Университет Трех Виселиц (СИ) - Лис Валерия. Страница 31

- Да. Он болен. Ты знаешь, оборотни не так уж и склонны болеть. Но уж если мы болеем... - он отвернулся на мгновение - У него падучая.

Я ахнула громко, и тут же зажала себе рот рукой.

- Но он ведь...- я запнулась, пытаясь подобрать верные слова, но они никак не шли мне с языка.

- Выглядит почти здоровым? - закончил господин ректор, рассматривая меня с каким-то непонятным интересом - И как это ему так удается, да?

По крайней мере, мне стало понятно, почему отец господина Сантаррия внушал мне такой необъяснимый, бессознательный ужас.

Он сдерживал падучую черной магией. Потому что никакая другая не могла ее сдержать, а излечить неспособно было вообще ничто.

Чернокнижник. Настоящий...чернокнижник. Это вам не мертвые гуси и дурацкие наряды. Запирать падучую можно только жертвами, и отнюдь не домашней птицы или скотины. Иных лекарств нет, и хвала богам, что оборотни болеют крайне редко. А еще реже - могут быть магами.

Я молча смотрела на него, и в голове моей кружили страшные хороводы соображения на тот счет, зачем же в семье чернокнижника появилась человеческая рабыня?

Но если лорд Сантаррий хотел принести меня в жертву - почему не принес?

- А в каком возрасте вы меня...купили?

Он сосредоточенно на меня глядел, не моргая.

- Тебе был почти год. Ты была такой тихой малюткой, я, помню, часто ловил себя на мысли, что мне страшно - до того ты была бесшумной.

То есть, в их доме я прожила....большую часть своей жизни? И лорд не принес меня в жертву, хотя времени у него было более, чем достаточно.

Я открыла было рот, но господин глава Виселиц поднял руку предостерегающе.

- Хватит на сегодня вопросов, Ива. Носи запонку, будь осторожна, и держись подальше от Эльмара. Это ради его же благополучия, клянусь тебе.

- Вы...скажете мне, зачем это все? - мне самой вопрос этот казался глупым и наивным, но как я могла не задать его ему сейчас?

Он помолчал.

- Я хотел бы избежать всех этих откровений и раскрытия горькой правды. Но вряд ли это теперь возможно. Поэтому я расскажу тебе все. Но не сейчас.

Я кивнула, а он поднялся гибко, и оглянулся на Анри.

- Не рассказывай ничего своей жизнерадостной подруге. Я знаю, тебе вряд ли пришло бы такое в голову, но лишний раз напомнить необходимо. Дай мне немного времени, Ива. Договорились?

Он протянул мне раскрытую ладонь.

Я поразмыслила чуть-чуть. Какой, в сущности, у меня был выбор, в стенах Трех Виселиц, когда ректор Университета говорит, что ему от меня нужно немного времени? Кому я могу пожаловаться или у кого попросить защиты?

Эльмар... Почему-то мне страшно было даже помыслить о том, что его помощь мне может обернуться для него какими угодно неприятностями, поэтому спорить не приходилось.

Я вложила несмело свои пальцы в эту ладонь. Он улыбнулся задумчиво - и пожал их мягко, но крепко.

- Поговорим, когда тебе исполниться восемнадцать, адептка Монгрен - чуть поклонившись, господин ректор плавно проследовал к дверям - Отдыхайте. И не высовывайтесь на улицу после комендантского часа.

Чуть слышно скрипнула дверь - и его больше не было в комнате и в моей голове.

Я шумно выдохнула.

Роррей вытрясет из меня всю душу, если узнает!

В темноте остывшей весенней ночи университетский парк мирно спал. Только изредка где-то вскрикивала нервно растревоженная чем-то птица, и ее вскрик таял в кронах высоких деревьев быстро, словно бы тонул в глубокой воде.

Бесшумно ступая, Лем Клемор Сантаррий, ректор Университета Трех Виселиц, прошел прямо по траве, минуя аккуратные дорожки - и свернул в густую чащу, подальше от проторенных путей.

Вопреки обычаю, наряд главы Университета сейчас был далек от привычной тщательной элегантности.

Будущий лорд был облачен в какие-то свободные штаны и узкий тонкий гольф вроде тех, что носят под плетеные кольчуги дриады, и весь наряд его- черный, как окружающая ночь, мешался с ночным мраком отменно. Вокруг талии была обвязана зачем-то крепкая веревка, и к ней был приторочен то ли кусок мешковины, то ли мешок - неясно.

Сердито треснула в кронах опять эта настырная пичуга - и тут же смолкла. Ректор внимательно осмотрел купол из густых ветвей и листьев над своей головой, но ничего там подозрительного не обнаружил. И продолжил красться в темноту парка.

Остановился возле каких-то особенно разросшихся кустов, и рассеянно огляделся вокруг. Оттянул плотный высокий воротник - и выудил из-под него тонкую цепочку.

На цепочке странно неподвижно висел довольно крупный и плоский осколок грязновато-бурого камня. Без оправы, но края его даже на беглый взгляд были тщательно отшлифованы.

Господин ректор стянул цепочку, путаясь в ней волосами. Нацепил ее на запястье - и вытянул руку вперед.

- Imanima-tu - негромко прошептал, и висящий в грузной неподвижности камень внезапно....вздрогнул, как живой, и зазвенел, мелко дрожа.

Цепочка чуть натянулась, ее потянуло в сторону, будто кто-то невидимый тащил ее вперед. Сантаррий шагнул за ней - и цепочка натянулась сильнее.

Ректор пошел медленно, вслед за своим звенящим тихо проводником, минуя заросли спящих азалий, свернул за какие-то неведомые ему кустарники - и камень зазвенел громче.

В листве заверещала птица, кажется, даже та же самая. Господин Лем Клемор даже и оглядываться не стал.

Сделал еще несколько шагов - и цепочка внезапно ровно упала, а камень закачался, практически затанцевав в воздухе.

Сантаррий закрыл плотно глаза.

- Imanima-tu-a - прошептал едва слышно. Воздух затрещал громко, резко запахло чем-то железным, хлопнуло - и к ногам ректора упало просто из ночного темного воздуха что-то темное и неподвижное.

И с рыжими волосами.

Камень дрогнул как-то....сыто - и стих, повиснув вновь мертвым осколком на длинной гибкой цепочке.

Господин ректор прикрыл на миг глаза. Повесил странный свой кулон на шею, затолкал его за ворот - и снял с пояса и кусок мешковины, на поверку оказавшийся на самом деле большим мешком, и опоясывавшую его веревку.

Птица заверещала истерически прямо над его головой. Он устало поднял лицо к черным кронам - и застыл хищно, напружинившись вмиг всем телом.

На одной из весьма крупных нижних веток непринужденно сидел адепт шестого курса, староста и отличник, Эльмар Роррей.

Правда, с непривычки сразу можно было и не признать в обнаружившемся соглядатае этом всегда столь эффектного мальчика.

Темные кожистые крылья, немыслимым образом сложенные за голой спиной. Заметно потемневшая кожа, словно сильнее облепившая острые мышцы. И светящиеся в темноте хрустальные глаза, без намека даже на обычную зелень.

Любимчик магистра Флинмейрера улыбнулся сдержанно, блеснув в темноте узкими острыми зубами.

- Доброй ночи, господин ректор.

- Доброй, господин Роррей - вежливо ответствовал господин ректор - Вас нынче не узнать. Да и отбой уже, если мне не изменяет память, давно был. Или для выпускников правила теперь не имеют значения?

Роррей, поведя аккуратно крыльями за спиной, чуть шевельнул босыми ступнями.

- Мы, господин ректор, можем иногда добровольно дежурить. В особенности, если ЧП на территории Университета.

- И вы, значит, вызвались? Похвально - непринужденно ответил глава Виселиц, и выпустил из пальцев мешок и веревку.

Эльмар даже не покосился в сторону упавшего инвентаря - смотрел на начальство спокойно и неотрывно. Мешок упал на неподвижное тело, накрыв его неровно и до половины только.

- Так что? - Сантаррий внимательно рассматривал собеседника - Желаете освобождение от экзаменов и красный диплом?

Роррей склонил голову к плечу. Его глаза в темноте переливались и искрились, словно вместо зрачков в них были тонкой огранки брильянты.

- Мне, господин ректор, при всем уважении, для этого вовсе не обязательно следить за главой Университета ночами, продираясь сквозь ветки и листву.