня мы будем обсуждать какое-то её радостное известие или событие. Дверь мне открыла Наталья.

— Сто лет тебя не видела, — радостно чмокнула она меня в щёку, — ну, здравствуй, что ли! Какая ты загорелая!

Мы обнялись, а после прошли в комнату. Татьяна времени зря не теряла и накрыла на стол. Настроение у неё было приподнятым. Она тихонько включила музыку и пригласила нас отведать её кулинарные шедевры. Я налила подружкам в бокалы вино. Себе — налила сок. Как всегда, первый тост мы пьём за любовь. Бокал с вином подняла только Наташа.

— Не поняла, — возмутилась она, — что это вы симуляете?

— Девочки, — начала таинственным голосом Таня, — мне нельзя, я скоро стану мамой.

Наташа поперхнулась:

— И кто тот подлец, который тебя обрюхатил?

— Его зовут Владимиром, вы ещё долго не сможете с ним познакомиться, потому что он сейчас на севере зарабатывает большие деньги, охраняет секретный объект. Во всяком случае, он так объяснил мне свой отъезд.

Я моментально стала ватной.

— Вот подлец, на два фронта работал! Хорошо, если только на два! Что делать, рассказать Тане о том, что мы с ней в интересном положении от одного и того же мужчины, или не стоит?

Я решила молчать.

— Пусть хоть часть её беременности пройдёт спокойно. Достаточно того, что об этом догадалась я. Но, клянусь: я переживать не буду!!!

— Так, ну, а ты, дорогая, почему пьёшь только сок? — теперь уже за меня взялась Наташа.

— Девочки, милые, пощадите! — взмолилась я притворным голосом. — Я так перебрала в Греции, что сейчас не только запах спиртного не переношу, но и даже вид бутылки и посуды, в которую его наливают.

— Ну, что же, придётся одной за вас отдуваться, — опустошила она свой бокал.

Мы ещё немного поговорили о беременности нашей подруги, об отце её будущего ребёнка, а потом подруги, как всегда, начали общаться между собой на медицинские темы. Видать рабочего времени в больнице им не хватало, а может быть просто не находили другой темы для разговора. Я же всегда сидела и слушала их. Порой мне казалось, что за долгие годы общения с ними и, благодаря их разговорам на медицинские темы, я тоже смогла бы работать врачом без обучения в медицинском институте. Во всяком случае, травматологом — точно смогла бы стать. Иногда они спорили до хрипоты, обсуждая какие-нибудь сложные случаи. Сегодня они обсуждали травмы, полученные людьми при взрыве дома.

— Представляешь, — начала Таня, — к нам привезли девушку с контузией и переломом ключицы. Так она на вопросы не отвечает. Не помнит своё имя, фамилию, а только, как заезженная пластинка, повторяет одну и ту же фразу:

— Я не хочу этого ребёнка, я не хочу этого ребёнка…

Мы решили, что она беременная, пригласили гинеколога, чтобы он посмотрел её. Но беременности у неё не оказалось. На завтра мы пригласили к ней психиатра. Представляете, что делает стресс с человеком?!

— А у нас ещё интереснее история, — начала свой рассказ Наташа. — Пожарные нашли в развалинах дома грудного ребёнка. По своему опыту они уже знают, что при тяжёлом отравлении угарным газом, цвет кожи у людей может приобретать синюшный цвет вплоть до чёрного. Цвет кожи этого ребёнка был таким же. Они не стали дожидаться скорой помощи, а сами побыстрей привезли его в приёмный покой и вручили медицинской сестре. Та не стала вызывать врача, а чтобы не терять драгоценного времени, сразу побежала с младенцем на руках на второй этаж в реанимацию. С ним немедленно стали заниматься, распеленали, а малыш открыл глаза, подтянулся, сунул пальчик в рот и начал спокойно сосать его. Мы были в шоке. Судя по цвету кожи, у него сильное отравление угарным газом, а он прекрасно себя чувствовал, и даже улыбнулся пару раз. Ребёнок был абсолютно здоровым. Только потом до нас дошло, что это негритёнок.

— Кто? — закричала я, и подскочила с места.

— Ты что так орёшь, негров, что ли никогда не видела? — испугалась Татьяна.

— Наташа, ты знаешь фамилию этого ребёнка?

— Он у нас в отделении проведён, как неизвестный. Милиция опрашивала жильцов дома, но никто не знает, откуда он мог взяться. Взрослые люди с тёмной кожей, которые могли бы быть его родителями, в доме не проживали. А ты что так всполошилась?

Я рассказала им историю Нины Васильевны. Они были в шоке. Наташа пообещала узнать всё об этом мальчике и позвонить мне. Вернувшись домой, я решила созвониться с Ниной Васильевной, чтобы рассказать ей о поступившем в больницу чернокожем младенце, но передумала.