1972. Родина (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 28

***

В столовой народа почти не было – пара капитанов, да три лейтенанта, спешно поглощающих молочную рисовую кашу. Увидев нашу экзотичную группу, все замерли, не донеся ложку до рта, застыв, как соляные столбы. Одна только Ольга была одета во вчерашнюю форму, хоть и странную, но вполне похожую на обычное обмундирование. А вот остальные…

Я попробовал представить, что они видят: камуфляж странной трехцветной расцветки. Высокие шнурованные ботинки. Пистолетные кобуры непривычного вида, с торчащими из них рукоятками. На торсе – жилет с многочисленными карманами, и ближе к левому плечу – рукоять ножа, закрепленного клинком вверх. Все в беретах – кроме одного, который зачем-то нацепил себе на голову платок цвета хаки! С точки зрения этих служивых – в военный городок высадились инопланетяне, настолько мы отличались от привычных им военнослужащих.

Подавальщицы таращились на нас с не меньшей оторопью и даже испугом, но исполняли свои обязанности споро, и мы хорошенько подзаправились перед предстоящими испытаниями.

Когда вышли на улицу, подбежал запыхавшийся лейтенант в полевой форме:

– Здравия желаю! Нашел вас! Товарищ полковник ждет у площадки для занятий рукопашным боем! В девять часов у нас начинаются занятия, вот он и просил вас подойти туда! Я вас провожу!

Площадка для занятий рукопашным боем была чем-то средним между футбольным полем и ямой для прыжков в длину. Песок, на песке пробивающаяся травка – весна все-таки! Высокой травы еще нет, да скорее всего ее и не будет – или стопчут, или выкосят. Хорошая площадка. Обычная. Только где они занимаются зимой? Когда снег и метель? Должен быть большой спортзал, точно. И скорее всего вон там – большой утепленный ангар, это он и есть – спортзал. Но сейчас уже тепло, самый конец апреля, и зачем спортзал когда так хорошо бегать на солнышке!

– Здравия желаю! – поприветствовал нас комбат, и за ним следом поздоровалась его свита. Мы ответили, а комбат внимательно осмотрел нас с ног до головы.

– Интересная форма! И кАбуры очень интересные! – хмыкнул комбат – А можете показать, как они работают?

Я молча шагнул вперед, мгновенно выдернул пистолет и сделал движение «выстрел».

– Быстро. Очень быстро! – одобрительно заметил комбат – Ну что же, посмОтрите, как тренируются наши? Я не стал собирать вам лучших из лучших. Вот, наша третья рота (опять третья!). Капитан Головлев руководит тренировочным процессом. Майор Селиванов – командир роты. Отрабатывается противодействие нападению противника, вооруженного ножом.

И уже обращаясь к своим подчиненным, скомандовал:

– Давайте, покажите, что умеете, парни!

И нам показали. Ничего особенного, в общем-то то, чего я по большому счету и ожидал. Такие же приемы применяются в милиции, то же самое боевое самбо. Блокирование предплечьем, захват, излом руки, и…в милиции дальше ведут в отделение, спецназ же валит противника на землю и там пытается его добить, топча сапожищами. Все знакомо, все рутинно.

Комбат время от времени оглядывался на нас, будто пытаясь понять, что мы думаем о подготовке бойцов, но по неподвижным физиономиям нашей команды ничего понять было нельзя. Кроме Ольги – она с удовольствием смотрела на эти упражнения, которые выполнялись по команде, слаженно и четко.

– Красиво! – довольно выдохнула Ольга и почему-то посмотрела на меня. Ну да, красиво – похоже на то, как занимаются шаолиньские монахи – рядами, стройно, благопристойно. Парни молодые, плечистые, как на подбор. Парад!

– Ну что скажете, товарищи офицеры? – спросил комбат, и тоже почему-то посмотрел на меня. Именно на меня, а не на Аносова. Но я не обратил никакого внимания на его вопрос – есть и постарше званием, пусть они и отдуваются.

Старшие по званию подали голос:

– Выберите из них лучших. Нам бы хотелось проверить их в спарринге. И мы, старички, кости разомнем. Разомнем, старички?

– Разомнем! – прогудел Балу.

– Разомнем! Разомнем! – вторили ему Хан и Сахи.

Настя промолчала, она только улыбнулась.

– Хмм…я думал…ваш инструктор…– начал комбат, но Акела его прервал:

– Он – потом. Он уже вчера вам тут начудил, за что был подвергнут жесткой критике и лишен выпивки. Столько солдат покалечил! Безобразие! Нет бы сдержаться, а то как на первоклашек напал, ни стыда, ни совести!

Физиономия Аносова была совершенно серьезной, и чего стоило сдержаться мне и не захохотать – я не скажу. Трудно было, точно. «Братья по крови» тоже остались серьезными, и только девчонки не выдержали – Ольга хихикнула и Настя улыбнулась. Комбат…а комбат вопреки ожиданию…захохотал! Он смеялся радостно, мотал головой, будто не веря в услышанное, и отсмеявшись, выдал:

– Слушайте, товарищ…Акела! С вами не соскучишься! Молодцы! В кои века к нам прислали не штабных штафирок, а настоящих боевых офицеров! Товарищ генерал, а вы примете участие? Покажете ваше умение?

– Попробую – пожал плечами Аносов – Только подберите мне самого хилого вашего паренька, желательно, болеющего животом. Чтобы еле двигался!

Комбат снова расхохотался и подозвав заместителя, приказал:

– Выбери им самых хилых, самых болеющих животом инвалидов! Пусть комиссия развлечется, побьет наших жалких бойцов!

Уверен, что они заранее решили, кто будет участвовать в этой забаве. Болеющие животом оказались крепкими плечистыми ребятами, боксерами и самбистами. Видно было по тому, как они двигались. Уверенные в своих силах, даже наглые – они точно сто очков вперед дадут любому общевойсковику, или «гансу». «Гансами» у нас по всегдашней привычке называли мотострелков – по аналогии с немецкими мотострелками на мотоциклах.

– Хан, давай! – приказал Аносов – Не калечь!

– Как получится… – вздохнул Хан и вышел вперед. Ему навстречу – высокий плечистый парень со штык-ножом в руке.

– Может заменить на деревянный, тренировочный? – обеспокоился Головлев, стоящий рядом, в трех шагах от нашей группы.

– Нет. Пусть работает как положено! – приказал Аносов – Пошли!

Вообще-то мне трудно представить, чтобы кто-либо в твердой памяти и здоровый рассудком вышел против человека заведомо владеющего ножевым боем, и держащего в руках нож. Если только нет автомата, или пистолета, или другого ножа. Голыми руками против ножа – это только долбить какого-нибудь наркомана, или обычного бытовика. И то – чревато. Нож – это серьезно. Человек, вооруженный ножом очень опасен. Его надо убивать на расстоянии.

Ну что же…поглядим, на что способны старые волкодавы. Есть у них еще порох в пороховницах, или нет. Хан двигается легко, плавно, и…дергано. То туда рванется, то сюда…что-то вроде «качания маятника», только для ножа. Грамотно работает, отвлекает внимание, и…спецназовец рванулся вперед, сделал выпад, и тут же полетел на землю, брошенный сильными руками! Нож уже в руке Шаха, он падает коленями на спину бойцу (я поморщился – как бы позвоночник не сломал), мгновение, и нож приставлен к горлу проигравшего. Готово! Хорошо сработал.

– Отлично! – кивает комбат – Видели, охламоны, как старая гвардия работает? Вам до такого умения еще учиться и учиться! Вот так эти люди победили фашизм! Учитесь, и вы будете сражаться не хуже!

Молодец. Грамотно все обсказал, и политически выдержано. Кстати, а кто у них особист? Вон тот майор вроде как…

– Твоя ошибка в том, что ты слишком подался вперед – объясняет Шах – Провалился всем телом. Почему ты ожидал, что я буду стоять на месте? Или ты думал, что раз я два раза старше тебя, так значит медлительный, как крот? Нет, парень, всегда ожидай, что противник будет быстрее и сильнее, чем ты думаешь! Не суди по внешнему виду!

– Сахи, давай! – скомандовал Аносов.

– Следующий! – приказал Головлев – Семенчук, ты давай. И ты слышал, что только что говорилось? Учти.

Этот учел. Он не собирался так просто подставляться, потому усиленно чертил воздух ножом, пытаясь пишущими-секущими движениями зацепить своего противника. Сахи стоял и почти не уворачивался, ждал, когда противник нападет, и как следствие – раскроется. Пока этот кадр машет в воздухе этой железякой – подойти к нему, значит попортить новое обмундирование, а ведь жалко! Красивый «комок»!