Уходили в бой «катюши» - Вознюк Василий Иванович. Страница 13

В ночь с 26 на 27 ноября гвардейский минометный дивизион части подполковника Леонова приступил к переправе. В эту ночь геройский подвиг совершил младший сержант Рзянин.

Луч прожектора с острова Хортицы, прорезав пелену ночного неба, медленно опустился над водой. Паром, на котором переправлялся с боевой машиной Рзянин, был обнаружен. С утроенной яростью заговорила вражеская артиллерия. Снаряды с пронзительным свистом проносились над головой, рвались справа, слева, сзади. Казалось, нет такой силы, которая могла бы устоять против лавины огня и металла.

Паром, получив пробоину, стал медленно крениться на бок. Одновременно был пробит бензобак машины Рзянина. Машина загорелась. Вытекающий из бензобака горящий бензин стал подтекать к другим боевым машинам. Наполняющийся водой паром охватило пламя. Катастрофа казалась неизбежной.

Рзянин, пробившись сквозь пламя, перекрыл пробоину в бензобаке. На нем горела одежда, но он не отступил. Превозмогая невыносимую боль, он заглушил пламя, бушевавшее в бензобаке. Потом, выпрыгнув за борт, телом прикрыл пробоину в пароме. Доступ воды был прекращен. Накренившись, паром медленно подошел к берегу. Гвардейца Рзянина, получившего сильные ожоги, дважды раненного, бережно снесли на берег.

Не могу не рассказать еще об одном отважном сыне нашей Родины.

30 ноября гвардейский минометный дивизион майора Смирнова, заняв огневую позицию в овраге у деревни Софиевка (северо-восточнее Кривого Рога), дал залп по танкам противника, пытавшимся атаковать наши наступающие части. Через тридцать минут противник снова атаковал боевые порядки пехоты, но новый залп дивизиона остановил его и на этот раз. Задача была выполнена, и боевые машины стали выходить из оврага на выжидательную позицию. В этот момент со стороны противника показалось шесть Ю-87. Установки быстро вернулись назад и рассредоточились. Но водитель сержант Васильев и командир машины сержант Гарпунин были уже далеко от оврага. Они поняли, что их возвращение будет замечено и поможет обнаружить дивизион. Они решили отвлечь штурмовиков от остальных установок. Расчеты оправдались.

Немцы, заметив знакомое очертание установки, бросились за ней. Самолеты один за другим начали пикировать на машину. Но как только они начинали открывать огонь или сбрасывать бомбы, машина, резко свернув, продолжала путь в другом направлении. Ни разрывы бомб, ни пулеметные очереди не смутили отважного водителя. Воины думали только об одном — нужно спасти свою боевую машину.

Одна из очередей задела кабину, и Васильев почувствовал в правой ноге боль. Машина остановилась. Никакие усилия не могли заставить ногу работать. Оттянув рукой кнопку газа, Васильев снова заставил идти машину вперед. Пятнадцать минут, казавшиеся наблюдавшим за машиной бойцам вечностью, кончились победой Васильева. Расстреляв патроны и разбросав бомбы, немецкие самолеты ушли, не нанеся вреда дивизиону. Несмотря на потерю крови и боль в ноге, Васильев довел машину до выжидательной позиции, а вечером того же дня отважному гвардейцу была вручена правительственная награда.

Героизм в те дни был массовым. Стойко сражались подразделения, соединения. Поистине справедливо поется в песне — „смелого пуля боится, смелого штык не берет“. Находясь в самой гуще боевых действий, командиры умели сохранять своих людей и в то же время наносить противнику жесточайший урон.

Расширив плацдарм на правом берегу Днепра, наши части приступили к совершенствованию своих рубежей и упорядочению связи с левым берегом. Были налажены три-четыре паромных переправы, которые работали день и ночь. Противник круглые сутки вел по ним огонь. Наступившие морозы угрожали работе переправ и снабжению наших частей на плацдарме. Усилиями саперов и понтонеров к 11 декабря правый и левый берега были связаны понтонным мостом, по которому пошли вереницы автомашин и гужевого транспорта. Противник начал спешно подтягивать новые части, для того чтобы сбросить наши войска с плацдарма и не дать им возможности накопить силы для наступления.

12 декабря с острова Хортица немцы пустили плавучую мину. Она взорвалась и разбросала понтонный мост. В тот же день гитлеровцы подорвали часть плотины Днепрогэса. Вода поднялась за ночь на два метра и затопила плавни на правом берегу. Создалось угрожающее положение для частей, находившихся на плацдарме.

Командир части капитан Никитин своими силами организовал доставку снарядов на лодках. Всю ночь люди работали под артиллерийским обстрелом. К 4.00 снаряды были на месте.

14 декабря в 7.00 противник после сильной артподготовки, длившейся полтора часа, перешел в наступление. Особенно сильное давление оказал он с левого фланга.

Первые две-три атаки противника были отбиты нашими частями с большими для него потерями. Разведкой было установлено, что для повторения атаки противник подтягивает новые резервы из деревни Марьевки. Командир приказал подготовить установки. Когда фашисты вышли в район цели, был дан залп. Через минуту последовал второй. Не многие остались в живых.

Весь день шел жаркий бой. Противник бросал все новые и новые части, которые истреблялись огнем пехоты, артиллерии и залпами „катюш“. В течение дня противник предпринял восемь атак, и все они были отбиты.

На другой день бой продолжался с не меньшей силой. Не помогли противнику и танки, поддерживающие пехоту. Дивизион капитана Никитина за два дня отбил четырнадцать атак, не имея потерь.

Интересны признания пленных. О гвардейских минометах они говорили по-разному, но мысль, которая при этом высказывалась, была одна: „Катюша“ отбивает ум у солдат, и они не знают, что делать в бою».

Да, гвардейские реактивные установки — оружие грозное. И народ вложил его в надежные руки. Силу огня «катюш» изведали на себе хваленые «непобедимые» вояки Гитлера, «теряющие ум» от их залпов. Но это не значит, что враг не оказывал сопротивления. Он был жесток и в дальнейших боях, с упорством обреченного цеплялся за каждое село, за каждый город правобережной Украины. Но доблесть советских бойцов сметала все препятствия.

В феврале 1944 года шли бои на дальних подступах к городу Кривой Рог. Противник, имея промежуточный рубеж обороны на господствующих высотах 124,0 и 122,0, производил перегруппировку частей. После долгих, не смолкающих ни днем ни ночью ожесточенных боев сразу наступила гнетущая тишина. И только какой-нибудь непонятный глухой шум, напоминающий работу моторов танков или автомашин, говорил о том, что враг усиленно к чему-то готовится.

Требовалось немедленно уточнить: к чему? В полночь 16 февраля в расположение противника отправилась группа разведчиков гвардейского минометного дивизиона во главе со старшим лейтенантом Мироновым. Они проникли в село Золотаревка.

Осторожно двигаясь по улице, вдруг услышали негромкий разговор.

— Немцы, — предупредил один из разведчиков.

Это был патруль. Завязалась короткая рукопашная схватка. Фашисты даже не вскрикнули. Затащив трупы в сарай, разведчики стали пробираться дальше. Пройдя еще немного, они наткнулись на крупный склад с горючим, вокруг которого — большое скопление автомашин.

Немцы к тому времени обнаружили исчезновение своего патруля. Они напали на след разведчиков и организовали погоню. Отстреливаясь, умело используя каждую ямку, каждый бугорок, гвардейцы стали отходить. Они принесли ценные сведения.

Вскоре по данным разведки был произведен залп. Склад с горючим, окутавшись огромными клубами дыма, взлетел на воздух.

Мощные наступательные действия Красной Армии по освобождению Кривого Рога совпали с февральскими снежными буранами и ранней распутицей. Гитлеровская ставка тогда трубила на весь мир, что Красная Армия не может действовать в условиях распутицы. Но все расчеты гитлеровцев провалились.

Под напором наших частей противник, яростно огрызаясь, отходил, сжигая и бросая технику.

Бойцы рвались вперед, ничто не могло их остановить — ни ожесточенное сопротивление немцев, ни буря, ни ледяной дождь, ни распутица, ни усталость. У всех была в сознании мысль: Кривой Рог близко, и каждый боец старался отдать свои силы для скорейшего освобождения этого гиганта металлургии.