Ночь упавшей звезды (СИ) - Медянская Наталия. Страница 14

-- А как ты думаешь?

-- Головой.

-- Понятно.

Старший мевретт поплевал на ладони. Ну еще бы, горят небось после спуска, неженка! Потер ушибленный локоть и отряхнул колени -- в такой дождь, как по мне, действие излишнее: что меньше дюйма -- то не грязь, что больше -- само отвалится. Кинул взгляд в мою сторону, заставив отпрянуть.

-- И кто мне может объяснить, почему мы по плющу лезли, если лестница рядом?

-- Не знаю.

-- Зараза! Девица эта...

На себя бы посмотрел, белобрысый...

После этого элвилин повели себя, как потерявшие след гончие. Мевретт Сианн невероятно красивым и невероятно пронзительным голосом убеждал стражников, которым и так-то приходилось солоно в непогоду, что я пробежала мимо них сквозь ворота, перелезла через стену или даже просочилась насквозь, и, похоже, окончательно лишил последних уверенности в себе. Мадре, кряхтя и хромая, пошел, было, вслед за Сианном. Потом передумал и двинулся в обход двора, бранясь и кляня на чем свет стоит этих сумасшедших эгоистичных баб, которые вместо того, чтобы сидеть над пяльцами, скачут по лужам и норовят попасть под удар молнии.

Потом мевретты встретились снова. Разгребая ногами воду и оскальзываясь, раза три обогнули фонтан и пинию, дергаясь от льющейся сверху воды.

Потом, задирая головы и громко ругаясь и отплевываясь, осмотрели крону.

Потом заглянули в фонтан и даже пошарили в нем невесть откуда взятой палкой.

Потом снова сходили к воротам и развернули к себе донельзя несчастного стражника:

-- Так ты точно? Никто не выходил?

-- Н-нет, меврет...ты. Входил только.

Я мирно и почти счастливо наблюдала за папой с сыном в щель между ступеньками. Мне было значительно суше и уютнее, чем им. Под лестницу они заглянуть все еще не удосужились.

-- Кто входил?!

-- Этот... как его... Себастьян Лери Морион.

-- Что, целых трое?!

-- Не, я один, но хорошего человека должно быть много.

"Хорошим человеком" оказался тощенький мальчишка, взъерошенный и мокрый насквозь, чем-то похожий на ежа. Я рассмотрела его при вспышке молнии, когда троица подошла поближе. Он был на пару голов ниже рослых мевреттов и весь какой-то неопределенный: волосы изжелта-серые, глаза серо-голубые, мордашка сонная; сероватые, насквозь мокрые штаны и рубаха облепили костлявое тело, а босые ноги недовольно разгоняли воду под собой. Мадре смерил Сябика хмурым взглядом, но обратился почему-то к сыну:

-- Вот что, Алиелор. Еще одного давнего я не вынесу.

Сианн, словно защищая, положил руку мальчишке на плечо:

-- Он помог мне договориться с симураном.

-- И тот его не съел?

Старший мевретт сердито фыркнул.

А Сябик совершенно беззастенчиво перевел глаза с одного элвилин на другого:

-- А-а... собственно, чего это вы тут делаете?

-- Грибы собираем, -- фыркнул Сианн.

-- Пра-авда? -- костлявый стремительно облизнулся длинным розовым языком. -- Они тока назавтра после дождя бывают. Или даже через два... дня. А ветчина того... вкуснее...

Лицо Одрина вытянулось, он привалился к стене рядом с полуподвальной дверью, поджав поврежденную ногу.

-- От... мевретт Мадре, а открыть портал она не могла?

Отец Сианна скорбно постучал себя кулаком по лбу:

-- В Дальнолесье?!

-- А я не знаю, я тут три дня всего, -- окрысился темноволосый.

-- И до этого лет сто пятьдесят. Мог бы и вспомнить, что в дольмены тут не действуют. Да и волшебства в этой не...

-- Э-э, а почему у вас плющ поломанный? -- скучающий Сябик, широко зевая, потянул на себя измочаленную плеть. -- Это ваш "гриб" по нему лазал, да?

Мевретты смущенно переглянулись и закашлялись.

-- Так что будем делать? Пошлем летавок по селениям и на заставы? Снова спросим деревья? Или попробуем искать ее магией?

Тут в который раз сверкнула молния, разорвав тяжелую подушку туч, придавившую Твиллег, и телегой по брусчатке зарокотал гром. Мадре хмыкнул:

-- Летавки в грозу не летают. А магией? Боюсь, я не в форме.

-- А я так вообще не умею, -- Сианн отвел налипшие волосы с безупречного лба. -- Вот же выбрала время, рыжая! -- изрек едва ли не с гордостью за меня.

-- Рыжая? -- заинтересовался мальчишка. -- Сандра Талька, что ли? Люб и Велит тоже рыжие...

-- А Звингард по плющу не лазает, -- протянул старший мевретт темнее тучи.

-- Потому что умный?

-- Потому что плющ не выдержит, -- фыркнул Алиелор.

Похоже, что делать дальше, преследователи не знали. Нет, до чего все же приятно поставить в тупик двоих взрослых мужиков и одного маленького! Ликование сменилось болезненным стоном: я еще раз врубилась в ступеньку головой.

Тут как раз случился перерыв в дожде, и Мадре настороженно уставился в мою сторону. Себастьян Лери вскинул голову, тоже вслушиваясь:

-- Мне мерещится, или там кто-то есть?

-- Не знаю... Шорох. И всхлип. Ты тоже слышал?

Я как можно глубже забилась под лестницу и постаралась не дышать. Слезы бежали по лицу, смешиваясь с дождем.

-- Угу. Слышал. Что-то.

Костлявый мальчишка переступил в луже и шумно, по-лошадиному вздохнул.

-- Так может, это наш грибок? -- предположил Сианн.

-- Ага, -- Мадре, хромая, подошел. Наклонился, уставил на меня горящие серебром глаза и вкрадчиво произнес:

-- Извините, что отрываю... Но вы уверены, что вам там удобно?

Сябик обиженно чмыхнул:

-- Уж лучше бы ветчина... Ну вот... Точно зря просыпался. Эх ты, Алёр...

-- Что "Алёр"? -- вздохнул черноволосый.

-- Алиелор, -- продолжил Мадре, -- прекратите болтать и помогите мне вытащить эту дикую кошку из-под лестницы. Боюсь, что одному мне не справиться...

Сианн сунул голову в мое укрытие: рядом с серебряными глазищами засияли зеленые.

-- Впервые вижу человека, который так настойчиво бы отказывался от помощи... -- скорбно заметил он. -- Я готов...

-- Вам помочь? -- костлявый подшлепал ближе и тоже согнулся, раздвинув мевреттов. -- У, точно рыжая...

Их голоса смешались... мир поплыл... Вода, текущая под лестницу, была такая приятная и прохладная... жак пропадет? Ну и хрен с ним... Могу я хоть раз в жизни не думать о вещах? И кто что скажет или подумает? Я устала и хочу, чтобы меня оставили в покое.

-- Тут пахнет простудой, -- Сианн нырнул под лестницу и тронул меня за руку. Сябик забрался следом.

Я раскрыла мутные глаза.

-- От-стань... мне тут хорошо...

-- Глупости! Вылезайте, сударыня, пойдёмте сушиться.

Мадре вздохнул и за ногу потянул меня наружу. Сябик попытался ухватить под мышки. Я, словно клещ, вцепилась в ступеньку. Раненая ладонь, вынесшая и клеймору, и нож, и плющ, сочла, что это для нее уже слишком.

В глазах вспыхнуло -- и тут же стало темно и совсем не больно.

-- Все, у барышни согласия можно не спрашивать, -- донеслось до меня.

-- Отлично, идемте сушиться...

-- А тебе не тяжело? -- Сианн потянул меня из рук Сябика, который тут же отозвался укоризненно:

-- А у тебя рука ранена. Отдай.

Черноволосый сердито зашипел.

Встряхивая и дергая, меня выволокли из-под лестницы, и ливень тут же щедро окатил водой всех четверых.

-- Замолчали оба! Повешу! -- Мадре решительно отнял меня у сына и, прихрамывая, понес на руках вверх по лестнице.

-- Так, всё, всё по-честному. Мы делили огурец: мне конец, тебе конец, -- щуплый мальчишка забежал наперед и с неожиданной силой подхватил меня сбоку.

-- Мы делили апельсин, много наших полегло... -- не остался в долгу Алиелор, перекричав грозу. Вот только лестница была чересчур узкой, чтобы и он сумел меня держать.

Я сердито рванулась, выворачиваясь из цепких пальцев Сябика, и чтобы не свалиться, крепко обхватила шею Одрина. Мевретт покачнулся, но на этот раз устоял.

-- Глупая -- прошептал мне на ухо и сильнее прижал к груди. -- Ну что ж ты убежала-то, в грозу и молнии, а?