Уходили в бой «катюши» - Вознюк Василий Иванович. Страница 17

К 17.00 их атаки повторились южнее Пугочен, но и они были отбиты. Советские воины надежно удерживали отнятые у врага позиции.

Тяжелая обстановка сложилась в районе Шерпень, Спея. На этот участок были переброшены 2-й и 3-й дивизионы 51-го гвардейского минометного полка. Местность здесь ровная — никаких естественных укрытий. Повсюду одни виноградники, а в них машины не спрячешь. Гвардейцам пришлось брать в руки лопаты, работать до третьего пота.

Едва разместили установки в только что отрытых аппарелях, как началась новая атака немцев. Все поле впереди покрылось зелеными мундирами, словно туча саранчи опустилась с неба.

Командующий артиллерией 68-го стрелкового корпуса припал к окулярам стереотрубы, словно хотел разглядеть лица врагов.

— Ну что ж, — выпрямился он и повернулся к командиру гвардейского минометного полка подполковнику Грибовскому: — Пора заиграть и «катюшам».

Грибовский склонился над телефоном.

— Второму дивизиону открыть огонь!

…С НП корпуса мы видели, как боевые машины, поднимая пыль, устремляются к передовой. Противник, заметив их, начинает палить из орудий. В головной машине — начальник штаба дивизиона старший лейтенант Кувшинов. Дорога хорошо пристреляна. Впереди рвутся два снаряда. Кувшинов резко сворачивает и уходит по целине, срезая угол. Его маневр повторяют и остальные машины. Снаряды рвутся вдоль дороги, не причиняя вреда установкам. Пока вражеские артиллеристы меняют прицел, БМ, вновь свернув на дорогу, продолжают движение.

До огневой всего полкилометра. Но в это время осколок глушит мотор одной установки. Обстрел усиливается. Медлить нельзя. Командир орудия старший сержант Швец объезжает подбитую машину, берет ее на буксир. На огневой, под непрекращающимся обстрелом, неисправную установку разворачивают на руках. Секунды наводки — и дружный залп окутывает огневую столбом пыли. Впереди, в самой гуще атакующей пехоты, рвутся наши снаряды.

Генерал, видевший действия дивизиона, похвалил:

— Молодцы у тебя, Грибовский, ребята. И машину не оставили, и фрицев накрыли как одеялом.

Дивизион, не мешкая, откатился на выжидательную позицию. Фашисты переносят всю силу артогня на то место, откуда был дан залп. Они как бы предчувствуют, что сейчас снова должны прилететь «гостинцы». И они прилетают, но уже с другой огневой позиции.

Тут опять проявил смелость и находчивость старший лейтенант Кувшинов. Он и на этот раз обманул противника. Боевые машины неслись по дороге к прежней позиции, и когда они были уже хорошо видны врагу и тот начал вести пристрелку, машины круто свернули и ушли налево, в балочку. На минуту они исчезли из виду. И вдруг прямо перед противником выскочили на высоту. Это был рискованный маневр. Гитлеровцы этого никак не ожидали: машины двигались беспрепятственно. Но Кувшинов рассчитывал не только на неожиданность. Он еще раньше заметил за бугорком маленькую лесную посадку, откуда можно было дать залп. И пока противник успел что-либо сообразить, машины юркнули под деревья и скрылись.

Кувшинов приказал комбату старшему лейтенанту Макарову с одной машиной остановиться на краю посадки, а сам с остальными проехал вперед метров на триста. Быстро были подготовлены данные для открытия огня.

Первой дала залп установка Макарова. Когда немцы открыли огонь по смельчакам, они были уже далеко. А обнаруженные огневые точки гитлеровцев накрыл дивизионным залпом Кувшинов. Затем установки ушли, опять же по другому пути. Противник, ожидая их на прежней дороге, потратил попусту много снарядов. Машины и люди благополучно возвратились.

Приказом командующего артиллерией 57-й армии старший лейтенант Кувшинов был награжден орденом Отечественной войны I степени, а командиры установок Швец и Лапаев, наводчик Сычугов пополнили в полку славную семью кавалеров ордена Славы.

Вскоре наши части, поддержанные огнем гвардейских минометов и артиллерии, перешли в наступление.

Минометчики по-гвардейски воевали не только на своих боевых машинах. Они, когда требовалось, отлично владели и стрелковым оружием. Вспоминается случай, который произошел на плацдарме в те же майские дни 1944 года.

Мелкими группами немцам удалось просочиться через наши боевые порядки и по балке почти вплотную подойти к огневой позиции дивизиона. В грохоте разрывов их никто бы не заметил, если бы не рядовой Ковров. Он находился в охранении, в трехстах метрах от своих, и первым увидел крадущихся врагов. Подняв тревогу, он открыл огонь из ручного пулемета. Первой же очередью уложил шесть врагов. Остальные, стреляя из автоматов и перебегая, стали приближаться.

Пуля ударила в ногу, когда Ковров менял позицию. Он упал, но тут же, стиснув зубы от боли, взялся за пулемет. Немцы ползут со всех сторон; они уже рядом. Гвардеец метнул гранату. Двое ближних остаются лежать неподвижно, громко кричат раненые.

Неожиданно на Коврова наваливается здоровенный, провонявший потом немец. Его огромные руки тянутся к горлу. Бороться мешает раненая нога. Но что это? Фашист вздрагивает и как ватный валится набок. Это подоспели на помощь товарищи. Пока одни перевязывают Коврова, другие палят вслед убегающим.

Обессиленного от потери крови Коврова на руках отнесли в дивизион, а затем отправили в госпиталь. Прошло несколько недель, и в одно июньское утро он вернулся в свой гвардейский дивизион. На груди у отважного бойца блестел орден Красной Звезды.

Расскажу еще о нескольких храбрецах-гвардейцах.

Это было в конце мая. Шли напряженные бои за плацдарм, который немцы удерживали на левом берегу Днестра, восточнее Кишинева. Стремительной атакой наша пехота прорвала оборону противника и за два часа прошла далеко вперед.

Дивизион гвардейских минометов капитана Макеева, следуя за пехотой, вел огонь по противнику. Под вечер неожиданно прекратилась связь между наблюдательным пунктом и дивизионом. Стало известно, что фашисты окружили вырвавшиеся вперед части. Там вместе с разведчиками и связистами на своем наблюдательном пункте находился командир дивизиона. В эти напряженные минуты, когда немцы со всех сторон готовились к решительному броску на окруженных, необходима была артиллерийская поддержка. Но связь не действовала.

Два земляка — Степкин и Яхонов — вызвались восстановить ее. Может быть, каждый из них думал, что это почти верная смерть, но мысль о том, что они могут спасти сотни людей и помочь им выйти из окружения, была сильнее.

Наступили сумерки. Перебегая от укрытия к укрытию, бойцы отправились вдоль линии. Их заметили, по ним открыли огонь. Вот и разрыв.

— Ты исправляй, а я отвлеку немцев! — крикнул Степкин и дал короткую очередь. Яхонов торопливо связывал провод.

— Связь работает! — наконец сообщил он.

Но уходить было нельзя: в любую минуту немцы могли перерезать провод. Бойцы решили охранять линию. Укрываясь за деревьями, они вели активный огонь по противнику.

Через несколько минут с огневой позиции дивизиона взметнулись молнии. Это стреляли «катюши». Снаряды рвались в расположении врага. Послышалось «ура!» — пехота расчищала себе путь.

С 15 по 20 мая отважные гвардейцы десять раз исправляли проволочную связь. За эту операцию ефрейтор Яхонов награжден орденом Красной Звезды, старший сержант Степкин — орденом Славы III степени.

Находчивость и смекалка на войне так же необходимы солдату, как и умение владеть оружием. Вспоминается такой случай.

При освобождении Одессы наряду с многочисленными трофеями были захвачены шестиствольные немецкие минометы и большое количество снарядов к ним. Гвардейцы решили использовать эту трофейную технику.

Они собрали и привели в порядок восемь шестиствольных минометов. В короткий срок изучили их, а вскоре проявили себя на деле, накрыв фашистский склад снарядов. Более двух часов рвались снаряды и, как позднее показал пленный, склад боеприпасов был полностью уничтожен. Гвардейцы-минометчики старшего лейтенанта Кожемяки были довольны своей работой.

Хорошо поработали эти же трофейные минометы и под Кишиневом. За восемь часов противник предпринял здесь шесть контратак. Отражать их помогала «прирученная» вражеская техника. Через каждые четыре-пять минут из восьми шестиствольных минометов сорок восемь снарядов летели на голову врага. Так били фашистов их же оружием гвардейцы-минометчики.